Имперский граф - Серг Усов Страница 14

— А что надо будет делать, — сразу навострила ушки виконтесса и остановилась, краем глаза отметив, как пятёрка девушек-ниндзя, изображающих из себя стайку юных беззаботных прядильщиц, отправившихся покутить после смены, тоже остановилась, сделав вид, что заинтересовались строящейся сценой для выступления уличных акробатов.

— Идём. Не останавливайся. — поторопил девушку Нечай, и они пошли дальше. До кабака оставалось меньше трёх сотен шагов. — Мой агент узнал, что к Кастету сегодня должны прибыть какие-то важные люди. Ну, важные, в его, бандитском понимании. Нам-то они… в общем, нам надо их взять живыми. И, вот их, а не Кастета, познакомить с мастерством Нурия. Заодно посмотрим, как поведут себя некоторые наши коллеги из комендатуры Промзоны. А, может даже, и в псковской главной комендатуре кто-нибудь вспотеет от волнения.

— Живыми надо? Будут живыми, хоть, надеюсь, и не долго, — нарочито грозно сказала Уля и, рассмеявшись, толкнула друга в бок, — Делов-то. Шарахну Замедлением, и вяжите кого нужно.

Нечай с уважением посмотрел на свою любимую и некстати вспомнил неприятный для него разговор с шефом на тему "А кто ты такой? Ты хоть понимаешь, где ты, и где ОНА?". Но вздохнул и отогнал это воспоминание подальше.

Уля, словно, почувствовала, о чём он задумался, и ещё раз его толкнула в тот же бок, только сильнее.

— Не тушуйся, прорвёмся, — повторила она одну из сентеций своего великого брата.

В кабаке Кастета народу, как обычно, ближе к вечеру, набралось очень много. Если бы Нечай заранее, через своих агентов, и с помощью десятка тугриков, не позаботился о паре столов — одного для себя с виконтессой и другого для пятёрки охранниц, то им бы пришлось стоять.

Надо отдать должное, кормили здесь очень неплохо, Уля даже дала себе зарок, позаботиться о смягчении наказания здешнему повару — шансов вообще избежать наказания, у кастетовской прислуги не было, за исключением рабов — им наказание за соучастие и недоносительство не грозило, их просто продадут другим хозяевам.

Таковы были древние законы, даже раб совершивший убийство, освобождался от ответственности за него, если он это сделал по приказу своего хозяина.

Понятно, что это больше было на словах, на деле же раба-убийцу, как правило, ждали сначала его выкуп родственниками жертвы, а потом мучительная смерть.

— Заходите, вон ваш столик, — один из охранников, звероподобного вида, проводив их до середины зала, показал толстым, как сосиска, пальцем в сторону небольшого столика возле окна, а, получив сверх уже оплаченного, пятитугриковую медную монету оскалился гнилыми зубами в попытке изобразить благодарную улыбку.

— Отсюда плохо видно. И, наверное, плохо будет слышно, — капризно сказала Уля, когда они устроились за столиком и сделали заказ.

— Не отдыхать сюда пришли. А работать, — вполголоса ответил ей Нечай.

Когда Уля с аппетитом умяла принесённые ей тушёные свиные рёбрышки с овощами гриль и, неспеша попивая разбавленный сидр, ждала выхода на сцену барда, который слишком долго засиделся за столом с пригласившей его компанией молодых мануфактурных, судя по их одежде, работников и работниц, она и обратила внимание на стройную темноволосую девушку, растерянно стоявшую недалеко от неё, среди занятых столиков.

Виконтесса ещё не потеряла вкус к случайным знакомствам во время своих похождений под чужой личиной. Да и вряд ли скоро потеряет — ей уже досмерти надоело, как угодничество окружающей её обслуги, так и заумные разговоры по работе с соратниками брата. Нечай не в счёт, Нечай — это любовь всей её жизни. Но как же скучно было бы без приключений!

Ей нравились знакомства, где её считали ровней, где можно было вести себя свободно, наплевав на этикет, который в неё вдалбливала Гортензия.

Никто из этих её случайных знакомых до сих пор так и не узнал, с кем они имели дело. К тому же, Уля часто меняла внешность и узнать её в другой раз вряд ли бы кто из них смог.

Ей нравилось помогать таким случайным знакомым, и тоже, как говорит брат, инкогнито — кому-то она через Геллу устраивала перевод на другую работу, кому-то помогала избавиться от несправедливых придирок, на кого-то бросала лёгкое, слабо напитанное заклинание исцеления, и те потом удивлялись тому, что пропадала мучившая десяток лет боль в простуженной спине или исчезала одышка.

Енга ей чем-то сразу приглянулась. Может, своей беззащитностью, а может, готовностью пожертвовать собой ради брата. Да и история её жизни не оставила Улю равнодушной.

Но вопрос с енгиным братом был не к спеху. Уля не успела завершить разговор с Енгой, как в дверях кабака показался бородатый мужик в одежде подсобного кузнечного работника, снял с головы обшарпанный картуз и, зажав его в правой руке, два раза провёл им по лбу.

Это был условный знак, означавший, что те, кого они ждали, прибыли во двор перед кабаком и сейчас войдут в зал.

Сильный толчок в спину агента, который тот получил от встретившего Улю с Нечаем кабацкого охранника, заставил агента, довольно крепкого мужчину, пробежать несколько шагов внутрь зала.

Возмущений или ответных действий, охранники, которые всегда на входе этого кабака дежурили парами, не ждали — всем было известно, кому принадлежит кабак, и что ждёт желающих качать права, которые об этом забудут.

Следом на входе в зал показались трое, одетых в дорожные костюмы состоятельных торговцев, мужчин. Первым вошёл невысокого роста крепыш с перебитым, как и у Кастета, носом. Двое других были повыше, но их смурные лица тоже не соответствовали одеяниям добропорядочных торговцев.

Сам Кастет, кем-то предупреждённый, уже выбежал из подсобных помещений, поприветствавал вошедших и лично повёл их вдоль барной стойки в один из отдельных кабинетов для состоятельных посетителей.

Не обращая внимания на изумлённо разглядывающую её Енгу, которую потрясло резкое изменение улиного образа, виконтесса, продолжая мелкими глотками потягивать разбавленный сидр, сформировала конструкт заклинания Замедление и накрыла им место, где как раз находились вошедшие гости.

Площадь заклинания Уля взяла с большим запасом, так, что замедлились до полного обездвиженья, не только гости и сопровождавший их Кастет, но и стоявшие у стойки раб-бармен, пара подвыпивших клиентов и не менее подпитая шлюшка, дежурившие на входе охранники, бард, только что завершивший очередную настройку своей гитары и четвёрка посетителей, сидевшая на самом близком к барной стойке столе.

Помятуя о своей прошлой ошибке в применении этого заклинания к своим похитителям, в этот раз Уля разумно дозировала влитую энергию, чтобы обездвижить цели максимум на половину склянки.

— Внимание! Всем спокойно покинуть