Алексей Фомичев - Внешняя угроза. Второй шанс Страница 14

Остановил мешок и повторил серию еще раз. Чуть лучше, но так же вяло. Нет силы в руках и ногах, нет резвости. Занятия в пансионе несколько оживили мышцы и связки, вернули тонус, но вот вернуть былую форму не в силах. Тут нужны недели и месяцы настоящих занятий, график, грамотный инструктор. И здоровье нужно! Причем здоровье молодого парня. Это лет до пятидесяти можно скакать, как хочешь. А потом уже трудновато, тем более после такого перерыва.

Сердясь на себя непонятно за что, Титов еще с минуту бил и пинал мешок, вспоминая былое умение. Удары руками прямые, боковые, секущие, снизу, наотмашь, по челюсти, шее, виску, затылку, животу, солнечному сплетению, хребту. Удары ногами – в пах, живот, колено и голень. Захваты, броски, удушающие на мешке не сделать, да и забыл он как именно.

Напоследок оттолкнув мешок локтем, отошел в сторону и, вытирая вспотевший лоб, повернулся к Борису.

– Хватит с меня! И так как бодливый бычок!

Вопреки его опасениям Борис смотрел вполне серьезно, без снисходительной улыбки. А Семен и вовсе выглядел довольным.

– Так-так. Сердце, легкие, почки, печень – все в норме. Пульс учащенный, ровный. Дыхание почти не сбито. Да вы в хорошей форме, Илья Дмитриевич! Напрасно на себя наговариваете!

Титов стащил накладки, бросил их на стол.

– Это все?

– Нет-нет, что вы?! Это была разминка! Так сказать предисловие! А сейчас перейдем к делу. Прошу в кресло.

Семен указал на стоящее у стены сооружение, скромно обозвав его «креслом». Скорее это была колыбель – широкая, сделанная по форме человеческого тела, с небольшими подлокотниками, с подголовником. Да еще с изменяемой формой и углом наклона.

Давид помог Титову залезть в него, проверил, чтобы пациенту было удобно, нажатием кнопок на боковой панели изменил угол наклона подголовника, перевел кресло в полулежачее положение.

– Так удобно? Нигде не жмет, не тянет? Ничего не мешает?

– Нормально, – ответил Титов.

В кресле и впрямь было хорошо. От покрытия шло тепло, все мышцы сами собой расслабились, голова удобно сидела в подголовнике.

– Пожалуйста, наденьте. – Давид подал шлем с черным забралом. Насколько Титов помнил, эта конструкция была напичкана датчиками, как булка изюмом.

Шлем разом отрезал генерала от внешнего мира. Непрозрачное забрало закрыло лицо, мягкие наушники устранили все звуки. Но ненадолго.

– Илья Дмитриевич, вы меня хорошо слышите? – раздался в наушниках негромкий голос Семена. – Если да, поднимите правую руку.

Титов молча поднял руку.

– Хорошо. Илья Дмитриевич, сейчас мы проведем специальный сеанс идеомоторно-волевого тренинга. Цель тренинга – помочь вашей памяти воскресить обстановку прошлого, а конкретно – войны. И позволить мозгу включить те участки, которые отвечают за накопление информации на подсознательном уровне. Иначе говоря, вы ощутите себя в прошлом. Это полное погружение сознания в те времена. Таким образом, вы сможете оживить состояние схватки и навык владения оружием и приемами боя. Вы меня понимаете?

– Не очень. Но это не важно. Я готов.

Генералу даже стало интересно. Что такое они выдумали, что смогут вернуть ему прошлое, пусть даже только в памяти? Опять фокусы с гипнозом, психокодированием, ней… как его? – нейролинг… вистическим программированием? Черт, напридумывали слов, язык сломать можно!

– Если готовы, поднимите правую руку!

Титов поднял, и на него опять навалилась тишина.

В этот момент Семен и Давид вводили управляющую программу и две записи – аудио и видео. Потом проверили контроль состояния пациента. А инструкторы при помощи системы управления готовили зал. Скользили по направляющим манекены – копии человека в полный рост в разных положениях, с оружием и без. Оружие, конечно, учебное, но полностью сохраняющее внешний вид прототипа.

Жалюзи наглухо закрывали окна. На стенах и потолке включались разноцветные светильники. Под потолком и у стен застыли запасные манекены. Они вступят в дело по необходимости.

Все было готово для тренинга. Теперь надо подготовить пациента.

– Начинаем, – мягко проговорил в наушниках голос Семена. После небольшой паузы он стал наговаривать текст:

– …Полное расслабление… Ощущение покоя и легкости… Ваши мышцы расслабляются… Дыхание ровное, глубокое, медленное… Веки тяжелеют… Руки и ноги теряют опору и повисают в воздухе… Вдоль позвоночника от шеи к пояснице проходит волна мягкого приятного тепла…

Легкая вибрация у висков, видимо, была вызвана работой датчиков. Титов подумал об этом и сразу забыл. Тягучий успокаивающий голос врача заставлял следовать его указаниям. Генерал послушно расслаблялся, парил, уходя в состояние полудремы. Голос шел как бы издалека. Он нашептывал слова и помогал устоять на краю пропасти, не улететь в сон. А вибрация еще какое-то время приятно тревожила виски, руки и ноги, грудь.

– Ваша память расположена на вершине высокой пирамиды. Это огромное хранилище знаний. Вы помните все, что когда-либо выдели, слышали, делали… Это сияющая высота манит вас… притягивает… Вы идете по длинной лестнице вверх, легко и уверено… легко и уверенно… поднимаясь к вершине… Огромный сияющий шар перед вами… Вы протягиваете руку и дотрагиваетесь до него. Вы с легкостью вспоминаете то, что хотели бы увидеть. Ваше детство, юность, молодость… Ваших друзей… ваш дом… улицу… город… Вы видите все как наяву. Это ваша память, и она исправно служит вам, помогая вспомнить то, что вы хотите…

Дом, улица, друзья… Он это видел. Видел мать, отца, младшую сестру… Видел речку и пляж, где они с пацанами играли в салки, а потом ныряли с мостков в воду… Видел директора школы, видел себя на выпускном, на заставе…

Воспоминания бежали перед ним чередой, всплывали такие подробности, о которых он давно забыл. И промах на первых стрельбах, и разбитый нос у танцплощадки, и списанную контрольную в училище. И первую девчонку, поцелованную украдкой в подъезде.

А потом пошли другие воспоминания. Первый бой, отступление, служба в контрразведке. И как только этот пласт памяти встал перед глазами, картинка побежала медленнее, отдельные фрагменты стали четче.

Сшибка в лесу, бой в освобожденном городке, захват первых агентов. Жесткая стычка с дезертирами в тылу дивизии, куда они следовали для проведения дознания. Смерть друга Жорки в сорок втором, в глубоком тылу, почти у самой Москвы. На крохотном железнодорожном разъезде, где стрелочником работал немецкий агент. Эта тварь засела в будке и отстреливалась из двух пистолетов. Был приказ – брать живым! И Жорка пошел первым, через дверь, отвлекая на себя внимание агента и принимая все пули…

Его потом хоронили в закрытом гробу, ибо лица, как такового, не было. Агент выпустил почти два магазина в Жорку и изувечил того до неузнаваемости.

А Титов, тогда старший лейтенант, в ярости отбил ему почки и сломал руку. За что получил строгий выговор, разнос начальства и двое суток ареста.

Агента расстреляли через неделю – он наотрез отказался работать на контрразведку и поносил всех отборным матом.

А еще через неделю Титов, один, на ночных улицах райцентра задержал двух немецких диверсантов. Бой шел всего девять секунд. Диверсанты, видимо, от неожиданности и ураганного натиска невесть откуда взявшегося офицера даже не успели достать оружие. Один только вытащил нож. И тут же его потерял.

Спустя двадцать минут Титов, счастливый, уставший, в перепачканной форме, с располосованным рукавом, сквозь который проступала кровь, сидел в кабинете начальника управления контрразведки фронта и слушал дифирамбы, что пел ему генерал…

Голос в наушниках вдруг исчез, а картинка того боя встала перед глазами. Словно в кино остановили кадр. И тут зазвучал иной голос. Более низкий, жесткий, властный.

А еще зазвучала музыка. Ритмичная, быстрая, тревожная. Заставляющая быстрее работать сердце и чаще вздыматься грудь.

И замелькали перед глазами всполохи. Как взрывы снарядов ночью и просверки трассеров…

– …Ночная улица!.. Неяркий свет луны разгоняет темень!.. Вы идете один по этой улице. Слышите шелест листьев, свист ветра и приглушенный звук шагов!..

Титов слышал и видел все, о чем говорил голос. Внутренняя поверхность забрала вдруг превратилась в экран.

– …Двое незнакомцев в форме выходят к дороге!.. Вы выпрыгиваете из кустов и начинаете бой! Бой!..

И Титов начинает работать!..

Прыжок к ближнему, что стоит вполоборота, держа левую руку в кармане. Удар под колено, захват левой рукой за рукав, рывок на себя, удар правым локтем в шею. Отшаг влево и назад, чтобы закрыться телом от второго. Тот быстро сует руку за пояс и вытаскивает нож.

Титов наносит еще один удар по уже обмякшему противнику, сбрасывает его вбок и уходит дальше влево. В неярком свете луны почему-то довольно отчетливо виден второй противник. Он стоит, разведя ноги пошире, наклонив вперед корпус и держа нож в отведенной правой руке.