Вальдор: Рождение Империума - Крис Райт Страница 15

— Усовершенствованное стрелковое оружие. Болтерное оружие, гранаты у личного состава, множество зажигательных боеприпасов. Я мало что понимаю в маркировках партий, но там указано количество. Здесь не производится ничего подобного. Я вообще понятия не имею, где такое можно достать. Это слишком незаконно, но тем не менее всё пропустили. Контейнеры находятся где–то во Дворце. Вот в чем твоя вторая проблема.

— Как ты и предсказывал. — Кандавир откинулась на спинку и посмотрела на цифры на экране инфопланшета. — И как нельзя вовремя.

Армина настороженно посмотрела на Офара.

— Тебя обнаружили?

Офар пожал плечами.

— Да кто их знает. Я слышал, что они видят каждый клочок тени под солнцем. Но я так не думаю.

Он повернулся к Кандавир.

— Я не думаю, что тебе нужны другие доказательства.

Кандавир криво усмехнулась.

— О да, мне бы не помешало больше доказательств. И еще больше времени.

— Они засуетились. Что–то началось. На твоем месте я…

— Но, к счастью, ты не на моем месте, Офар. Он назначил мне еще одну встречу.

— Я уже высказала свои опасения на сей счет, — вмешалась Армина.

— Теперь ему нужно, чтобы ты разговаривала, — произнес Офар, — еще больше задержек. Он не дурак, и тебя дурой не считает.

— Да я и не думала так, — ответила Кандавир. — Но у меня есть свои причины желать этого. Даже сейчас мы мало знаем о том, откуда всё это взялось. Об этом должен сказать он, если возможно, и всё запишется, — она отложила инфопланшет и сложила руки. — Доказательства. Суд. Вот так всё и должно быть.

— Это опасно, — сказала Армина.

— Он убийца, — отозвался Офар. — Говорят, что он может убить одним лишь взглядом.

Кандавир фыркнула.

— Бред.

— Ты сомневаешься, кондедва. Сомневайся я тогда, мы бы никогда не выбрались из Африки. Запомни этот урок.

Кандавир окинула его раздраженным взглядом и лишь на миг она снова стала той маленькой девочкой — слишком избалованной для страха и раздраженной тем, что её видеозаписи оставили, когда всё вокруг горело. Затем её выражение растаяло, и на лице проявились жесткие черты старости.

— У меня всего достаточно, чтобы подать сигнал. Но их можно будет отозвать обратно в любой момент.

— В любой момент, — повторила Армина.

— В любой момент, — повторил Офар.

В зале воцарилась тишина. Отовсюду сквозь толстые стены просачивался низкий гул машин. Эти машины постоянно работали и всё строили, строили, строили. Кандавир посмотрела на побеленный потолок. Даже тут, в самом сердце самой могущественной империи за всю историю, уже можно было заметить трещины. Всё шло слишком быстро и не так, как надо.

— Очень хорошо, — тихо сказала она. — Скажи им, чтобы приступали.

Лиора Харрад находилась в Темнице уже шесть часов, и такая долгая смена действовала ей на нервы.

Женщина подняла руку, на которой виднелся полупрозрачный слой антибактериальной синтекожи, заметив легкую дрожь. Она проголодалась и сильно устала. И всё же она вряд ли могла покинуть свой пост без разрешения Илаеда.

Лиора опустила руку и оглядела ряды техников на своих местах, похожих на тюремные камеры — их было четыре тысячи в обоих направлениях. Уже не первый раз она задавалась вопросом, что делает среди них.

Это место не было настоящей темницей. Однако все его называли именно так, поскольку оно выглядело под стать старым метафорам — каменные стены, покрытые мхом; сырость; массивные арки в темноте; толстые и неровные плиты на полу, многие из которых покрылись трещинами. Лиора не имела ни малейшего понятия, когда это место соорудили, но одно было ясно — очень давно.

Спуск занимал долгое время. Ей потребовалось больше часа езды в турболифте от верхних пределов охраняемого рабочего комплекса, чтобы пересечь множество уровней нарастающей темноты и секретности, прежде чем гниющее сердце Темницы наконец–то поприветствовало её еще одним тяжелым рабочим днем.

Ежедневный путь туда походил на путешествие во времени. Ты начинаешь с вершины, где сверкающие стены из золота и алебастра поднимались ввысь наперекор высотному климату и ловили сияние открытого солнца. Затем спускаешься сквозь доимперские места, где блоки из потрескавшегося рокрита нагромождены друг на друга, а свет постепенно меркнет, уступая место рядам промышленных люменов. Еще немного времени, и ты окажешься под землей по-настоящему, скользя по транзитным шахтам на цепных подъемниках и мельком улавливая мерцание нижних уровней жилого модуля в темноте. Там было много чего, что ускользало от глаз — фундаменты мощных реакторов, которые снабжали разрастающийся город энергией, водяные фильтры, сточные туннели и бесконечно вращающиеся лопасти их очистных сооружений. Открытые проходы в тоннели заманчиво зияли, но без каких–либо указателей или достаточной подсветки было непонятно, куда они ведут.

Всё ниже и ниже. В замкнутой атмосфере становилось всё жарче, и пассажирам в лифте пришлось снять теплую одежду. Около дюжины остановок с целью проверки безопасности. На первых контрольно-пропускных пунктах стояли Сенешали из Департаменто Региа Интериор. Охрана становилась всё более грозной по мере того, насколько глубоко ты продвигался, пока наконец–то не достигал дна, где находились смертные слуги в золотых одеждах. Время от времени процесс даже контролировался одним из охранников-кустодиев, безмолвно возвышавшимся над очередями рабочих техников, заходивших в Темницу.

Лиора их боялась. Все их боялись. Конечно, ведь такова была их работа — стоять в тени, ничего не делая, и молча наблюдать. В редких случаях, когда они двигались, шепот их брони был подобен призрачному гудению идеально выверенных механизмов. От них исходил слабый запах ритуальных благовоний. В сверхрациональном Империуме они были отголосками мистического прошлого и обладали таким грубым физическим мастерством, что даже душа боялась их созерцать.

За последним караулом находилась Темница. Её размеры устрашали — целый город, погребенный в недрах гор и совсем лишенный света, если не брать во внимание созвездия из плавающих люменов, которые висели над более глубокими на вид шахтами, уходящими, судя по всему, вглубь к самому сердцу планеты. Некоторые помещения были стандартного человеческого размера, другие — воистину гигантские,