Юрий Иванович - Битва за Оилтон Страница 14

Десятилетний Михаил несколько раз шумно выдохнул, постарался успокоиться, вернуть себе самообладание и лишь затем ужом скользнул по воздуховоду.

Следовало немедленно отыскать автомат! А еще лучше – парализатор! И плевать, что придется рисковать собственной жизнью, наступала пора действовать.

Глава шестая

3595 г., 5 июля, Старый квартал

Холл медицинского центра теперь просматривался в туманной дымке, а вся площадь была накрыта словно толстенным ватным одеялом. Видимо, туман снаружи проникал и внутрь здания через половину высаженных стекол. Да и помимо странной облачности в воздухе висел тяжелый запах дыма, копоти и горячего асфальта.

Видимо, из-за тумана и доставка раненых прекратилась полностью. Первый этаж здания почти опустел, а те дежурные или рассыльные из моусовцев, что собрались внизу, теперь стояли кучкой возле входа, интенсивно между собой обговаривая что-то на пиклийском. Момент для похищения автомата, а то и самого парализатора оказался как нельзя более удобным. А тут еще на площади опять зачастили хлопки: минометные расчеты целеустремленно продолжали обстрел города. Но лишний шум юному разведчику будет только на руку.

Он аккуратно вынул декоративную панель, свесил ее наружу и приставил к стене. Конечно, если вдруг кто-то пройдет рядом да заинтересуется вдруг невесть откуда взявшейся дырой, будет полный облом. Но иного выхода не было. Скользнул телом наружу и сделал первые несколько шагов по направлению к столам, которые стояли почти рядом со входом. Да так и замер.

На площади что-то случилось. Оттуда покатился вал интенсивной стрельбы, криков, топота, а затем мощно рвануло. Да с таким размахом рвануло, что одно из пяти оставшихся целыми громадных стекол по периметру холла треснуло и рассыпалось. От этого и группа моусовцев присела, выставляя перед собой автоматы и выкрикивая что-то в свои рации. Не стал рисковать и Михась, юркнул за массивную, замысловатую скульптуру из мрамора.

Вовремя он это сделал. Только и успел заметить краем глаза, как прямо в группу врага у входа что-то полетело и все опять заглушило грохотом близких разрывов да звоном окончательно сокрушенных стекол.

Теперь уже стало понятно, что медицинский центр атакуют родные, оилтонские воины, беспощадно громящие интервентов. Как только визг разлетающихся осколков стих, юный разведчик сразу постарался высунуться на четвереньках вперед, и хорошо, что несколько поскользнулся на старте. В сторону холла уже бежали с пяток новых моусовцев, выскочивших из дальних коридоров. Но тут им навстречу, прямо из тумана вынырнули бравые оилтонцы и так жахнули из автоматов во все стороны, что мальчик при всем своем понимании сложной обстановки успел сильно удивиться: как это в него ни одной пули не угодило. Ведь он так и стоял на четвереньках рядом с мраморной скульптурой! А вот все враги попадали как один со смертельными ранами!

Пока он так удивлялся, отважные воины империи резко развернулись и с не меньшей скоростью и проворством бросились обратно в туман. Там опять раздался шквал выстрелов и криков смертельной ярости.

«Куда же они?! Почему отступают?! – стал приподниматься на ноги растерянный мальчик. Ему так и хотелось закричать во всю громкость своего голоса: – Сюда!!! Я здесь! Тут наши в плену!»

И опять он ничего не успел: ни шага сделать, ни крикнуть. Четыре силуэта в форме Оилтонской империи опять вернулись в холл медицинского центра, но в этот раз они вели себя не в пример тихо. Они теперь стреляли в положении лежа из беззвучных парализаторов. Тем более что было по кому. Еще трое десантников выскочили из дальних коридоров и, словно тупые бараны, неслись к собственной смерти. Двое из них даже успели перед гибелью всадить по десятку пуль из своих автоматов в белый туман на площади. Причем пули прошлись-таки веером по горизонтали, мальчик от страха присел и вновь сдвинулся за спасительную скульптуру.

На площади тем временем явно обозначилась паника: стреляли, кричали и командовали все без разбора.

Тогда как ворвавшиеся имперцы прокатились еще несколько метров, затем прыжками переметнулись вглубь и оказались в двух шагах все от той же спасительной скульптуры. Водя парализаторами по сторонам и прислушиваясь, они уже через десять секунд заговорили.

– Ну и где мы их найдем? – послышалось сдавленное шипение от самого массивного и мощного. В ответ, скорее всего от командира группы, послышалось еще более угрожающее шипение:

– Всех вырежем! Но своих спасем!

Отчего Михаил чуть не вскрикнул от досады, понимая, что спасителей всего только четверо!

Но желание помочь, а также возможность это сделать уже перекрыли все иные соображения. Поэтому он смело шагнул из-за скульптуры и негромко сказал:

– Я знаю, где пленные.

Во время краткого звучания этих слов мальчика чуть не оглушили прикладом, чуть не приголубили парализатором, чуть не растоптали и чуть не придушили. Видимо, счастье ему в то утро сопутствовало, да и, как говорится, «чуть» не считается.

Тот самый воин, который угрожал вырезать всех врагов, успел схватить мальца в руки первым и отпрыгнуть с ним в сторону. Секундный осмотр пойманного ребенка, судорожное:

– Однако! – И сразу вопрос: – Ты видел пленных женщину и мужчину?

– Да, в такой же форме, как ваша…

– Веди!

– Это тут недалеко, во второй ординаторской, – сразу зашевелил ногами Михась.

– Я знаю.

Вперед беззвучно метнулся один из воинов с коренастой фигурой. За ним устремился как самый громадный, так и самый высокий по росту. Оставшийся воин бежал следом, прижимая мальчика к себе, прикрывая собственным телом.

– Там у них пост, – несколько запоздало припомнил Михаил, слыша негромкий стук падения на пол бессознательных тел.

– Ребята справятся, – шептал защитник. Но его все-таки сильно интересовали плененные товарищи. – Что с ними делали?

– Собирались вкалывать домутил и допрашивать.

Больше переговорить не удалось. Все три имперца уже встали перед дверью в ординаторскую, готовясь брать ее штурмом. Как вдруг она сама раскрылась, и оттуда вывалился моусовский офицер, который орал счастливым голосом в переговорное устройство своего скафандра:

– Командир! Мы саму принцессу изловили!

Последнее слово влезло ему в глотку вместе с зубами и остатками челюсти. Даже показалось, что приклад здоровяка после такого мощного удара просто пробьет голову насквозь. Михаила плавно оставили под стенкой, его защитник тоже метнулся следом за товарищами, и в ординаторской началась довольно-таки интенсивная, но негромкая возня. Раздалось всего лишь два пистолетных выстрела.

С десяток секунд мальчик тупо пялился на развороченную голову моусовца и только после нескольких рвотных движений желудка пришел в себя. Перешагнул через труп и осмотрелся в ординаторской. Два воина быстро срывали оружие с трупов, отдавая предпочтения парализаторам, а двое развязывали пленных. И вскидывали их себе на руки. При этом тот самый защитник-командир взахлеб и с какими-то истеричными нотками пытался расспросить девушку, которая улыбалась, словно пьяная:

– Что? Что ты им сказала?

– Всё.

– Но зачем ты выдумала, что ты принцесса?!

– Но я ведь принцесса… твоя…

– Да что ж ты натворила! Причем тут наши отношения! Сейчас сюда весь десант вторжения сдуру ломиться начнет!

– Ну и пусть начнет.

Под воздействием домутила человек превращался в безвольную тряпку, хотя всегда потом помнил, что его спрашивали и что он отвечал. Даже передвигаться мог вполне самостоятельно и выполнять все данные ему команды. Не так, конечно, выполнять, как в полном сознании, а раза в три медленнее и с полным равнодушием к итогу.

– Ну как ты могла такое ляпнуть? – продолжал сокрушаться воин, который, похоже, был с девушкой в близких отношениях. – Чем ты только думала?

– Головой.

Коренастый крепыш подхватил на руки и спасенного мужчину, словно пушинку:

– Так быстрей будет.

А девушка и так уже с улыбкой расположилась на руках у своего парня, обняла его за шею и тянулась к нему губами:

– Мой рыцарь…

Теперь уже за плечо юного проводника ухватился самый высокий и сравнительно тощий воин:

– С торца здания есть выход?

– Там сидят прямо на камнях десантники и ждут приказов, – вспомнил Михаил свои наблюдения через узкие стекла. Причем делал это уже на ходу, спасшие своих товарищей воины бежали в холл. Видимо, хотели прорваться и обратно тем же нахрапом, как и сюда. Но ведь у них на руках находились ничем не защищенные тела! И самое главное, на площади паника и неразбериха давно окончились, звучал только один голос и слаженный топот. Кто-то жестко навел должный порядок, и в редеющем тумане уже просматривались осторожно приближающиеся к зданию тени.