Виктор Побережных - «Попаданец» специального назначения. Наш человек в НКВД Страница 15

Вскочив с кровати, я направился к «отцу-командиру». Комната Мартынова находилась немного дальше по коридору, и он тоже еще не лег. Когда я зашел, Александр Николаевич стоял у окна, в задумчивости выпуская кольца дыма.

– С чем пришел, Андрей? – блин, даже не повернулся. Обидно, однако.

– Вопрос появился, Александр Николаевич.

– Только один? – Мартынов, усмехаясь, повернулся ко мне.

– Нет. Не один, – я тоже улыбнулся. – Первое – почему сегодня не давали флешки? Второе – записывали ли, у кого какую вещь взяли? Меня больше всего интересуют вещи человека в наручниках. И третье. Могу я пообщаться с Максимовым в неформальной обстановке?

– Это под водочку? – сразу уточнил командир. – Можешь. Хоть сейчас. Он тоже изъявлял такое желание. Магазин в одном здании со столовой, как войдешь – направо. Максимов во втором доме слева по улице. Крыльцо у него желтой краской окрашено. А флешки… решили, что с этим будем завтра заниматься. И да. Записывали, что и у кого. Больше нет вопросов?

– Нет, – я пожал плечами.

– А у меня есть. – Мартынов прикурил новую папиросу. – Что скажешь по итогам первых допросов?

Я задумался. Смершевец, бывший на совещании, уверенно сказал, что легко будет только с тем, который перепугал фельдшера. Остальных придется ломать, причем ломать жестко. Как он сказал? «…Этот кутенок, а остальные волчары еще те!..» Да и от этого кутенка инфы уже немало было.

– Да вроде все хорошо идет. «Профессора» жалко. Но, думаю, разберемся и без него. Теперь-то легче станет.

– Эх, Андрей! Вспомни. Тебя же спрашивали о возможной реакции правителей той России!

Тут до меня дошло. Судя по всему, существуют огромные шансы на то, что кто-то из ребят Судоплатова оказался «на той стороне» живым. Значит, он в руках спецслужб. Возможно, вместе с установкой. Если та уничтожена, то им гораздо легче, чем нам, восстановить ее. И тогда…

– ….!…….!………! – я просто не смог удержаться.

– Вот именно, – грустно усмехнулся Мартынов. – Вот именно… Ладно, Андрей, иди, расслабься, пообщайся с «земляком»…

– Слушай, тезка, – я разлил еще по пятьдесят и подал стакан Максимову. – Может, тебе неприятно, тогда извини, но объясни мне – почему…

– Почему я поменял свои взгляды? – перебил меня Максимов. Мы чокнулись, выпили, я захрустел вкуснейшей квашеной капустой, а он заговорил.

– Понимаешь, зема… Когда я попал сюда, мне подумалось, ВОТ ОНО! Вот ШАНС! Новое молодое тело, знания. Союз и так победит, а оказаться в «застенках НКВД», – он хмыкнул. – Думал, уйду за границу, доберусь до Штатов и заживу для себя. Просто для себя. Да и толком-то все продумать не успел. Тебе ТАМ сколько было? Сорок? Мне пятьдесят… Попал сюда, гормоны прут, хочется прыгать, скакать, и страх, как ни странно. Страх все это потерять. Вот и… А потом меня взяли. Сам не знаю, что со мной произошло, когда я увидел самого настоящего Берию. Это даже шоком не назовешь! Это было что-то другое, даже не знаю, как назвать то свое состояние. Уже сейчас я понимаю, что только тогда до меня окончательно дошло, что все происходящее со мной наяву. Может, у меня тогда даже крыша поехала, немного… Да и тело мне досталось с повреждением головного мозга, часто от головной боли выть хочется, но это так, лирика. А тогда… Начались допросы, «беседы» с врачами и специалистами. И знаешь, что меня постоянно задевало? Взгляды этих людей на меня. Не было злости или ненависти, не было равнодушия. Жалость и презрение, только жалость и презрение… Нет, меня презирали не как врага или конченого подонка, а как… Ну, как мы смотрели на здорового мужика, просящего милостыню, или на жиголо. Вот именно, такое презрение и было в глазах людей. А однажды… Однажды проснулся ночью и думаю. А что бы сказал мой отец, узнай он обо мне? Его брат, дядя Паша. Он в семидесятом умер. В войну он танкистом был, восемь раз горел. А батя – пехота. В сорок четвертом призвали. «Знамя», «Звезда» и «За отвагу». И так мне паршиво и погано стало! Жить не хотелось! А утром попросил о встрече с руководством и стал работать. И знаешь, что мне особенно нравится теперь? А?

– Что? – мне было действительно интересно, без дураков!

– Даже не то, что я нужен, не то, что совесть теперь чиста. А то, что благодаря мне погибнет хотя бы на сотню наших меньше, хоть на минуту раньше война закончится – уже хорошо! Да и все эти бредни диссидентско-демократические, – Максимов махнул рукой и стал сам разливать по стаканам.

– Нет, до черта несправедливости происходит, но по сравнению с «нашей рашей». Эх-х! Давай лучше выпьем, Андрюха! За Победу!

Как всегда оказалось, что водки у нас мало. Было две, две и кончились. Пошли в магазин, а там… Там приказ, продать нам не больше одной. Что делать? Взяли одну, вернулись, выпили, попели песни и спать…

А на следующий день я почувствовал себя, гм, даже не знаю кем. Сначала меня и Максимова вызвал Меркулов, причем еще до совещания.

– Вот что, товарищи. Сегодня будет трудный день. Первое, что вам предстоит, – это общение с медиками, – заметив, как изменились выражения наших лиц, он усмехнулся. – Приятного мало, понимаю. Но нужно, товарищи, нужно. Вы пока единственные, кто может дать хоть какую-то информацию по имеющейся в нашем распоряжении технике. Чем скорее наши специалисты разберутся в ней, тем… Да вы и сами все понимаете. Кстати, товарищ Максимов. После окончания основных этапов исследований готовьтесь в госпиталь. Нельзя оставлять без внимания ваши проблемы со здоровьем. Поймите, что это не только ваше личное дело, а государственное! Вашему, хм, земляку мы сумели вправить мозги в этом отношении, надеюсь, что и вы поймете. Личное – потом, если получится! А пока, получайте задание. Вот список вопросов, на которые вы должны ответить. Сразу предупреждаю, вопросы одинаковые для обоих. Сейчас вы займете разные кабинеты и ответите на них. По выполнении данного поручения вы, по отдельности, на камеру, снова покажете принципы работы с ноутбуком и накопителями информации. Причем вы должны показать максимально возможный уровень работы, естественно, доступный вам. При выполнении каждой операции, дублируйте голосом свои действия и ожидаемый результат. Перед выполнением этого задания вас дополнительно проинструктируют, но основное я вам перечислил. А потом – к медикам. Все ясно, товарищи? Тогда – за работу!

И началось. Список вопросов был, прямо скажем, не маленький. На многие вопросы я так и не смог ответить. Ну не технарь я, не технарь! Единственное, что знаю о ЭВМ, это двоичный код, байт и тому подобное. Ну еще названия программ и некоторых языков программирования. Блин, и сильно поможет такая информация? Вся надежда на тезку. Может, он побольше знает и умеет? Ладно. Будем отвечать на то, что знаю, а дальше будет видно. Ближе к обеду, который для меня стал и завтраком, я закончил с вопросами. Незнакомый капитан забрал у меня исписанные листы и попросил еще подождать в кабинете. Минут через двадцать он вернулся, сводил меня в столовую, и мы поехали на «Объект». Почему-то этот то ли цех, то ли лабораторию все называли именно так. А там я почувствовал себя помесью чукчи и собаки из анекдота про космос. Мол, запустили в космос собак и чукчу. С ЦУПа (центра управления полетом) передают: