"Фантастика 2023-111", Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Алейников Кирилл Страница 15

— Почему же тогда вы — охотники? Я бы назвал вас наблюдателями.

— Это обобщенное название. Как-никак, в моем арсенале есть средства уничтожения вампиров.

Я вспомнил о вопросе, который хотел задать Светлане.

— Скажи, а сколько вообще вампиров на Земле?

— Точных данных нет. Скорее всего, их количество лежит где-то между одним и двумя миллионами.

— Два миллиона! — Я был изумлен. — Это же целая армия Тьмы!

— Лишь один из ее легионов.

Я попытался подсчитать, сколько же тогда вампиров приходится на одного человека. Вернее, сколько людей приходится на одного вампира. Светлана, видимо, угадала мое желание и сказала:

— Два миллиона — это много, если увидишь всех сразу. На самом деле, примерно на три тысячи людей приходится лишь один вампир.

Я всплеснул руками:

— Ничего себе «лишь»! Если твои слова верны, то в нашем городе вампиров больше двух тысяч!

— На самом деле меньше. Большинство вампиров стараются уйти от преследования охотников и прячутся в малонаселенных районах: в лесах, деревнях, горах. В крупных городах остаются лишь те, кто по-настоящему ведет войну с силами Света.

— Обратили бы всех людей в свою веру — и дело с концом, — попытался поставить я точку.

— Это невозможно по ряду причин, — отрезала Светлана. — Люди служат источником энергии и силы не только для демонов, но и для светлых сил. Именно незнание большинства людей о потустороннем мире позволяет контролировать эту энергию и использовать в своих интересах. Таково устройство этого мира, задуманное Богом, и ничто не сможет его изменить.

— Ты говоришь так, как будто вы — охотники — сами вампиры, только энергетические.

— Мы — нет. Мы простые люди, знающие непростые вещи, и не более.

— Что значит «мы — нет»? — Я абсолютно не понял, что девушка имела ввиду. — Есть люди непростые?

— Я говорю вообще не о людях, — огорошила меня Светлана. — Как я сказала ранее, война между Светом и Тьмой очень сложна и глубока. Она ведется на многих уровнях мироздания как между людьми, так между людьми и совершенно иными формами жизни, иными сущностями. И сами эти сущности тоже борются друг с другом за право контроля над миром.

— Иначе, если я правильно тебя понял, есть плохие люди и хорошие люди, плохие демоны и хорошие демоны, и все они перемешались в грандиозной потасовке? — Я сказал ей «понял», хотя едва ли улавливал, о чем она толкует.

— «Хороших» демонов обычно называют астерами, но ты понял правильно.

Я шумно выпил остатки чая, автоматически протянулся к чайнику и вновь наполнил кружку. О том, что следовало бы добавить к кипятку хотя бы немного заварки, я как-то не подумал, потому что был занят анализом только что услышанного.

Это что же получается? Вампиры — лишь верхний слой пирога под названием «Тьма»? Один из ее легионов, как сказала Светлана? И все те полубредовые существа, описанные в фольклоре разных стран — объективная реальность?

Мозг мой внезапно прошил насквозь острый вопрос, на который я желал получить немедленный и однозначный ответ. И я спросил:

— Есть ли Бог?

Светлана не удивилась. Она, как мне показалось, специально выдержала театральную паузу, а потом медленно кивнула.

— Бог существует, как существует и Дьявол. Есть Небесное Царство, именуемое Актарсисом, и есть Преисподняя, называющаяся Яугоном. Все это существует самом деле.

Наверное, я прокусил губу, потому что почувствовал, как изо рта потекла тоненькая струйка крови. Впрочем, заметил я это лишь спустя минут пять — настолько я был поражен словам девушки.

— Я удивлена, отчего ты так шокирован, — усмехнулась Светлана, — если принять во внимание, что ты сам — вампир.

Когда способность говорить более или менее вернулась ко мне, я с трудом выдавил:

— Вампиры — дело одно. Вопрос их существования муссируется давно и активно, чтобы слишком уж удивляться их реальности. Но Бог… это… Это на самом деле так?

Светлана слегка нахмурилась:

— Пожалуй, зря я поведала тебе об этих вещах. Еще, чай, сойдешь с ума. А что касается Бога, то многие в него верят. И вопрос о его существовании «муссируется», как ты изволил выразиться, не меньшею

Я попытался что-то сказать, но не получилось. Никак не укладывалось в голове знание о существовании всего, во что никогда не верил.

— Пойду я, пожалуй. — Она встала, поправила кобуры, которые, как я успел заметить, находились подмышками, и направилась в прихожую. — Ты не очень-то бери в голову то, что я тебе сказала. Вряд ли это знание чем-то поможет тебе, а если будешь много думать, до сумасшествия точно дойдешь.

Я пообещал, что вообще постараюсь забыть сведения, шокировавшие меня больше чем превращение в вампира. Если в последнем случае я несколько минут валялся на полу в приступе истерического смеха, то теперь должен был просто лопнуть самым настоящим образом.

Я закрыл за гостьей дверь и, не включая свет, сел в кресло в гостиной комнате. Часы на стене тихо отсчитывали время, зловеще горел светодиод спящего телевизора, бессмысленно светилось обнуленное табло на видеомагнитофоне. Нули говорили, что недавно выключалось электричество: видик не рассчитан на Россию и не имеет встроенной батарейки для беспрерывного функционирования хронометра.

Я задумался над тем, какая же все-таки у нас необычная страна: воду — то холодную, то горячую — отключают с завидной точностью чуть ли не каждый день, свет мигает и тоже периодически перестает гореть, в подъездах грязно, на скрипящих лифтах страшно ездить, все дороги перекопаны, а крышки канализационных люков, похоже, вообще не предусмотрены. Вспомнилось, как год назад во дворе провели капитальное благоустройство, завезли песочек для детей, поставили турники, горки и карусели, и в придачу положили новый асфальт. И ездить по нему, и ходить, и просто смотреть на свежую черноту было приятно, однако не прошло и месяца, как с торца дома наехали экскаваторы, бульдозеры и прочая тяжелая техника. Все зачем-то перекопали, разбив, естественно, в клочья новый асфальт, навели грязь по самые уши и со спокойной душой отправились восвояси пить горькую. А люди с отвисшими челюстями еще долго дивились печальному исчезновению нового асфальта. И по сей день никто не собирается убирать за копателями, и после каждого дождя двор наполняется противной хлюпающей жижей…

И за все эти приятности и нужности мы вынуждены платить огромные деньги, ведь правители и реформаторы современной России очень любят эксперименты над народом, целью которых ставится вопрос: как извести людей? Уж чего только они не пробовали, все без толку. Живем мы, продолжаем материться, спотыкаемся о вывороченные бордюры и падаем в открытые люки, ломаем машины на разбитых дорогах и затыкаем носы в подъездах. Живем и будем жить, и даже ядерный взрыв нас не истребит, как не истребит ни крыс, ни тараканов. Что нам грязь во дворе, когда месяцами не видишь зарплаты, когда ребенок получает плохие отметки, когда тяжело заболевает мать, когда рвутся последние туфли, когда… когда… когда…

Мы стараемся не замечать того, что все равно никуда не исчезнет, и твердим себе: «Все будет хорошо. Все наладится. Завтра наступит новый день». Новый день для большинства, конечно же, наступает, только перемен к лучшему он все равно не несет. И все начинается сначала, и не видно этому конца, как белка в колесе не видит конца своей дорожке.

Но мы живем, елки-палки! И будем жить! Каждый день подростки во дворе хрюкают от поглощенного пива, постоянно гремят фейерверки и салюты, большинство дней в году отдано праздникам: профессиональным и непрофессиональным, общегосударственным и общемировым. И мы празднуем на последнюю заначку, от души веселимся и искренне счастливы. А на следующий день, превозмогая головную боль, едем на опостылевшую работу, где толстый бухгалтер держит засаленными пальцами бумажку и читает объявление о том, что в связи с тем-то и тем-то зарплаты нынче не ждите.

Такие мы, граждане своей страны. Не вывести нас ядерной бомбой, не вывести Гитлером и не вывести Наполеоном. Никогда не победить нас чахлым китайцам и зажравшимся американцам, не захватить инопланетянам и не поработить демонам. Потому что как можно захватить народ, который привык сквозь зубы материться, ежедневно вести борьбу за жизнь в общественном транспорте и делать деньги из воздуха, привык плевать на неудобства и свято верить в завтрашний день?… Забери у американцев биг-мак, и на следующий же день половина великой, но лишенной собственной истории нации покончит жизнь самоубийством. Заставь японца трудиться пять дней в неделю вместо гарантированных шести, и его сожрет глубокая депрессия. Объясни китайцам, куда ведет светлая дорога коммунизма, и они тут же изрубят друг друга в гражданской войне. Пусти в германскую провинцию русских подростков, и немцы состарятся быстрее чем бабочка-однодневка.