К грядущему триумфу - Дэвид Вебер Страница 15

— Огонь!

14-фунтовое орудие отклонилось назад на своих направляющих, наткнувшись казенной частью, и облако дыма — не грязно-серо-белое, как у обычного пороха, а темно-коричневое от гораздо более мощного какао-пороха Чариса — вырвалось вверх и наружу. Снаряд просвистел над водой между двумя кораблями и приземлился примерно в тридцати футах от своей цели.

Палуба дернулась под ногами Макласки, и он протянул руку к нактоузу компаса для равновесия.

Чарисийский снаряд ударился о воду и продолжал двигаться вперед. Угол его падения был слишком острым, чтобы поразить корпус «Серпента» ниже ватерлинии, но взрыватель сработал как раз в тот момент, когда он проходил под килем брига. К счастью, это было слишком далеко, а заряд был слишком легким, чтобы пробить корпус корабля или хотя бы обшивку, но заделанные швы между этими досками были другим делом. Полдюжины из них разошлись, и вода хлынула в корпус. Это не было опасной течью — пока нет, — но было время, чтобы это изменилось.

— Огонь!

Снова прогремели 18-фунтовые пушки… и на этот раз Джирдин Клинмивлир попал в цель. Одно 4,6-дюймовое ядро попало в корпус «Флит уинг» прямо у ватерлинии и прошло дальше через один из железных резервуаров шхуны для воды, прежде чем застряло в брусьях на дальней стороне корпуса.

— Руки вниз! — рявкнул корабельный плотник, отправляя своих помощников вниз проверить, нет ли утечек. Гектор впитал эту информацию, но его внимание оставалось полностью сосредоточенным на «Серпенте».

Единственным человеком на борту его корабля, более сосредоточенным на бриге, чем он, был Уиллим Русил.

— Огонь!

«Серпент» дернулся, когда 4,5-дюймовый снаряд врезался прямо в его корпус, пробил обшивку и взорвался в кабельном ярусе. Туго скрученная пенька поглотила большую часть взрыва… но она также была легковоспламеняющейся, и дым начал подниматься вверх.

— Пожарные отряды вниз! — взревел Оскар Фитсиминс, и полдюжины человек исчезли в носовом люке.

За последние пару лет методы пожаротушения королевского доларского флота радикально улучшились, особенно после того, как граф Тирск начал размышлять о последствиях попадания разрывных снарядов в деревянные корпуса. Пожарные «Серпента» тащили за собой брезентовый шланг, а еще четверо матросов следили за передним насосом, готовые направить воду через шланг, когда — если — они доберутся до источника этого дыма.

Дым поднимался через люк позади пожарного отряда, стелясь по палубе, как туман, окутывая колени артиллеристов, прежде чем он достиг фальшборта, и ветер унес его прочь, но они не обращали на это внимания.

— Огонь!

Два корабля бороздили воду по мере того, как тянулись минуты и бушевала артиллерийская дуэль.

Артиллеристы карронад с обеих сторон стояли и наблюдали, держа в руках трамбовки и банники, ожидая, когда наступит момент, чтобы присоединиться к перестрелке. Но Гектор Эплин-Армак не собирался давать оружию «Серпента» с меньшей дальностью стрельбы возможность стрелять по его кораблю. Артиллеристы Макласки оказались лучше, чем он ожидал, и за последние двадцать пять минут им удалось поразить «Флит уинг» еще трижды. В абсолютном выражении это был удручающий процент от произведенных выстрелов; с точки зрения артиллеристов на борту небольшого корабля при восьми- или девятифутовых волнах, это было очень респектабельное достижение, и последнее, чего он хотел, это позволить остальным артиллеристам «Серпента» присоединиться к драке.

Однако орудийный расчет Уиллима Русила был еще лучше. Они сделали едва ли вдвое меньше выстрелов и пять раз попали в цель. «Флит уинг» понес шесть потерь, ни одна из которых не была смертельной; у «Серпента» было семь убитых и восемь раненых, и в него дважды попали ниже ватерлинии. Его насосы легко справлялись с притоком… до тех пор, пока шесть минут назад один из снарядов Русила не приземлился с причудливым извращением прямо на его передний насос.

При том, что работал только задний насос, вода набиралась медленно, но неумолимо. Бриг также потерял половину мощности насосов, выделенной для его пожарных команд, и, хотя пожар в кабельном ярусе был локализован, он не был потушен. Он продолжал тлеть, и еще один снаряд разорвался в каюте Макласки, вызвав второй пожар. Этот был быстро подавлен, но доларский шкипер чувствовал растущее отчаяние своих людей. Они попали в «чарисийку» несколько раз — он знал, что попали, — но внешних свидетельств этого не было, и эта проклятая поворотная пушка продолжала сверкать и греметь с точностью метронома.

— Бейте их, ребята! — услышал он свой крик. — Бей ублюдков!

Удар по такелажу, — с горечью подумал он. — Это то, что нам нужно — одно попадание по оснастке этого ублюдка!

Это была единственная слабость парусов шхуны как военного корабля; она была более уязвима, чем корабли с квадратными парусами, к повреждениям в воздухе. Если бы они только могли сбить мачту или хотя бы отстрелить фок-брам-стеньгу! Все, что угодно, лишь бы замедлить чарисийку, дать «Серпенту» шанс вырваться. Это должно было быть действительно разрушительное попадание, чтобы дать бригу хоть какую-то надежду прорваться с подветренной стороны в зону досягаемости карронад, но в данный момент он был бы более чем готов просто бежать.

Меня не волнует, насколько точны эти ублюдки, мы могли бы взять их, если бы они не стреляли снарядами, пока мы стреляем ядрами! Кому когда-нибудь приходило в голову снаряжать такое маленькое орудие