Артем Каменистый - Рай беспощадный Страница 14

— Так у всех трясучка! Он ведь новенький! — начал оправдываться Жора.

— Вот в клетке ему и место!

— Зачем ему в клетку?!

— А затем! По диксам сильно соскучился?!

— Так сам видишь — руки у него не дрожат. И молодой он совсем. И второй день уже здесь. Раз до сих пор нормальный, то все хорошо с ним. Трясучка ведь долго не тянет — полдня или день, и получается дикс!

— Ишь ты… умник… Профессор-академик. И откуда только всегда все знаешь? Может, вместо Эна у нас теперь будешь или в ученики к нему пойдешь?

— Да чего ты взъелся! Сам же видишь: нормальный он!

— Что я вижу — не твое дело! Я дикса в шаге от себя видел, а вот тебя в это время рядом не заметил! Развелось тупарей… — Отвернувшись от Жоры, Рыжий требовательно обратился к Максу: — Башка кружится? Во рту горечь есть? В ушах стучит?

— Ну да…

— Глаза болят?

— Да — их сильно режет.

Почесав затылок, тот уточнил:

— Так когда, говоришь, ты здесь очутился?

— Вчера.

— Утром?

— Вроде нет — день уже был. Солнце высоко стояло. Но не полдень — оно еще поднималось.

— Наблюдательный, значит? — Голос Рыжего был полон непонятного сарказма.

Помня советы Жоры не лезть на рожон, Макс спокойно ответил:

— Есть немного.

— Это хорошо — нам такие пригодятся. Ну теперь расскажи: как сюда добрался без помощи.

— Мне бы попить… со вчерашнего дня ничего не пил. Только морскую воду немного.

Рыжий, осклабившись, заметил:

— Вода у нас дорогая, а ты еще ничего не заработал.

Жора, не выдержав, заканючил:

— Рыжий! Ну вот что ты за человек?! Хватит тянуть! Вот тебе бы два дня пить не давать! Отработает он — никуда не денется! Вот чего пристал?! Видишь же, еле разговаривает! Или у тебя никогда во рту не пересыхало?

— Приткнись, — беззлобно рявкнул Рыжий и без энтузиазма добавил: — Ладно, шагай за мной.

Макс, уже почти ничего не соображая от непреодолимого желания выпить что угодно, покорно прошел к входу в «грушу». Здесь, остановившись под навесом, Рыжий приказал:

— Ждите здесь, я сейчас.

Дождавшись, когда парень исчезнет за занавеской, Жора заговорщицки подмигнул и тихо добавил:

— Повезло нам. Он с Ленкой поцапался и в кладовые теперь не пойдет — свежей наберет, прямо с пластин. Холодненькой. Хочешь холодненькой водички?

Макс чуть взглядом не убил Жору, но высказать ничего не успел — изнутри донесся громкий голос Рыжего:

— Эй! Пловец! Ты только не лакай большими глотками. Вредно тебе это. По чуть-чуть потребляй.

Вслед за ним голос Лены опять потребовал заткнуться.

Господи, да они, похоже, до бесконечности собрались Макса дразнить!

Макс за свою недолгую жизнь выпил уже несколько тонн разных напитков. Нет, не спиртных — этой дрянью он не баловался. Соки, компоты, минералка различная — попадалось и вкусное, и не очень. Но сегодня ему досталось нечто волшебное.

Обычная вода. Чистая, холодная, в чаше из половинки кокосового ореха. Во всем мире не найти ничего желаннее и вкуснее.

Едва удерживаясь от непреодолимого желания уничтожить все одним залпом, пил мелкими глотками. Но все хорошее рано или поздно заканчивается — вот и дно показалось. Умоляюще покосился на Рыжего, но тот уже без подсказок протягивал второй орех:

— Держи, пловец. Но это все — нельзя тебе много. И так я переборщил по доброте душевной.

— Я бы тоже холодненькой хлебнул, — мечтательно произнес Жора.

— Море рядом — смотри, только все не вылакай, — ухмыльнулся Рыжий. — И вообще — ты почему не на работе?! Забастовку объявил?! А?!

— Я… Так ведь я его привел! Новенького!

— И что? Он, что ли, за тебя норму делать будет? Или Пушкин Александр Сергеевич?

— Да я успею!

— Надо же. Он успеет. Да ты у нас могуч!

Макс, с трудом оторвавшись от чаши, протянул ее Жоре — там оставалось еще несколько глотков:

— На.

— Да ты что! — Жора даже попятился. — Это тебе. Пей давай.

Рыжий расхохотался:

— Жорик, да он о тебе заботится! Может, в жены взять хочет? Только появился, а уже стремится создать ячейку общества. Какой шустрый парень!

— Да мы просто знакомы давно. Я же говорил. Еще на Земле.

Макс не стал настаивать — добил чашу сам. Столько выпил, а все равно хочется еще.

Рыжий, больше не обращая внимания на красноречивые взгляды, отобрал опустевшую посуду и отрезал:

— Все! О тебе же, водохлеб, забочусь! Нельзя много. Тем более холодной. Не смотри, что здесь жарко, — воспаление легких схватить махом можно. А больнички у нас нет. Усек?

— Да.

— Вот и хорошо, что ты такой понятливый. Что же мы с тобой дальше делать будем…

— Не понял?

Ничего не ответив, Рыжий повернулся к Жоре:

— Раз давно его знаешь, то к тебе его и приставим. Три дня тебе даю — обучишь всему, чему положено. Если на четвертый он будет дурака включать на детских понятиях или норму не сможет делать, то отвечать придется тебе. Усек?

— Усек я — все нормально с ним будет.

— Вот и ладненько — никто тебя за язык не тянул. Этот вопрос мы решили. Теперь… — Скосив взгляд на ноги Макса, Рыжий заговорил странно: — Слышь, пловец, у тебя лопари нестерпимо серьезные. Северный полюс покорять собрался? И где твои сани и флаг?

— Что?

— Да боты у тебя, говорю, непростые.

— Нормальные ботинки.

— Слышь, и как ты себе представляешь в таких землю топтать? Здесь тебе не Гренландия.

Макс покосился на свои ноги. Ботинки, несмотря на долгое пребывание в морской воде и экстремальные нагрузки, держались молодцом — лишь вымокли и пятнами соли покрывались, подсыхая. Не понимая, на что намекает Рыжий, пожал плечами:

— В них удобно ходить. Дорогие они. Хорошие.

— А ты что, еще не просек, что погода на дворе не сильно снежная? Я тебе на пальцах сейчас поясню, что с тобой будет дальше. Дальше у тебя на ногах грибы-мухоморы и плесень зеленая вырастет, если ты продолжишь так ковылять. Потом ногти слезут, и сгниют твои ноги до косточек. Понял?

— Ну…

— Баранки гну! Нельзя по воде шагать в такой обувке, и по жаре тоже нельзя. Шлепки тебе надо. Вот — как у всех нормальных людей. Сам глянь, что мы таскаем.

На ногах у Рыжего были обычные шлепанцы для пляжного отдыха или бани, а Жора красовался в тех же уродливых «крокодилах», что и Снежок. Макс не имел ничего против такой обувки, о чем и сообщил:

— Ну ладно — давай шлепки.

— Дать?! Если каждому давать — поломается кровать! Взамен-то что подгонишь?

Макс недоуменно пожал плечами:

— А что тебе надо?

— Нож есть? Любой, пусть даже китайский одноразовый — по фигу.