Виктор Тюрин - У каждого своя война Страница 15

      В наступившей тишине, первыми, не выдержав, начали ухмыляться лучники, изображавшие у дверей почетную стражу, за ними не удержавшись, засмеялись Джеффри и Сэм. Да я и сам не удержался от смеха после того, как бессильная судорога злобы перекосила худое и костистое лицо француза. Мой смех явился следствием выражения лица де Ге. Просто в этот момент он мне показался плохим актером, играющим в второсортном спектакле роль мелкого и подленького негодяя. Бросив затравленный взгляд вокруг себя, он злобно оскалился, после чего резко развернулся и чуть ли не бегом выбежал из зала.

      После того, как тот вышел, я сказал лучнику, стоящему у двери: - Джон, проследи, чтобы он получил в точности, как я сказал!

      Не успел лучник выйти, как в зал впустили молодого человека. Черты его лица не отличались особой правильностью, но в тоже время были приятны, несмотря на грязь и следы истощения. Его гордая и решительная поза говорила сама за себя, да и на лице не было ни капли страха. Уж что-что, а я уже научился различать у людей все оттенки страха. Хоть диссертацию пиши на эту тему!

      - С кем, позвольте узнать, имею честь беседовать? - вежливо спросил я у него.

      - Маркиз Антуан де Сен-Пари.

      - Ух, ты! - чисто случайно вырвалось у меня.

      - Это насмешка или удивление?

      Не объяснять же мне маркизу, что у него прямо-таки киношное имя. Там сплошь фигурируют одни маркизы и графы с такими же звучными и приятными для слуха именами.

      - Удивление, господин маркиз. Одно только удивление.

      - Разрешите мне, в свою очередь, узнать ваше имя?

      - Томас Фовершэм, эсквайр, сын барона Джона Фовершэма.

      - Хм! Судя по высказываниям, только что выскочившего из этого зала шевалье де Ге, тут собралась кучка низкородных ублюдков, которые смеются над честью и дворянским достоинством, при этом получая удовольствие, втаптывая в грязь благородное имя. Надеюсь, это не так, сэр?

      Глухое ворчание и еле слышные проклятия стали ему ответом со стороны моей свиты. Я же хранил молчание, с интересом рассматривая этого довольного молодого человека, обладающего столь сильной волей, отменным хладнокровием и изысканной речью.

      - Это вам решать, господин маркиз. Ведь не я к вам пришел, а вы ко мне. Изложите свое дело.

      - Я пока сомневаюсь, стоит ли мне говорить с вами об этом.

      - В таком случае, я вас не задерживаю.

      - Гм! Не в моем положении можно привередничать, но и поступаться дворянской честью не след.... - он говорил так, словно высказывал свои мысли вслух, одновременно выжидающе глядя на меня. - Я в затруднении....

      - Послушайте, маркиз, я человек прямой и не привык к дворцовому этикету! Говорите, что вам от меня надо или уходите!

      - Не смейте повышать на меня голос!! Я вам не простолюдин!! Не забывайтесь!

      В его состоянии его резкий, повелительный окрик, мог скорее позабавить, чем испугать и маркиз, похоже, понял это быстрее других. Некоторое время он молчал, очевидно, раздумывая о том, как вести себя дальше, но потом сказал:

      - Извините, сэр. Нервы. Тюрьма эта.... Надеюсь, вы меня понимаете. К тому же дело, с которым я хочу к вам обратиться, касается не только меня.

      - Хотите, угадаю, что вам нужно?!

      - Гм! Ваши слова кажутся мне странными, сэр. Как и ваша речь. И все же, я с интересом жду, что вы мне сейчас скажите.

      - Вам нужен конь, доспехи и оружие. Все это вам нужно для того, чтобы сразить негодяя, укравшего вашу прекрасную даму. Я угадал, господин маркиз?

      - Гм.... Почти так. В какой-то мере я удивлен. Но догадаться, впрочем, было не так сложно, сэр. Так что вы....

      - Кстати, а за вас можно получить выкуп?

      - Я.... Не понимаю вас. Вы хотите снова заключить меня в тюрьму, чтобы получить выкуп?!

      - Нет.

      - Почему вы тогда об этом спрашиваете?

      - Просто интересно. Только и всего!

      - Если вы мне дадите коня, доспехи и оружие и возможность ускакать прямо сегодня, я обещаю вам прислать три тысячи крон, не позже, чем через две недели!

      - Послушайте, а вы на себя в зеркало не хотите посмотреть? Ввалившиеся глаза и щеки. Лицо бледное. Да вы рухнете с коня, не проскакав и мили! Да что там миля, вы просто рухнете под тяжестью доспехов, стоит на вас их надеть!

      - Ваши слова похожи на издевательство, сэр. Надеюсь, это не так?

      - Конечно, нет. Просто посмотрите на себя со стороны!

      Тот сердито нахмурился, потом с минуту стоял в раздумье, после чего его лоб разгладился и он сказал:

      - Да. Есть правда в ваших словах, но пока не сломлен дух - человек живет, борется и надеется!

      - Слова не мальчика, но мужа! Вы сами выберете себе коня, доспехи и оружие. Никто вам в этом не будет препятствовать! Дик! - я обратился к лучнику, стоящему у двери. - Сопроводи господина маркиза! Пусть ему дадут все, что ему надо! Единственная просьба, господин маркиз! Перед отъездом зайдите ко мне!

      - Вы благородный человек, Томас Фовершэм. Спасибо вам! Я не люблю долгов, а одолжения принимаю только от своих друзей, так что ждите свои три тысячи крон.

      Только маркиз вышел, как в зал трое лучников ввели около десятка бывших графских узников. Изможденные лица, потухшие глаза, ребра, обтянутые кожей, торчащие из прорех серых дерюг, гноящиеся раны - все это выглядело настолько ужасно и вместе с тем отвратительно, что я даже на какое-то мгновение отвел глаза. Не успел поднять, как ко мне подошел один из сопровождающих их лучников, здоровый малый по кличке Дубок, и сказал:

      - Ваша милость, там, во дворе лежат еще шесть человек. Еле живые. Вы будете с ними беседовать?

      - Нет, парень. С ними пусть Господь Бог разговаривает, а мне бы с этими разобраться.

      - Но и с этими вы не больно поговорите, сэр. Вот эти трое совсем ума лишились, - он показал пальцем поочередно на каждого из трех человек, стоящих, неподвижно, позади всех бывших пленников. - Пока их подталкиваешь, идут, а перестаешь - останавливаются и стоят неподвижно. Часами стоят и куда-то неподвижным взглядом смотрят. Заглянешь такому в глаза, а они - пустые. И ничего не говорят.

      "Вот проблема. И что делать?!".

      - Выведи их во двор. Потом решим, что с ними делать. А что остальные?

      Неожиданно в наш разговор встрял Джеффри:

      - Господин, разрешите мне сказать?! - я удивленно на него покосился. То стоял, молчал, а теперь вот решил высказаться.

      - Говори.

      Тот приблизился на шаг и тихонько сказал:

      - Вон тот, слева, худой как скелет. Одет в рваную расу. Это Арно де Фосс. Хороший воин и человек.