Андрэ Нортон - Камень предтеч Страница 15

Я не чувствовал голода до сего момента, но теперь ощутил его в полной мере. Я поднял руку с найденным тюбиком на уровень глаз, так как не мог сесть или приподнять голову. Знакомая маркировка на тюбике воодушевила меня. Я моментально зажал его между зубами, откусил конец, и полужидкое содержимое заструилось мне в рот. Я начал жадно глотать. Тюбик почти опустел, когда я почувствовал шевеление у своего горла и вспомнил, что не один.

С трудом я оторвался от тюбика и поднёс его к мордочке пушистого существа. Его острые зубы алчно вонзились в тюбик, а я стал медленно сжимать его, по мере того как существо высасывало содержимое.

В моём костюме было ещё три таких тюбика. Каждый из них был рассчитан на один день, но если постараться, можно растянуть и на два. Итого, запаса было на четыре дня. Возможно, мы сможем продержаться восемь дней. Ни один здравомыслящий человек не воспринял бы это спокойно.

Я спокойно лежал до тех пор, пока силы не стали возвращаться. Налитую свинцом правую руку начало слегка покалывать, но не от действия камня. Судя по всему, циркуляция крови в ней начала восстанавливаться. Затем руку свело от боли. Я попытался сжать пальцы внутри перчатки, поднять и опустить предплечье. Мне пришлось стиснуть зубы, так как эти упражнения причиняли дикую боль.

Через некоторое время рука стала слушаться меня, как и прежде, до того как камень завладел ею. Я принял сидячее положение и начал осматривать шлюпку. Здесь было шесть подвесных сидений, по три с каждой стороны. Я лежал в крайнем справа. Ни одно из них не было настолько близко от приборной доски, чтобы можно было до неё дотянуться. Точно так же были устроены те шлюпки, которые я видел раньше. На них были плёнки с записью курса, и если попадал раненый, ему не приходилось ничего делать, всё происходило само собой.

Подвесные сиденья были такими же маленькими, как и кровати, виденные мной на корабле, и не очень подходили для человеческих существ. Воздух, до сих пор раздражающий мои ноздри и лёгкие, тоже был не совсем нормальным. У меня возникла мысль, что он может содержать какие-нибудь ядовитые для меня вещества. Но даже если и так, то я всё равно не смог бы ничего сделать.

На стене я заметил какие-то линии. Возможно, это были шкафы. Если в них есть какие-нибудь запасы, то… Меня вновь охватило дремотное состояние. Несмотря на то, что силы начали возвращаться ко мне, казалось, что я вижу всё это издалека и ничто не имеет значения. Я поднял руку, чтобы посмотреть на неё. Тёмные клочки кожи, покрытые струпьями, образовавшимися на месте багровых волдырей, теперь слезли. Новая кожа была блестящей и розовой.

Пушистое тельце вновь зашевелилось, и я почувствовал, как жёсткие волоски скребут мою шею. Зверёк начал сползать по мне вниз и попытался схватить ручкой-лапой тесьму соседнего гамака. Но расстояние было слишком велико для него. Наконец он вонзил когти задних лап в ткань моего костюма, сделал выпад вперёд и схватился за край сетки, затем с проворством забрался на новое место.

Гамак послужил ему лестницей, и он быстро забрался на один из выступающих из стены шкафов. Держась левой ручкой и задними лапами за свою качающуюся опору, он начал ощупывать поверхность шкафа своими маленькими серыми пальчиками. Не знаю, что он там сделал, но дверца распахнулась с такой скоростью, что ему пришлось отскочить.

Внутри висели две трубки. Они смутно напоминали рукоятки лазера, и я подумал, что это оружие или рабочие инструменты. Оставив дверцу открытой, существо методично двинулось к следующей. Я с лёгким беспокойством наблюдал за его действиями.

Даже после нашей с ним беседы я продолжал думать о нём как о животном. Он был явно отпрыском Валькирии, но отец его явно был весьма странным существом. Я слышал о животных-мутантах, способных общаться с человеком. Но теперь убедился, что интеллект его находится на более высоком уровне, чем казалось мне раньше. Я задал ему вопрос, и мой голос прозвучал в маленьком помещении слишком громко:

– Кто ты?

Наверное, правильнее было бы спросить: «Что ты?»

Зверёк замер. Его лапа была всё ещё вытянута, а шею он вывернул так, чтобы посмотреть прямо на меня. И тут я вспомнил, что пришёл в себя без шлема, а воздух привёл меня в чувство. Совершенно точно, что я не мог снять его сам, будучи без сознания, значит…

– Иити.

Единственное слово со странным звучанием, если только его вообще можно было разделить на звуки.

– Иити, – повторил я вслух. – Ты имеешь в виду, что ты Иити, как я Мердок Джерн, или Иити, как я человек?

– Я Иити сам по себе, я… – если он и понял, что я подразумеваю, то не стал отвечать. – Я Иити, вернувшийся…

– Вернувшийся? Как? Откуда?

Он вновь забрался в гамак, который закачался под его тяжестью, и ему пришлось вцепиться в сетку, чтобы не упасть.

– Я вернулся в тело, – заметил он, как само собой разумеющееся. – Животное вернуло мне тело, немного другое, но всё же вполне приемлемое. Хотя, я немного изменил бы его. Я смогу это сделать при наличии необходимого питания.

– Ты имеешь в виду, что ты – один из тех местных жителей, которых мы не смогли найти? Это потому что Валькирия съела ту спору, и ты… – мои мысли прыгали с одного сумасшедшего предположения на другое.

– Тот мир не был моим домом, – ответил он поспешно, словно обидевшись на такое предположение. – У них не было того, что дало бы Иити тело. Поэтому пришлось ждать, пока откроется нужная дверь и появится нужная оболочка. У зверя с корабля было то, что мне нужно. Именно поэтому спора привлекла её, и она проглотила то, из чего должен был снова родиться Иити…

– Родиться снова? Но из чего?

– Из состояния спячки, – в его реплике чувствовалось раздражение. – Но это в прошлом, и не стоит этого касаться. В данный момент мы должны позаботиться о том, чтобы выжить.

– Значит, я важен для тебя?

Почему он уговорил меня сбежать с «Вестриса»? Почему спас, сняв с меня шлем? Значит ли это, что я ему нужен?

– Да, это правда. Мы нужны друг другу. Различные формы жизни многое могут вместе, – заметил Иити. – Я теперь приобрёл тело, у которого есть определённые преимущества, однако у него нет той силы и размеров, которые есть у тебя. С другой стороны у меня есть способности, которые тебе помогут в борьбе за жизнь.

– А это партнёрство – у него есть в будущем какая-то цель?

– Это ещё предстоит выяснить. А пока у нас другая, более важная задача – выжить.

– Согласен. Но что ты ищешь?

– То, о чём ты подумал. Еду и питьё, предназначенные для поддержания жизни тех, кто будет путешествовать на этой шлюпке.

– Ага, при условии, что они ещё не превратились в пыль и не отравят нас, если мы съедим их.

Я подался немного вперёд и стал наблюдать, как Иити открывает лапой следующий шкафчик.

В нём были две канистры, закреплённые амортизирующими ремнями. Но несмотря на то, что Иити прикладывал все силы, он не смог их вытащить. Наконец я перетащил своё ослабшее тело с одного гамака на другой и попытался вытащить ближайшую ко мне канистру из её гнезда.

У канистры было узкое горлышко. Я зажал её между коленями и попробовал открыть одним из инструментов, найденных в кармане скафандра. Внутри плескалась жидкость. Я понюхал её. У меня сразу же пересохло в горле, стоило мне подумать, что канистра может содержать воду. Это полужидкое вещество содержало влагу, но в недостаточной мере, чтобы утолять жажду.

У неё был резкий, но не неприятный запах. Это мог быть или напиток, или топливо, или что-то ещё. Ещё один шанс помимо тех, что выпадали на мою… на нашу долю – с тех пор как мы покинули «Вестрис».

– Как ты думаешь, что это: питьё или топливо, или что-то ещё? – спросил я его или её, приподняв канистру так, чтобы зверёк смог понюхать.

– Напиток, – был уверенный ответ.

– Как ты можешь быть так уверен?

– Ты думаешь, я так сказал только потому, что мне этого хотелось бы? Нет. Моё тело устроено так, что может определять ядовитые вещества. Это не вредно. Выпей, и увидишь сам.

Это было приказано таким тоном, что я забыл, что приказ исходит от маленького лохматого существа неизвестного происхождения. Я поднёс канистру к губам и глотнул. В то же момент я чуть не расплескал её, потому что жидкость оказалась ужасно кислой. Это было не вино, но и не вода. Однако когда я проглотил то, что попало мне в рот, то ощутил прохладу и свежесть, словно я только что напился из холодного ручья. Я сделал ещё глоток, я затем передал канистру Иити, придерживая её, пока он пил. Итак, у нас было столь необходимое нам питьё. Однако с едой нам не повезло. В другом шкафчике мы обнаружили какие-то розоватые куски, высохшие и твёрдые. Иити объявил, что они опасны. Даже если они представляли собой запас еды на этой шлюпке, то для нас были непригодны.

Мы обнаружили какие-то странной формы инструменты и оружие. И это было всё, не считая ящика в последнем шкафчике. На нём располагались различные кнопки и два рычага, которые выдвигались из углублений на задней стенке ящика. Между ними была протянута тонкая лента, похожая на фотоплёнку. Я сделал вывод, что этот прибор предназначен для подачи сигнала бедствия пассажирами шлюпки. Но те, к кому сигнал мог быть обращён, давно исчезли из этой части галактики.