Александр Маркьянов - У кладезя бездны. Часть 3 Страница 15

В разведке — современные Североамериканские соединенные штаты отличались крайне низким результатом при громадных затратах. Если контрразведка еще со времен Гувера работала если и не отлично, то хорошо — то в разведке был полный крах. В конце семидесятых — германские офицеры притащили в отделение «Оберкоммандо дер марине»[11] североамериканца, который в брестском баре слишком много болтал и выспрашивал о марках бетона, который шел на укрытия для подлодок Кригсмарине. У него обнаружили поддельные документы и записи примитивным шифром, который расшифровали буквально на коленке. По документам, этот североамериканец был отставшим от судна моряком, проблема же была в том, что он был… негром! Не чистым, конечно, скорее мулатом — но негром. Это каким же непроходимым идиотом надо быть, чтобы послать негра вести разведку базы Кригсмарине! Германские контрразведчики просто не знали, что делать. Закончилось все тем, что незадачливого разведчика просто вышибли из страны, посоветовав напоследок заняться своей работой в другом месте, например в Африке. Или поменять профессию, пока не расстреляли.

Тем не менее — и у североамериканцев были свои плюсы. Американцы совместно с англичанами — держали систему глобального мониторинга и перехвата Эшелон — причем лидерами в этом проекте были североамериканцы, базовые станции анализа находились у них, потому что они были очень сильны в компьютерной и иной сложной технике. Североамериканские соединенные штаты — это страна эмигрантов, и поэтому североамериканской разведке проще, чем любой другой удавалось найти человека, знающего любой регион мира и готового работать в нем. В Северной Америке — было очень сильно еврейское лобби, и именно через него шла часть разведработы. Опасались только России — в России за шпионаж полагалась смертная казнь, и желающих шпионить было очень немного. Североамериканцы имели сильные и хорошо подготовленные части специального назначения, оснащенные и готовые действовать в любой точке мира — но по тактике применения и разведывательно-агентурному обеспечению их операций они отставали на голову от той же России или Великобритании. Сказывалось то, что война в Латинской Америке была страшной, но в то же время примитивной, намного примитивнее, чем сети заговорщиков и террористов в Британской Индии и на Восточных территориях, которые нельзя было разрушить исключительно грубой силой. Североамериканцы просто засекали что-то и ночью прилетали на вертолетах — в то время как русские никогда не посылали свой спецназ без долгой слежки и агентурной разработки объекта. В последнее время однако — русские стали работать грубее и жестче, это было связано с восстанием в Персии и очередным витком дестабилизации на Востоке — а вот североамериканцев патовая ситуация в Мексике и Бразилии наоборот научила работать тоньше и изощреннее, просчитать последствия. Несмотря на явную примитивность почерка североамериканской разведки — сил, чтобы контролировать Новый свет у них вполне хватало.

Итальянцы отличались довольно грязными методами, коррумпированностью и связями с преступностью самых разных мастей, в этом они перещеголяли даже традиционно небрезгливых англичан. Кавардак с властью приводил к кавардаку с разведкой. Руководство смеялось раз за разом, и это в разведке было плохим тоном — в нормальных странах руководство разведки не меняется в зависимости от того, кто находится у власти. Многие в полиции и в разведке были связаны с мафией. Если в Триполитании просто творились темные дела с распределением средств от добычи нефти — то в Итальянском Сомали все было намного хуже. Порт Могадишо еще в шестидесятые превратился в главную криминальную столицу восточного побережья Африки, а после того, как в моду вошло массовое употребление наркотиков — все стало еще хуже. Весь героин в Африку заводился через Могадишо, и гражданская война мало что изменила, скорее, ухудшила — ведь многие из комбатантов были наркоманами. В самой Италии, особенно на промышленном севере — были сильны коммунисты, в шестидесятых — восьмидесятых годах двадцатого века страна балансировала на грани переворота. В парламент раз за разом избирали коммунистов — но сделать они ничего не могли, потому что с одной стороны стоял король, а с другой — мафия и крайне правые, готовые к государственному перевороту и резне. Мафии поручали убивать коммунистов, что те делали с большой охотой — но в таком случае разведке и полиции приходилось закрывать дела на то, что творит мафия. В том числе на убийство судей, прокуроров, других борцов с мафией. Потому что в ответ на аресты — многие мафиози могли достать свои заветные папочки — и тогда волна народного гнева, скорее всего, закончилась бы революцией.

На последнем месте шла разведка Австро-Венгрии. Эти тоже не брезговали грязью — но грязью в совершенно другом плане. Вена изобиловала разными мерзостями: жиголо, содомским грехом, проституцией, в том числе и в высшем свете. Именно на этом специализировалась дружественная Великобритании австро-венгерская разведка. Раскопать какую-то мерзость, подложить в нужную постель мужчину, женщину, мальчика или девочку, снабдить наркотиками — на все это австро-венгры были готовы и с большой охотой. Основной их специализацией были биографические рычаги[12] и шантаж.

Второй особенностью австро-венгерской разведки было сотрудничество с откровенными террористами и садистами. Самой сильной частью Триалистической монархии была Великая Хорватия, а там — не счесть было потомков славной памяти адвоката Павелича, который не брезговал ничем, в том числе геноцидом. В Хорватии, в местечке Загорье находился крупнейший в Европе центр нелегального производства оружия, технологии там были таковы, что местным мастерам удалось поставить некоторые образцы на промышленный поток. Большой популярностью пользовались МР-40 и СТЭНы — кустарные пистолеты-пулеметы без номеров то и дело находили в руках коммунистических террористов, застреленных полицией грабителей банков, итальянских мафиози и похитителей людей. В этих местах — была лучшая в Европе пистолетная школа — еще в начале двадцатого века все мужчины в этих местах не выходили из дома без двух револьверов за поясом, а искусством стрельбы из них могли поразить даже видавшего виды североамериканского ганфайтера. Здесь же — был крупный центр криминальной активности: МВД Хорватии мирилось с существованием на территории страны многочисленных преступных кланов — но только до того момента, пока они не совершали преступление на территории Австро-Венгрии. Местный криминал об этом знал — и с удовольствием гастролировал по всей Европе, совершая в основном тяжкие и особо тяжкие преступления. Были деревни, где профессией большинства мужчин была профессия наемного убийцы — гастролера. В Далмации — в рыбацких портах почти в открытую разгружали наркотики и контрабанду. Большинство мужчин здесь были законченными отморозками, и жизнь их часто заканчивалась у какой-нибудь дороги с дымящимися пистолетами в обеих руках. Всех этих отморозков использовалась австро-венгерская разведка, но часто — по поручению британцев, которым не хотелось пачкаться, но дело сделать было нужно…

Все эти мысли промелькнули в голове начальника четвертого управления РСХА, генерал-лейтенанта сил полиции Манфреда Ирлмайера, когда его служебный «Хорьх» свернул с Альтманнштрабе[13] на Тиргартенштрабе и почти столкнулся с лихо заворачивающим за угол Шевроле Каприс Брогем с берлинскими номерами. Угловатый, по размерам не уступающий «Хорьху» седан с затемненными стеклами лихо прокатился мимо, дав длинный приветственный гудок.

— Идиот! — злобно выругался Курт, бывший стрелок отряда пфадфайндеров, тяжело раненый в Африке и сейчас являющийся водителем и телохранителем начальника четвертого управления РСХА. Курт уже попритерся в Берлине и поэтому решил извиниться — прошу прощения, герр генерал-лейтенант…

— Ничего, Курт — задумчиво сказал Ирлмайер — они и в самом деле идиоты.

Он знал их машины каждую, даже помнил их номера — просто так, на всякий случай. Начальник станции ЦРУ по имени Джек Андерсон ездил на Меркурии Гранд Маркиз, черного цвета и бронированном, еще в распоряжении резидентуры было несколько таких вот танк-седанов Шевроле, подешевле, но не меньше размером. Помимо того, что в таких вот танк-седанах было очень неудобно протискиваться в берлинских пробках и парковаться на берлинских улицах — эти машины делали всякую такую деятельность североамериканцев бессмысленной. Нет, они, конечно, брали машины в прокате…при этом каждый владелец проката, сдав машину североамериканцам — шел к телефону и набирал номер гестапо. Но даже сейчас… если бы не эта машина и не идиот за нее рулем — он вряд ли узнал бы, что генерал-полковник войск полиции и генеральный директор РСХА доктор Элих принимает североамериканцев — причем не у себя в кабинете, а там, где он принимает самых доверенных людей. Интересно узнать, зачем…