Гнев Севера (СИ) - Мазин Александр Владимирович Страница 14

— Трофей. Снял с одного викинга. Там, во Франкии.

— Не прост ты, Николас, — задумчиво произнес Теобальд, впервые назвав меня полным именем. — И земля у тебя во Франкии была, и даже виноградники. И вряд ли ты настолько беден, что не смог купить себе новых рабов.

Надо же. Уже и о виноградниках настучали.

— Смог бы, — словно нехотя проговорил я.

Надо импровизировать. Минуту молчания еще можно списать на нежелание делиться тайнами. А вот больше…

— Ладно, — будто наконец решившись, сказал я. — Хочешь правду, так слушай. А потом можешь меня выгнать. Синьора я своего убил. Барона. Это он отправил меня в Париж. Сам остался, меня послал. Обещал моих защитить, а сам, когда отряд норманнов набежал, в замке отсиделся. Его не тронули, норманнов немного было, а округу разграбили. Людей перебили, кто убежать не успел, дома сожгли. Король Карл от норманнов откупился, они ушли, а нас — по домам. Вернулся, а там… — я махнул рукой. — В общем, пошел я к синьору и высказал всё, что думаю. А он меня за дерзость в цепи велел. Только не вышло у него. Сначала я его людей убил: трое их было, а потом и его. Еле справился, — «признался» я. — Силен был мой синьор.

— Выходит, ты убил своего господина? — с неопределенной интонацией проговорил Теобальд.

— Я не раб! — возразил я. — Я клялся следовать за моим синьором и биться за него. Он клялся защищать меня и моих родных. Он предал клятву и перестал быть моим синьором.

— И ты его убил. И сбежал, — констатировал Теобальд.

Я пожал плечами:

— Не хотел, чтобы убили меня. У него — сильная родня, а у меня — никого. Я тот, кто кормится с меча.

— У себя на родине ты тоже кого-то убил, верно?

Не совсем. Но именно эту байку я ему и выдал в начале знакомства. Теперь надо срочно ее расписать… Блин! Мне бы отлить. И поспать еще минуток триста, а не фантастические истории рассказывать.

— Убил. Человека, который похитил мою жену.

— Ты был в своем праве, если не врешь, — заметил Теобальд. — У нас в Нортумбрии тебя не осудили бы.

— У нас тоже, не будь этот человек из клана Уи Нейллов, да еще близким родичем самого Маэля Шахланя.

Спасибо тебе, Грихар Короткий, за подробности твоей бурной юности, и надеюсь, что я ничего не напутал.

— Похоже, ты не слишком везучий человек, Николас, — сделал вывод из сказанного Теобальд. — Еще что-нибудь скажешь?

Я задумался. Мысль о том, как выручить Рагнара, не оставляла меня. Может, если эти нортумбрийцы узнают, кого они сцапали, то не станут его убивать. Скажем, обменяют за хороший выкуп? Нет, торопиться я не буду. А вот намекнуть — самое время.

— Сдается мне, сэр, я видел этого пленника во Франкии, у стен Парижа.

— И кто он? — сразу возбудился Теобальд.

— Я попытаюсь вспомнить, — пообещал я. — Это важно?

— Еще как! Этот язычник так и не проговорился. И пытать таких бесполезно, знаю эту породу. Если вспомнишь, сразу ко мне! И вот еще… Можешь спать спокойно. — И повысил голос: — На твое имущество больше никто не посягнет!

Замочек я, однако, запер.

Глава 10. Как хороший поединок пополняет число друзей

Остаток ночи прошел спокойно. И утром я понял почему.

Вместо завтрака нас всех выстроили на местном плацу, где уже находился Тирел, привязанный лицом к столбу.

Горластый глашатай прокричал суть преступления: кража у королевского гвардейца и намерение сбежать со службы с похищенным имуществом. А затем приговор: пятьдесят плетей и отсечение правой руки.

Уже после первого удара, выбившего из спины вора кровавые брызги, я понял, что это казнь. Растянутая во времени, потому что палач не спешил: процесс бичевания продлился не меньше получаса. Хотя уже после десятка ударов Тирел потерял сознание. Прав был Теобальд. Умереть от потери крови намного легче. После плетей Тирела подтащили к колоде и отрубили руку. Обрубок прижгли факелом. Для остановки кровотечения, надо полагать. Страдалец даже не дернулся. Может, уже отмучился.

Правосудие свершилось, и мы нестройной толпой отправились завтракать. Не туда, где вчера пировали, а в помещение поменьше и попроще: без резьбы, гобеленов и трофеев.

Я прикинул: если все присутствующие были королевскими гвардейцами, то гвардия короля Эллы составляла порядка двух сотен. Не считая тех, кто находился в карауле или еще где-нибудь. Невелик хирд. Впрочем, кроме гвардии была еще армия. И дружины вассалов. И просто ополчение.

Еда была нехитрой, но сытной и накладывали ее сами. Уже на раздаче я обратил внимание, что бойцы держатся от меня на дистанции. Обижаются за друга Тирела?

За столом тоже никто не сидел ближе десяти метров.

Так было, пока напротив не уселся Теобальд. У командира гвардии была такая же миска и такая же кружка, как у всех. И наполнение такое же. Демократичненько.

— Не вспомнил? — без прелюдий обратился он ко мне.

Я помотал головой.

— Расскажи еще о франках.

Почему нет? Мне, в общем, даже придумывать ничего не надо. Только флаги руководства мысленно поменять. Так что я, не мудрствуя, изложил историю нашей ночной стычки с разбойниками, которые оказались людьми местного феодала. И о последующем захвате его замка, который принес нам тогда неплохую добычу, а моему воспитаннику Скиди — жену благородного сословия.

Понятно, что в этой сказке я действовал в составе королевского патруля, возглавляемого мной, благородным шевалье. И лишнего насилия над лидером разбойников никто не чинил. Просто отрубили голову, да и все. А замок остался на попечение его вдовы.

Идею выдать себя за разбойников для проникновения внутрь замка Теобальд похвалил и предположил:

— Ты придумал?

Я кивнул.

— Голова у тебя работает, — похвалил командир. — Не оступишься — недолго тебе в воинах ходить. Десяток получишь. Впрочем, — продолжил он, поднимаясь, — ты можешь получить его быстрее. Если вспомнишь, кто таков пленник. А пока ты просто керл, познакомься со своим десятником. Малоун, поди сюда.

Ну и рожа у этого Малоуна. Грубый шрам пробороздил ее поперек — от правого виска, рассек бровь, повредив веко, изуродовав нос и оставив длинную голую полосу в бороде до самого подбородка. Глаз уцелел, но застыл в вечном ироническом прищуре.

— Николас, — представил меня командир гвардейцев. — Проверишь его в строю и верхом. Если окажется вполовину так же хорош, как на мечах, будет в первой шеренге. И вот еще: сегодня после обеда твой десяток заступает в личную охрану короля.

— Почему мой? — проворчал «сержант». — У меня всего шестеро осталось, причем двое — ранены.

— Уже семеро, — уточнил Теобальд. — И у всех так. Тебе что-то не ясно?

— Нет, мой лорд! — под суровым взглядом командира Малоун подобрался, и лицо его приняло выражение «всегда готов». Только поврежденный глаз портил картинку «безупречный служака».

— Пожрал? — спросил мой новый начальник, когда Теобальд ушел. — Тогда пошли. Нечего штаны протирать.

Не знаю, как я ему, но он мне понравился. Основа. На таких и держится войско, что бы там ни думали всякие короли-конунги.

Сначала мы отправились к королевским конюшням, располагавшимся метрах в двухстах от королевской резиденции. Выбирать мне лошадку. В кредит. Средства позволяли заплатить прямо сейчас и за небольшой табун, но — не фиг.

Лошадку выбирал сам и остановился на крупном крепком жеребце, не особо грациозном, но явно строевом: с потертостями там, где крепится нагрудник. В пасть себе жеребец заглянуть не дал, но с виду ему было лет пять-шесть. Ухоженный, упитанный. На меня косился хоть и без злобы, но с предупреждением. Мол, учти, человек, я тебе не деревенская кляча.

— Зовут его Олень, — сообщил конюх, который приволок седло и все прочее. — Не гляди, что он с виду тяжел. Так-то прыткий.

— Хозяина убили? — поинтересовался я.

— Ага. Уже год как.

— А что не купил никто?

— Так дорогой, — конюх хотел оседлать жеребца, но я его остановил. Сам. — А вдова ни в какую сбрасывать не хочет.