Ложный король - Анастасия Соболевская Страница 14

болью, которую испытал святой Нимилий во время своей встречи с Великой Блудницей Малам? Благодаря ей они получили шанс на спасение, ибо только пройдя долиной лишений и страданий, человек может найти путь к Свету, – ощерился прелат и воззрился на Теабрана в ожидании того, что тот примет его сторону в ответ на неприкрытую лесть.

– То есть, по вашему мнению, эти изнасилованные, изуродованные девушки должны сказать своим насильникам спасибо? – сэр Виллем посмотрел на святого отца так, будто тот над ним издевался.

Глядя на со всех сторон опрятного и чистенького Симоне Буккапекки, чьей бренной оболочке едва ли были знакомы лишения и страдания страшнее заусенцев на святых перстах, Теабран задумался.

– Я во всём разберусь, – пообещал он советнику. – А как были наказаны зачинщики той драки на площади? – произнёс король после недолгих раздумий. – Улисса, как я догадываюсь, от моего имени приказала их казнить?

– Нет, – ответил священник. – Пока каждый из них получил лишь по двадцать ударов палками. Сейчас они все находятся в темнице в ожидании ещё пятнадцати. Потом им за нападение на стражников отрежут языки.

– Отпустить, – решительно произнёс король.

– Прошу прощения, ваше величество, но наказание ещё приведено в исполнение не в полном объёме.

– Вы меня плохо расслышали?

Пауза.

– Нет.

– Тогда будьте любезны, передайте камергеру, пусть он сообщит о моём решении охране. Лично. Вас же это не затруднит? Вам же в радость нести страждущим благие вести?

Прелат похолодел и с превеликим трудом кивнул.

– Разумеется, – неприятное лицо озарила не менее неприятная улыбка. – Как вам будет угодно. – И, цокая набойками, прелат удалился.

Сэр Виллем и Теабран остались наедине. Теабран встал с трона и отдёрнул занавес, который отделял тронный зал от балкона, снизу поддерживаемого огромной бычьей головой. Снизу доносились звуки пилы и молота – шла какая-то работа. Вопили извозчики, о брусчатку стучали колёса, под балконом Корвен на кого-то ругался, смеялся ребёнок.

– Думаешь, я поступил правильно? – задумчиво произнёс король, глядя на шумный город внизу.

– В отношении наказанных? – уточнил советник. – Не сомневаюсь.

– Нет, в отношении того, что послушал чужого совета.

Сэр Виллем задумался, но лишь на мгновение.

– Думаю, что не стоит стыдиться быть милосердным.

– Может быть. Но впредь давай договоримся, что ты будешь давать мне советы без присутствия третьих лиц.

– Виноват, – Виллем покорно склонил голову перед правителем.

– Ты мой друг, – обернулся король и задёрнул занавес, – по этой причине я привёз тебя с Холодных островов. Мне нужен рядом кто-то в здравом уме и не ослеплённый амбициями.

– Кто-то, кроме её величества Иммеле?

– Моя жена ничего не смыслит в политике. Она как наседка – только и носится за нашими детьми, балует… а не балует, так истерит. Как же меня достали эти её истерики, если бы ты только знал. Говорила мне мать на ней не жениться, что у неё дурная кровь, что порченая, что мне найдут другую! А я… Мне рядом нужен вменяемый человек, понимаешь? А это ты.

– Я польщён, – поклонился Виллем. – Но я возьму на себя смелость с вами не согласиться. Болезни нашей королевы во многом вызваны её страхами, а причин бояться у неё более чем достаточно. Иммеле – умная, преданная вам женщина, лишённая чрезмерных амбиций и жажды к деньгам. Если вам необходим мой совет – вам нужно чаще к ней прислушиваться. Пусть ею и движут больше эмоции, нежели разум, но разве вы взяли её в жены за умение размышлять о политике?

– Наверное, ты, как всегда, прав, – Теабран был вынужден признать очевидное.

– В таком случае я могу понадеяться уговорить вас внять просьбе жены в вопросе если не воспитания ваших детей, то хотя бы касательно Меланты Ээрдели?

Король нахмурился.

– При всём уважении, ваше величество, Ловчие закрыли ворота перед отступающими кирасирами, перебили лучников, с которыми до этого пили в одной таверне, Ловчие охраняют ваши покои и патрулируют город. Люди Влахоса защищают вас от любой опасности, кроме той, что может исходить от их хозяина. Не стоит забывать, кто он. Отдайте ему Меланту, без неё он может быть гораздо опаснее.

Теабран с шумом выдохнул через ноздри, уперев взгляд в носки сапог.

– Хотел бы я, чтобы всё было так просто, Виллем. Если хочешь знать, я уже сто раз пожалел, что взял в заложницы его жену. Думал, что прижал к ногтю обычного князька из захолустья, который будет послушно следовать приказам, а разозлил настоящего отморозка. Ты слышал, что он сделал с отцом, чтобы получить корону Гирифора?

– Слышал.

– Ну и кто он после этого? Ты представляешь, что он может выкинуть, получив то, что желает?

– А что он может выкинуть, этого не получив? Вы же понимаете, что у вас не получится сдерживать его вечно?

– Понимаю, – вздохнул король. – Понимаю. Сегодня я напишу письмо в Ровенну. Хочу узнать у Гастера Болта, что у них там происходит, и попросить его прислать в ответ письмо Меланты. Может быть, для начала этого Влахосу будет достаточно?

– Как знать?

– Только я могу попросить тебя об одном одолжении?

– Разумеется, ваше величество.

– Я знаю, что мама и Улисса проверяют мою почту, поэтому, когда я напишу в Гирифор письмо, отправь его, пожалуйста, с соколом сам. Если мои женщины узнают о записке, то начнут меня пилить, что я пошёл на поводу у Иммеле, а мне это сейчас вообще не надо.

–Ревность матерей к невесткам не такая уж и редкость. Я отправлю ваше письмо, можете не беспокоиться, – заверил короля Виллем.

– Хорошо, – с облегчением вздохнул король. – Ты меня спас. Что же? Теперь самое время пойти помолиться, чтобы жена меня простила за ту сцену у портрета и пустила к себе на ложе.

– Разрешите небольшое замечание, ваше величество?

– Да.

– Бог далеко, а Иммеле всегда рядом с вами. Не проще ли попросить жену о прощении лично, не уповая на милость незримых посредников?

– Моя Иммеле сейчас меня на версту к себе не подпустит, – вздохнул Теабран, прекрасно понимая свою вину. – Боюсь, в этот раз у меня не будет шансов без вмешательства высших сил.

– Иммеле всегда вас прощает, ваше величество.

– Ты сам знаешь, что далеко не всегда.

– Да, прошу прощения, те события… да, – прикусил язык советник, содрогнувшись от воспоминаний о самом страшном дне в семье нового короля, который разделил их жизнь на до и после. Будь он на месте Иммеле, он бы Теабрана тоже никогда не простил, но вслух сэр Виллем сказал другое: – Ужасно. Но именно поэтому вы, ваше величество, должны понимать: она мать, и она всегда будет защищать своих детей от малейшей опасности.

– А разве отец Симоне опасен? – засомневался король. – Он же всего лишь прелат, слуга кардинала, хоть и ушлый карьерист.

– Не могу знать, ваше величество. Но на вашем месте я бы не стал узнавать точнее при помощи своего ребёнка.

– Может быть, ты и прав, – король вытер лицо. – Считаешь, меня простят и в этот раз?

– Есть только один способ это узнать.

– Что ж, надеюсь, ты прав, Виллем… надеюсь, ты прав.

– Рад был вам помочь, – учтиво склонил голову Виллем.

– О, ради всех святых, и прекрати уже кланяться мне, когда мы наедине! Мне от этого не по себе.

– Боюсь, что вам придётся к этому привыкнуть.

Теабран удручённо вздохнул.

Глава 4 Змеиная королева

Ровенна до пожара была огромным замком с неисчислимым количеством высоких башен, теперь же от неё осталась только часть донжона, два вольверка и кусок обглоданной огнём вышки, служащей маяком. Всё это архитектурное богатство, по представлению Гастера Болта, если ранее и могло посоперничать размерами с Голой башней, то теперь запросто помещалось на её заднем дворе в качестве загона для домашней скотины. Собственно, гирифорцев в массе своей он таковыми и видел: маленьким,