544 килокалории. Сборник рассказов - Данияр Каримов Страница 14

Перед Гогой возникла прозрачная проекция плутоватого человеческого лица. Физиономия хитро подмигнула.

– Не потерялись? Сожалею, что заставил ждать. Но зримое вокруг стоит того, не правда ли? Я – ваш проводник в этом интересном месте. Прошу за мной.

Гога потерял дар речи. Истолковав его реакцию по-своему, проекция продолжила.

– Я отведу к справочной, где после окончательной идентификации вы сможете уточнить место и время убытия. По пути буду рад ознакомить с некоторыми правилами пребывания в нашем уютном центре обслуживания. Вопросы?

– Куда я попал? – Гога продемонстрировал, что вернул контроль над речевым аппаратом. – И что тут происходит?

– Вы во временной лакуне, – туманно ответила проекция, незаметно увлекая незадачливого собеседника за собой.

– Исчерпывающе, – буркнул Гога. Он еще не понял, о чем говорила проекция, но счел нужным вставить слово, чтобы окончательно реабилитироваться после досадного молчания. Рожица состряпала страдальческое выражение.

– А прогрессивный вроде индивид, – проекция окинула собеседника оценивающим взглядом. – Туман помните?

Гость нахмурился, вспоминая перрон.

– Туман – самое распространенное явление, сопровождающее пробой во времени-пространстве. Временная и пространственная последовательности так давно были вместе, что между ними не могла не проскочить искра.

Рожица издала недвусмысленный смешок.

– Это привело их в некоторое замешательство, явившее аномалию – лишнюю секунду и пузырь, диаметром в расстояние, которое успел за это время проскочить шальной фотон. Я ясно выражаюсь?

– Вполне, – ответил обалдевший Гога.

– Чудесно. Долгие лета этот пузырь не был никому интересен. Вселенной с ее масштабами, откровенно говоря, вообще было на подобную мелочь плевать. Тем более, что формально аномалии в последовательности не существует. В физическом же мире она имеет место в незначительных проявлениях в разных эпохах и координатах. Сюда пропадают ложки, носки, всякая другая мелочь и, иногда, люди. Иронично получается, не правда ли? Не правда! Никакой иронии, а только скучная наука, вавилонское столпотворение людей и свалка разнообразного хлама. Осторожней!

Мимо прозвенел внушительных размеров грузовик, наполненный ложками. Где-то там, наверняка, была и исчезнувшая мельхиоровая любимица проводника, грубо высадившего Гогу на полустанке из-за подозрения в мелкой краже. Сюда б его, и в кучу мордой ткнуть. Ищи, мил человек, не жалко!

– Остолоп! – физиономия, отрастив кулачок, потрясла им вслед машине. – Напокупали прав!

– То есть, я выпал из своего времени и пространства? – мрачно переспросил Гога.

– Можно и так сказать, – согласилась проекция, провожая глазами низко летящий авиалайнер. Пассажирский самолет, из тех, что перевозят сотни человек, выпускал шасси, готовясь к приземлению. – Но наш центр создан для того, чтобы помочь решить эту проблему. Ведь она, как вы наверняка уже догадались, носит массовый характер.

– И во что мне обойдется решение проблемы? – с подозрением поинтересовался Гога.

– Узнаю влияние развитого капитализма! А если скажу, что помощь не стоит денег, поверите?

– Не знаю, – честно признался Гога.

– И правильно, – сказала проекция. – У центра своя выгода. Нам интересно время, которое вы потратите у нас в гостях.

– Время – деньги, – задумчиво протянул гость.

– Треть своей жизни обычный человек бездарно тратит на сон, – проинформировала физиономия. – А вам жалко немного времени на то, чтобы выбраться из лакуны? Удивительный вы, люди, народ!

– А вы – не люди? – решил уточнить Гога. Рожица округлила глаза.

– Лично я – элемент обслуживающей программы, а Центр – стартап молодого бизнесмена из периода, который вы можете считать относительно недалеким будущим, – пояснила она. – В мире корпораций свободных ниш нет, и организация центра обслуживания во временной лакуне – неплохой способ найти новый рынок сбыта. Шучу, какой же это рынок. Так, разовая операция, но сулящая мгновенную прибыль! Куш, сорванный с крохотной доли секунды во временной последовательности, прекрасен одной своей возможностью. Кстати, мы пришли. Придется немного подождать – желающих покинуть лакуну много, а справочных окон на всех не хватает. Когда подойдет очередь, вас известят, а мне предстоит встретить очередного гостя. И запомните – здесь нельзя говорить о будущем. Такое странное правило! Адье!

Проекция исчезла, не дав возможности что-нибудь брякнуть в ответ. В ладони возник металлический жетон с пятизначным номером. Гога разочарованно присвистнул. Судя по цифрам, ждать придется долго.

Место, куда привел проводник, было открытым полем, на травке которого расположилось несколько десятков человек. Кто-то спал, кто-то курил или считал ворон. В центре возвышалась будка из непрозрачного стекла, у которой нетерпеливо переминалась небольшая очередь стремившихся попасть внутрь без очереди.

В сторонке призывно играла тихая музыка открытого бара, за стойкой которого суетился осьминог-мутант. Другого определения созданию с многоглазой головой, плавно переходящей в длинные гибкие конечности, Гога подобрать не мог. Одним щупальцем головоногий сгребал монеты, другими смешивал напитки, подавал или забирал хрустальные, граненые, деревянные, металлические, керамические емкости у разношерстной публики. Человек любил хмелеть во все времена. Полюбовавшись, как рыцарь, отставив в сторону шлем с плюмажем, пьет на брудершафт с татуированным по самую шею байкером в кожаной жилетке, Гога решил, что тоже не прочь смочить горло.

– Бармен, водки! – крикнул он, протиснувшись к стойке.

– Чем платить будете? – низко проурчал тот, наполняя рюмку беленькой.

– Деньги? – Гога облизнул губы. – Проводник сказал, что здесь платят временем.

– Пребыванием, – уточнил осьминог. – Не путайте со временем. И только за основной пакет услуг. Досуг – дополнительная услуга. Принимается любая обеспеченная банками валюта – дорожные чеки, казначейские билеты, монеты, кредитные карты, мобильный перевод.

У стойки возник чернявый нечесаный бородатый дикарь в небрежно наброшенной набедренной повязке. Бородач ударил пустой деревянной кружкой и швырнул горсть ракушек. Осьминог ловко плеснул в незамысловатую тару светло-коричневую жижу, от которой остро несло перебродившими ягодами. Гога покосился на бармена.

– Так я могу ракушками отдать?

Бармен с подозрением навел на него один из глаз и внимательно осмотрел.

– В твоем времени ракушки не конвертабельны, – наконец сказал он. – Но гипотетически можешь, если отыщешь, кто обменяет их на что-то представляющее для тебя материальную ценность.

– Чушь какая, – пробормотал Гога. – Ты принимаешь ракушки от дикаря, но не хочешь от меня.

– За удовольствие надо платить, – философски заметил осьминог. – Это бар, а не богадельня.

Занимательную беседу неожиданно прервала трель, которую издал жетон, оставленный Гоге.

– Ваша очередь, – осьминог ткнул щупальцем в сторону справочной. – Желаю сделать верный выбор.

Смысл пожелания бармена Гога понял внутри стеклянной кабины, где его поджидали свободный стул, стол и сидевшая за ним блондинка в строгой серой униформе, скорее подчеркивающей, чем скрывающей аппетитные формы.

– Разрешите, – спросил Гога, изображая галантность.

– Присаживайтесь, – милостиво разрешила хозяйка кабины и положила ногу на ногу. Ножки у нее были длинными и точеными. В изящных ручках красотки возникла канцелярская