Сергей Зайцев - Неучтенный фактор Страница 15

Понятно. Стало быть, по их понятию он – тот же щенок. И никто не пытался его оскорбить, ничего личного. Ну и манеры…

Они довольно долго шагали по коридорам, каждый из которых отличался собственными тонами и рисунками на стенах, затем двери перед ними открылись, и Юдгар увидел вполне вместительный спортивный зал. Вернее, не спортивный зал, а нечто вроде арены для боев. Так, это уже интересно. По всей видимости, Дхази желает сама проверить Санту в деле, уж коли собралась взять его с собой на задание. Интересно, какое? Что именно ей предстоит сделать для Миро? Явно что-то важное, раз он нанял целую группу из бикаэлок…

– Сядь туда, – приказала она Юдгару, махнув рукой в сторону нескольких кресел, вмонтированных в стену чуть поодаль от арены.

Они вдвоем вступили на арену, и не успели даже разойтись на необходимую дистанцию, как Дхази бросилась на Санту без всякого предупреждения. Тот даже не успел отреагировать. Удар в корпус был такой силы, что вышиб бикаэльца за пределы ринга. Он грохнулся на спину, приложившись затылком о пластиковое покрытие пола. Юдгар сморщился так, точно досталось ему самому. Это было нечестно. Так поединок не начинают, но у бикаэлок свои правила игры. Они считали, что воин всегда должен быть начеку, и всегда реагировать адекватно независимо от обстоятельств.

– Это тебе наука, – холодно бросила Дхази, не двигаясь с места. – А теперь вставай и начнем бой.

Санта медленно поднялся, взгляд его черных глаз скользнул по Юдгару. Теперь этот самец будет ненавидеть щенка за то, что тот невольно стал свидетелем его унижения. Юдгар это почувствовал кожей. Ну что ж, вполне человеческая реакция. Тоже своего рода слабость, когда ты не способен справиться с сильным противником и отыгрываешься на том, кто послабей. Сильные люди так не поступают. Уточнение – сильные духом. Хотя, конечно, из любых правил бывают исключения…

Санта принял бойцовскую стойку, он вполне был готов к спаррингу, и все же второй выпад он тоже едва не пропустил. Дхази сделала обманное движение правой рукой, намереваясь нанести удар в челюсть, но тут же резко присела и из низкой стойки выбросила вперед левую, целясь противнику в пах. В последнюю секунду ему все-таки удалось перехватить ее руку, и только потому удар пришелся чуть в сторону, по бедру, однако же, правая рука Дхази мгновенно вмазала ему снизу в подбородок. И Санта снова грохнулся на ковер, пол вздрогнул от тяжести упавшего тела. Но тут же вскочил, слегка встряхивая головой. Дхази смотрела на него с презрительной улыбкой, но было в ней что-то еще, кроме презрения…

Да этой суке просто нравится его избивать! – вдруг дошло до Юдгара. Она же просто покалечит парня! И все только потому, что он ее боится. Ну и стерва! У них там, на Бикаэлле, полный беспредел, что ли?

Стоп.

От пришедшей в голову мысли Юдгар аж дернулся всем телом. А ведь его мать тоже являлась бикаэлкой, вдруг вспомнил он. Мать, которую он никогда не видел лично и ничего о ней не знал. Что там эта Дхази говорила о своих правах на него? Нет, ерунда какая-то, быть этого не может! С чего бы это вдруг она стала интересоваться бастардом, как она сама выразилась, да еще теперь… ах, ну да, он же подступил к тому возрасту, когда щенок становится половозрелым самцом, и мать его инициирует…

Юдгар почувствовал, как его прошибает холодный пот, по спине побежали мурашки. Ему захотелось встать и смыться отсюда подальше, чтобы не видеть ни ее, ни Миро. Теперь ясно, с чего это дядюшка воспылал такой любовью к своему дальнему бестолковому родственничку. И все же в такое совпадение как-то не верилось…

Серия ударов оказалась столь стремительной, что Санта не успевал на них реагировать. Он лишь защищался, подставляя корпус и руки, но и это помогало мало. Дхази его избивала. Вот она резко развернулась к нему спиной, придавая момент вращения косе… стальные иглы впились в руки Санты, разрывая кожу.

Юдгар почувствовал, как к горлу подкатывает ком тошноты. Проклятье, и ведь все только потому, что Санта боится ее. Он просто боится! Он же гораздо сильнее ее… Если бы он только мог преодолеть свой страх…

А почему бы и нет? Юдгар даже удивился собственной мысли. Как же он не сообразил раньше? Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, сосредоточившись на собственном сознании. Внутри закрутился знакомый вихрь, с каждой секундой становясь все мощнее и шире. Вскоре он захватил его полностью, телесная оболочка лопнула, точно мыльный пузырь и исчезла. Сознание вырвалось наружу и устремилось к Санте – тот стоял с опущенными руками, слегка пошатываясь. По лицу, шее, рукам текла кровь. Особой боли он не испытывал, но его душу жгло лишь отчаяние и нескончаемая ненависть к самому себе – Юдгар ощутил его эмоции сейчас особенно отчетливо. Он ворвался в его мозг ураганом, выметая из сознания неуверенность и страх. Он ощутил себя бастардом-бикаэльцем, которого вырастили в лаборатории Республики. Он был воином, настоящим воином, на счету которого было уже несколько опасных операций, вот только… эта бикаэлка… он знал, что никто и никогда еще не смог победить воинов-бикаэлок… никто, пожалуй, кроме шелтян… и сейчас перед ним высокородная госпожа, убившая больше ста семидесяти существ со всей Галактики, но он способен справиться с ней без всяких усилий. Он чувствует это! Чувствует каждой клеточкой своего огромного тренированного тела…

Санта выпрямился в полный рост, расправив плечи, глянул на женщину сверху вниз и вдруг рассмеялся, запрокидывая назад голову. Она его победит? Да никогда! Кто она такая? Всего лишь женщина. Самка!

– Самка! – с чувством произнес он прямо в лицо Дхази.

Та замерла, словно каменное изваяние, пораженная такой переменой. Она ведь уже сломала этого мальчишку, сломала раньше, чем начался бой, она это явно ощущала, и вдруг… что-то пошло не так. Неужели же все это время он только играл с ней?

– Самка! – Санта словно пробовал это слово на вкус, и теперь оно ему определенно нравилось – в качестве оскорбления.

То, что творилось в душе у Дхази, для Юдгара тоже сейчас не было тайной. Та не верила собственным ушам. …Он назвал ее самкой… он оскорбил не только ее, всю касту воинов, к которой она принадлежала… Кровь бросилась ей в голову, она утробно зарычала и метнулась к Санте. Она била наверняка, метя в горло, но самец ушел от удара с такой легкостью, будто совсем не был измотан. Он лишь отскочил в сторону, и когда она обернулась, он стоял, сложив на груди руки. Роли поменялись. Теперь с ней играл он.

Юдгар с насмешливой улыбкой наблюдал за этим поединком, ощущая себя не просто сверхчеловеком, а кем-то равным Богу. Он знал, что Дхази готовится сделать в следующую секунду, и потому ее удар натолкнулся на такой мощный блок, от которого она сама отлетела, потеряв равновесие. Она едва не упала, и лишь в последнюю секунду сумела устоять на ногах.

Санта-Юдгар был спокоен, как никогда. Эту стерву надо проучить. Она слишком уверена в собственных силах, она слишком многим ломала жизнь вот так, походя, унижая и растаптывая достоинство, и теперь настал ее черед. Впервые Дхази испытывала страх, и самое ужасное заключалось в том, что вызывал этот ужас не равный ей воин, с этим бы она могла еще смириться, а какой-то сопляк-самец, у которого и шрам-то от инициации зажил недавно.

А потом думать стало некогда, на Дхази обрушился град мощных ударов. Озверевший самец наслаждался своей силой, он упивался ею, и Дхази чувствовала, что это ее последний бой. Он убьет ее, и смерть от самца казалась ей самой грязной и самой отвратительной из всего, что она могла бы испытать в жизни. Хуже, пожалуй, могло бы стать только изгнание.

Он пробивал блоки один за другим, заставляя ее отступать, и она невольно пятилась, пока не уперлась спиной в стену. В поле зрения попал щенок, сидевший в указанном кресле – голова запрокинута, глаза закрыты, лицо покрыто капельками пота – словно в обмороке. Санте хватило доли секунды – на то, чтобы с силой схватить Дхази и швырнуть на жесткий пол. Она прокатилась, гремя косой, к середине зала, но тут же вскочила и снова бросилась в бой, однако прежних сил в ней уже не было. Санта с пугающей легкостью рвал ее оборону, его выпады все чаще доставали ее, один из них разбил ей челюсть, другой сломал пальцы правой руки. Левое колено, которое задел скользящий удар, пронзала резкая боль, точно в него всадили нож. Один глаз заплыл, она с трудом могла разлепить веки. По лицу текла кровь. Она уже изнемогала от этого боя, дыхания не хватало, легкие рвались при каждом вдохе, а Санта все наращивал и наращивал темп атаки. Он словно превратился в каспа – зимний ураган на ее родине, приходящий с северных широт бешеным круговоротом снега и льда и сносящий на своем пути все.

Удар в голову ослепил ее, она упала. Тело онемело, и ниже шеи она вообще не ощущала ничего, кроме пустоты.