Артем Каменистый - Возвращение к вершинам Страница 15

— А сам чего не пошел?

— Предпочитаю оставаться вечным оппозиционером. Нельзя изменять себе даже ради хлебного места. Так, значит, шагаем на север?

— На север. Поднимай людей, светло уже, а мы не знаем, как далеко оторвались от ваксов.

Глава 6

Во всем, что говорилось о пожароопасных особенностях дикарских поселений, Киря был прав. У них действительно самый любимый материал при строительстве — тростник. Именно ради него и рыбы они селятся исключительно возле приличной воды, где есть доступ к обширным береговым зарослям. Заготавливается простейшими инструментами или даже вовсе без них, в высушенном состоянии почти ничего не весит, его связки, уложенные вплотную, являются неплохим теплоизолятором. Стебли достаточно прочные для плетения решетчатых стен, при соблюдении несложных правил защиты и использования успешно сопротивляются гниению. Также применяется для различных поделок: грубых корзин и циновок, ловушек на речных обитателей, из него изготавливают мундштуки для ритуальных курительных трубок и многое другое.

Но ни один пожарный инспектор не одобрит сооружения, где тростник является главным строительным материалом. При всех своих плюсах он может доставить массу неприятностей. Вспыхивает от малейшей искры, занимается быстро и с голодным ревом. Не успеешь оглянуться, а твоя хижина превратилась в исполинский костер.

Есть еще один плюс — бороться с таким пожаром не нужно. Просто наслаждайся зрелищем, все равно ничего не изменишь. Во-первых, вряд ли что-то сумеешь предпринять: уж очень быстро распространяется огонь и слишком лакомая у него пища. Во-вторых — может возникнуть ситуация, при которой ты не успеешь даже найти ведро, не говоря уже о том, чтобы наполнить его водой. Дело в том, что тростник горит ярко, но недолго. Он ведь, по сути, та же солома, только гигантская.

Это поселение дикарей было создано по стандартной технологии. Каркасы хижин из жердей, связанных друг с дружкой при помощи тонких полосок лыка и кожаных ремешков. Последние перед работой вымачивают — высыхая, они стягиваются, надежно прихватывая стыки. Стены и потолочные перекрытия набиваются из связок тростника, дверные проемы обычно завешиваются грубым подобием циновок из того же материала или высушенными до дубового состояния шкурами.

Хижины стоят не слишком тесно, снаружи их стены обмазаны смесью глины и озерного ила, тем же раствором покрыты пласты коры, прикрывающие крышу. Дикари не так уж и тупы, они не хотят потерять весь поселок от случайной искры. Так что в случае чего есть шанс, что сгорит лишь одно жилище, все прочие можно попробовать отстоять. Ну разве что сильный ветер при этом поднимется, он значительно усложнит борьбу с расползанием огня.

Ветра ночью не было вообще. Вчерашним днем он задувал, но ничего серьезного — ласковый, едва заметный. К тому же селение располагалось в низине на берегу горного озера, с трех сторон прикрытого высокими кручами. Здесь даже в самую жестокую бурю должно быть относительно тихо.

И тем не менее так удачно поставленное селение выгорело полностью. Ни одной хижины, ни единого навеса не уцелело. В паре мест торчали чудом сохранившиеся обугленные фрагменты каркасов, кое-где из груд мусора, оставшихся на месте жилищ, струились тончайшие нити дыма.

Дикари погибли вместе со своим поселением, их тела валялись на каждом шагу. Некоторые тоже пострадали от огня, до других он не дотянулся, и можно было рассмотреть многочисленные раны.

Присев возле убитого ребенка, Рогов прогнал от запекшейся раны мух, изучил рассеченное плечо и вынес свой вердикт:

— Тут поработали не кремневыми мечами, разрез тонкий и ровный. Очень похоже на металлическое оружие.

Скиф, подойдя от реки, бросил на землю маленькое копье с непомерно длинным стальным наконечником. К тому же он был слегка к тому же выгнут, будто кто-то собирался соединить заточенные края, получив узкую трубку в форме иглы шприца, но бросил эту работу, едва начав. Оружие выглядело удобным, ухватистым, так и просилось в руки.

— Там, в камышах, еще один вакс лежит. Это в его спине торчало. Похоже, заполз туда раненым, спрятался и кровью истек. Никто его не нашел, по мухам заметил — тучей вились. Наверное, самый вонючий: ему брюхо пробило.

Киря, подняв трофей, покрутил рукой, сделал взмах, будто собирается метнуть, еще один, тоже вынес вердикт:

— Это не копье для лилипута, а дротик для метания. Центровка четкая, таким даже Грач в любую цель попадет.

— А чего чуть что — так сразу Грач?!

— Потому как ты у нас непревзойденный чемпион по косоглазию. Рог, я такую штуку первый раз вижу. И на остальных мертвяках дырок от них полно. Плюс рубили их стальными топорами или мечами, зуб даю. Кремневые лезвия оставляют не такие раны. Ну это даже ты заметил.

— Думаешь, тут поработали люди? — спросил Скиф.

— Я много чего думаю, но предпочитаю помалкивать. Говорю только то, что вижу. А вижу я то, что ватага, которая нас вчера гнала, объявилась как-то очень уж внезапно, но потом почему-то в покое оставила. А ведь они если в кого-то вцепятся, готовы сутками гнать. Помните, как группа Кефира от них уходила? Сами не верили, что сумели ноги унести, ходить после такого драпа три дня не могли. И вдруг мы с ночевками, с остановками бредем, и при этом на хвосте никого не наблюдаем. Тут явно странные дела происходят, раз ваксы так суетятся, себе изменяя. И эта деревня, железом выбитая, тоже к непонятным делам относится. Кто-то залез в местную малину и всех волосатых перепугал. Они явно не в нашу честь собрались, мы случайно подвернулись.

— Здесь ничего не забрали, — произнесла обычно не вмешивающаяся в разговоры Кэт. — Лежат кремневые мечи и топоры, ваксы не оставят таких вещей.

— А зачем каменная рухлядь тем, у кого все металлическое? — прогудел Паша.

Дозорный, пристроившийся на макушке побитой молнией ивы, дважды просвистел и добавил голосом:

— Сюда идут. По ручью идут.

Даже издали было очевидно, что о вчерашней погоне не может быть и речи. Количество бойцов не совпадает, даже десятка нет. Ваксы не станут преследовать незначительными силами, не такие уж они и тупые. К тому же характер движения не указывал на преследование. Растянутая цепочка, движутся очень неспешно, не похоже, что чего-то опасаются.

Чем ближе они подходили к уничтоженному поселку, тем больше странностей подмечали затаившиеся в зарослях земляне. Не так идут, и сами какие-то не такие.

Наконец Грач не выдержал:

— Да это вообще не ваксы! И не люди! То есть люди там есть, но всего двое!

— Цыц! — негромко рявкнул Киря. — Одноклеточным слова не давали, жди приказа. — Подвинувшись к Рогову вплотную, добавил: — Таких уродов мы еще не видели. Грач прав, это точно не ваксы. И не люди. И железо у них в лапах, а не камень или кость.