Сергей Слюсаренко - Константа связи Страница 15

Вадим внутренне начинал кипятиться. Совершенно незнакомый человек без всяких причин начинал давить на него с требованием выполнять какие-то правила. Кроме того, речь собеседника была вязкой и утомительной.

— Вы должны, — опять он использовал слово «должны», — ни на секунду не забывать, что находитесь во враждебной среде, где только посвященные могут принимать решения и выбирать путь. Пока вы новичок, вам этого не дано. Шаг в Зоне стоит целой жизни в обычном мире, вот вы сейчас пойдете с Юрой за белую пелену, в чуждое вам окружение. Ведь оно вам чуждо?

Вадима от кружки пива начало мутить. Чего от него хочет этот человек?

— Юра — это у нас кто? — перебил собеседника Малахов.

— Сталкер ваш, Юрой его зовут. Ну или как там… Шип? Вам определенно подсунули дилетанта. Вы производите впечатление разумного человека, но мне кажется, что шансов вернуться у вас нет.

— Откуда вернуться? — Вадим уже взял себя в руки и говорил спокойно.

— Ну, вы куда собираетесь? В Зону ведь? А там все очень-очень сложно! Там нужно быть…

— Уважаемый Степан Андреевич. — Вадим смотрел на ученого жестко, не позволяя тому отвести глаза. — Есть одно русское слово. Букв всего ничего, а его даже отменили пару лет назад за высокую энергетику. Так вот, пойди куда-нибудь, найди старый словарь в интернете, отыщи слово из трех букв и всепоглощай его. Ты меня понял?

— Вы что себе позволяете, молодой человек? — начал надуваться Степан Андреевич. — Вы знаете, кто я?

— Уйди. Немедленно! — Вадим был на взводе.

Он не вполне понимал, что происходит. Какой-то неощутимый, но жесткий посыл от Степана Андреевича взбесил его, заставил выйти из себя, забыть приличия. Но с другой стороны, Вадим знал, что он даже пальцем не тронет неприятного собеседника, и это бесило еще больше.

— Дурачок, — незлобно буркнул Степан Андреевич и ушел в темноту зала. Во всей его фигуре чувствовалось превосходство, на лице играло удовлетворение беседой.

Тут как раз вернулся Шип, заказавший ужин.

— Где ты этого хрена нашел? — только и смог спросить Вадим.

— А шо? Нормальный мужик. Сейчас таких, социологов, тут много. Он и выпить нальет, и поговорит.

— Что-то муторно мне. Не пойдем сегодня, — сказал Вадим и налил стакан водки из графина, принесенного Шипом.

— Ты о чем? Куда мы сегодня можем пойти? Вечер на дворе. Сегодня только вот по маленькой пропустим. — Шип не стал отставать от Малахова и тоже налил себе стакан.

— Как вечер? Мы же с утра в бар пришли? — Вадим подскочил и подошел к окну, закрытому шторой. Ему хотелось просто посмотреть на мир за окном и прийти в себя.

— Так ты же с этим ученым полдня проболтал. — Шип пожал плечами.

— Полдня? — Ошарашенный Малахов сел за стол и, посмотрев на стакан, произнес: — Давай!

Так началась пьянка. Вернее сказать, пьянка началась у Шипа. Малахов после первого стакана пришел в себя и далее наблюдал за развивающимися событиями с философским спокойствием. Сначала сталкер пил немного и спокойно, но постепенно, когда еда закончилась, он начал краснеть и увеличивать дозу. Скоро речь его стала носить поэтический оттенок и терять связность. Шип несколько раз просил Вадима дозаказать водки. Потом сказал, что до самого стриптиза домой не пойдет. Стриптиз для Малахова оказался полной неожиданностью. Шип объяснил, что это было требованием властей из НАТО и что одно плохо, в Зоне стриптизерши все немолодые и некрасивые. Причем обе. Потом сталкер пытался читать стихи. Так как слушать его никто не стал, он украл с соседнего стола пустую бутылку и попытался играть ею в футбол. Спящего сталкера с распухшей ногой Вадим притащил домой, когда уже было давно за полночь.

Глава восьмая

Свободной Мысли вечная Душа, —

Всего светлее ты в тюрьме, Свобода!

Там лучшие сердца всего народа

Тебя хранят, одной тобой дыша.

Когда в цепях, во тьме сырого свода,

Твоих сынов томят за годом год, —

В их муке зреет для врагов невзгода,

Слава их во всех ветрах поет.

Шильон! Твоя тюрьма старинной кладки —

Храм; пол — алтарь: по нем и там и тут

Он, Бонивар, годами шаг свой шаткий

Влачил, и в камне те следы живут.

Да не сотрут их — эти отпечатки!

Они из рабства к богу вопиют!

Полусонному Малахову показалось, что на втором этаже пьет лошадь. Этот квакающий с прихлебом звук и разбудил его. Вадим подхватился и пошел в дом, в спальню Шипа, где он вчера уложил на диван невменяемого сталкера.

— А! Здорово! — На секунду Шип оторвался от зеленоватой жидкости из трехлитровой банки. — Тебе не надо?

— Это что? — поинтересовался Вадим.

— Святое после вчерашнего. Это рассол от огурцов с «каплями». — Шип запустил в банку руку и вытащил оттуда блестящий маленький огурец. Осмотрел его с вожделением и смачно захрустел, словно это был не огурец, а ранетка.

— С какими такими каплями? Анисовыми? — У Вадима болела голова, все тело пронизывала легкая дрожь, а напротив него стоял довольный жизнью Шип, который выпил вчера в несколько раз больше. Водка в баре скорее всего была паленая.

— Темный ты. После «жарки» всегда куча «капель» остается, они вообще-то никому не нужны. Но если пару «капель» в банку с рассолом положить, то эффект сильный. Во-первых, рассол не скисает и всегда холодный, во-вторых — похмелье снимает как рукой. На, попробуй! А если там еще пару огурчиков осталось, то говорят, что потом вообще месяц похмелу не бывает. Но врут. Кругом вообще все врут.

Вадим осторожно пригубил из трехлитровой банки. Рассол был ароматный с горчинкой острого перца и чеснока. И самое главное — через секунду все последствия пьянства исчезли и захотелось есть. Сильно и азартно.

Когда с королевской яичницей было покончено и Шип смачно вымазывал корочкой хлеба остатки желтка с тарелки, Вадим задал главный вопрос:

— Выходим?

— Слушай, а на фиг тебе вообще этот гаражный кооператив? Там бандиты, все равно ничего не найдешь. Может, рванем сразу к «Янтарю»? Там хоть и нет сейчас «трамплинов», но зато у меня есть карта, можно найти такое, чтоб потом всю жизнь в Зону не лазить, — вдруг решил поменять планы Шип.

— К «Янтарю» успеем, а бандиты тоже люди. Сначала надо туда, к «трамплинам». Может, мне как раз надо с бандитами поговорить.

— А побьют? Или отнимут все? — не унимался Шип, которому уже никуда не хотелось идти.

— Слушай, что у меня можно отнять? — Вадим демонстративно вывернул пустые карманы. — Или у тебя? Это ты после вчерашнего в пессимизме?

— Нет! То вчера не я был! — немедленно возразил сталкер.

— А кто же?

— Ну, я бываю разный. Обычно я Шип-1, вот вчера что-то перебрал, так это был Шип-2. Сегодня я уже «первый», — изложил сталкер свою безумную теорию и добавил: — И все нормально, я просто так спросил. С бандитами сам будешь договариваться?

— Договоримся. — Вадим решительно поднялся, не оставляя сомнений, что в путь они отправятся немедленно.

— У меня нога болит, — заявил Шип не очень уверенно.

— Перелома нет, и тем более болеть она должна у тебя-второго. Собирайся.

Шип, старательно прихрамывая, пошел вниз готовиться к походу.

— Вадим, ты вот рюкзак возьми. Пенку, там, спальник, еды. Все в гараже, в шкафах выберешь, — напомнил сталкер.

Малахов подхватил рюкзак, который Шип вывалил из сундука.К большому удивлению Малахова, в железных шкафах гаража в действительности хранилось достаточно много полезных вещей. В первую очередь две полки, забитые армейскими пайками ИРП-П. Смутило то, что срок хранения прошел ровно месяц назад. Пришлось на пробу вскрыть одну из зеленых упаковок, достать оттуда банку «Говядины тушеной» и проверить ее сохранность. Тушенка была абсолютно нормальной, и Вадим положил в рюкзак три упаковки. Шип говорил, что в двух днях хода есть его схрон, так что один пакет будет запасной. Пенка и спальник лежали на шкафу, и пришлось выбивать из них пыль. Подумав, Вадим все-таки вместо крокодиловых сапог надел берцы. И сапоги жалко, и на встречу с бандитами дорогую обувь надевать не стоило, можно уйти босиком. В одной из множества коробок, лежавших в шкафах, видимо, со времен сотворения мира, Малахов нашел хемилюминесцентные палочки, скорее всего это были наживки для ночной рыбалки. Коробка легла в рюкзак, Вадим не сомневался, что приманки могут пригодиться. Несколько дымовых шашек, неожиданно завалявшиеся гранаты РГ-42, так мило напоминавшие консервные банки, и взрыватели к ним — все было аккуратно сложено в рюкзак.Через пятнадцать минут Вадим и Шип уже шагали на север к границе Зоны.Июнь, мягкий, без раннего зноя, привычного в последние годы, сопровождал путешественников одуряющим запахом молодой листвы, радостным изумрудом молодой травы и свежим ветерком.

— Вообще странный ты человек, Вадим, — рассуждал на ходу сталкер. — Идешь в Зону и сам не знаешь зачем. Сам себе головоломку придумал, а что даст разгадка, не знаешь.