Владимир Корн - Восемнадцать капсул красного цвета Страница 14

– Не знаю, но они чувствуют электричество, как алкаши халявное бухло.

Сравнение он подобрал далеко не самое удачное, но причина тому была весьма уважительная. Левую руку пришлось спрятать в карман: пальцы на ней ощутимо подрагивали. Протяни он еще миг, и тварь снесла бы его вместе с ружьем: ему ни за что не успеть его вскинуть.

– Ну так что, – снова обвел всех взглядом Глеб, – будем и дальше шутки шутить или все же поверите мне на слово?..

Глава 7

Пистолет смешного калибра

– Чужак, а зачем тебе оптика? Мне за тебя рассказывали, что ты и на слух без промаха бьешь. – Атас ухмыльнулся, довольный.

– Бью, – подтверждая, кивнул Глеб. – Но, понимаешь ли, какое дело: иногда у меня правый глаз не до конца закрывается. Так вот, на этот самый случай она и пригодится.

Чужинов возился с оптическим прицелом.

«Чепуха все это, что наши автоматы проигрывают в точности зарубежным штурмовым винтовкам. – Подышав на линзы, он осторожно протер их лоскутом мягкой фланели. – Такую чушь специально разносят те, кого нашими «калашами» на всех континентах уже больше чем полвека на тот свет отправляют, а некоторые «специалисты» им поддакивают. Разница лишь в том, что возьми, к примеру, любую из эмок[18], и сразу начнешь палить точно в цель. К нашему же привыкать надо, изучить все его привычки, сродниться с ним. И тогда он точно тебя не подведет».

Пожалуй, из своего и на все пятьсот метров в голову Глеб рискнул бы.

– А… – начал Лажев, но Чужинов взглянул на него так, что тот сразу умолк и отвернулся.

Обмениваться шутками или колкостями у Глеба настроения не было, и не потому, что они снова влипли. Не в первый раз, выкрутятся, дело в другом. Капсула, которую он проглотил незадолго до этого, не подействовала. Глеб все ждал, что вот-вот отпустит и болезненные спазмы внутри улягутся, когда пришла такая волна боли, что потемнело в глазах. Пришлось проглотить еще одну, и благо, что она оказалась нормальной. Ну и с чего тут быть веселым, если оставшиеся капсулы уместятся в пригоршню одной руки? И что потом? Видел Чужинов, причем не единожды, в каких муках умирают от подобной заразы люди. Как корчатся от нестерпимой боли, руки до мяса себе грызут, чтобы не закричать в полный голос. А некоторые и кричат, воют, стонут так, что их мольбы пристрелить не кажутся такими уж бесчеловечными. Закончатся у него капсулы, и что дальше? Но так уж устроен человек: до самого последнего мгновения надеется на чудо, и Глеб не исключение.

Настроение портило еще и назойливое внимание Полины. Девушка то и дело обращалась к нему по поводу и без, улыбалась, зачастую невпопад, к тому же постоянно старалась под любым предлогом прикоснуться. Люди уже коситься начали. Молинов же вел себя так, как будто абсолютно ничего не происходит.

– Денис, что-нибудь видно? – вполголоса поинтересовался он у Войтова.

– Туман, – коротко ответил тот.

И верно: утро встретило туманом, таким плотным и густым, что в нескольких шагах ничего не видно, хоть горстями бери и по стенкам размазывай. А стены здесь добротные, кладкой в три кирпича.

Они нашли себе убежище в старом сооружении. Когда-то, чуть ли не при царе Горохе – лет семьдесят назад, здесь располагались военные склады, и к ним подходила давно заброшенная железнодорожная ветка. Тот корпус, который заняли они, стоял наособицу от остальных. Возможно, из-за того, что в нем хранились боеприпасы, возможно, по какой-то иной причине. Кровля местами еще сохранилась, ну а стены… Что им будет за этот срок? Пользовались складом достаточно часто как местом, где можно безопасно переночевать по дороге куда-либо или укрыться от тварей. Вполне оборудованное местечко со сложенным посередине очагом, навесами по краям, сделанными из-за давно прохудившейся крыши, и расстеленными по потолочным балкам досками по всему периметру.

От огромных ворот осталась лишь одна металлическая створка, но проход был высоко заложен мешками с землей, с обязательными бойницами, вторые ворота наглухо заколочены. Настоящий форт. Но на этот раз твари были ни при чем.

То, что их кто-то преследует, Чужинов заметил еще накануне днем. Причем преследовала не одна группа – три, что являлось вполне логичным. Логика заключалась в том, что преследователи разделились, и в каждой группе было не больше четырех-пяти человек. Наверное, ученые и смогли бы объяснить, как твари улавливают статику, вырабатываемую большой группой движущихся людей, выделяя ее в естественном фоне. Но где их теперь взять, ученых, с их приборами, электронными микроскопами, осциллографами и прочим научным оборудованием, к слову, работающим от электричества?

Когда стало очевидным, что от преследователей не оторваться, Кирилл Лажев и предложил воспользоваться этим убежищем.

– Хорошее местечко и находится недалеко, – заверял он. – В нем ни твари, ни эти черти нам будут не страшны.

Глядя на него, задыхающегося от быстрой ходьбы, Чужинов думал, что Атас прав. Но не бросать же его, а такого темпа Лажев не выдержит. Да и сам он далеко уже не тот, каким был всего несколько месяцев назад, когда не нужны ему были эти проклятые капсулы.

– Интересно, чего это они к нам пристали? – Лажев с трудом переводил дыхание. – Видно же, что мы порожняком идем. Что с нас взять, кроме неприятностей?

Атас взглянул на Полину, выглядевшую так, как будто и не было изнурительного перехода, когда они то и дело меняли быструю ходьбу на бег. Не зря посмотрел: Глеб и сам склонялся к выводу, что дело именно в ней.

«Какая же тайна в ней хранится? – задавал себе вопрос Чужинов. – Что же в ней такого особенного?»

И еще: Денис всерьез утверждал, что одна из групп – те самые люди, что повстречались им в первый день пути.

– Я их тогда хорошо рассмотреть успел, – убеждал он. – И ствол тот же. Помнишь? С ним замыкающий шел. До сих пор его признать не могу.

Войтову можно было верить в обоих утверждениях.

Чужинов отложил оптику в сторону: все, установить ее недолго, был бы толк.

– Глеб, туман как будто бы начинает ветром разносить, – донесся сверху голос Семена Поликарпова. Негромкий, в тумане слышимость замечательная, и в нем всегда больше слушают, нежели пытаются что-то увидеть.

Жаль, туман – отличное прикрытие от тварей, не хуже дождя, когда они теряют нюх на электричество. И еще почему-то вспомнилось: когда они покидали Макеевку, Молинов, взглянув на груду трупов, валяющихся возле дома, сказал:

– До сих пор не верится, что когда-то они были обычными людьми. Вернее, те твари, от которых эти и произошли…

– Глеб, – приподнявшись на локте, прошептала Настя, ласковым движением взъерошив ему волосы, – знаешь, мне ни…

Он успел прижать девушку к себе, найдя ее губы своими, чтобы заставить надолго замолчать.

«Промолчи, пожалуйста, не говори. Если ты сейчас скажешь: «Мне никогда ни с кем не было так хорошо», – я тебе поверю. И дело не в том, что уже слышал подобное. Просто мне не хотелось бы услышать эти слова именно от тебя. От кого угодно, только не от тебя. Казалось бы, с чего? Для кого-то первым был я, кто-то был первым у тебя. И все равно будет больно при одном только упоминании об этом. Так что ты промолчи, я даже не прошу тебя, умоляю».

Наконец Глеб от нее оторвался. Настя положила голову ему на плечо, закинула на него руку и согнутую в коленке ногу.

– Знаешь, Глеб, – вновь начала девушка, и Чужинов невольно напрягся: сейчас она все же скажет, – мне никак не понять, откуда в тебе столько нежности. С виду этакий кремень, и сам, куда ни ткнешь, весь железный.

Глеб пожал плечами: наверное, потому, что никогда прежде ни одна девушка не волновала его так сильно.

Где-то над их головами, на верхушке дерева, вскрикнула ночная птица, и Настя прижалась к нему еще крепче. Глеб поцеловал ее куда-то в висок, успокаивая, вынул из спального мешка руку, чтобы убедиться: автомат никуда не делся и по-прежнему рядом.

Слушая ее ровное дыхание, Чужинов было подумал, что девушка уснула, когда Настя неожиданно задала вопрос:

– Глеб, а будь все по-другому, если бы не произошло всего того, что произошло, ты бы взял меня замуж?

«Замуж, говоришь? А сама бы ты за меня пошла? Дочь Гриневых – крупного предпринимателя Павла Андреевича и замглавы администрации области Ларисы Сергеевны? Тогда, когда мир еще не рухнул и в ходу были совсем другие ценности? Когда считалось, что женщина сама должна быть сильной и самостоятельной и в этом ей мужчина не помощник? Когда сильной женщине было быть просто: ее защищали полиция, закон и – в не меньшей степени – нужные знакомства? Замуж за того, у кого ни родственников, ни образования и чье будущее непонятно? – Нет, он твердо знал, чего хотел, и непременно добился бы цели, но когда бы это произошло? – К тому времени, возможно, ты давно была бы замужем за человеком своего круга и мамой одного, а то и двух малышей. Цинично размышляю? – усмехнулся Глеб. – А в чем я не прав? Возможно, мы и встречались бы какое-то время, но вряд ли у наших встреч были бы какие-нибудь перспективы. Вообще-то ты должна сейчас отдыхать на одном из чудесных тропических островов, которые я только на картинке и видел, но так уж случилось, что согласилась поехать с сокурсниками».