Сергей Слюсаренко - Кремль 2222. Измайловский парк Страница 15

– Да мы бы и сами что-то придумали. Тупой он. – Мальчик вернулся к группе, гордый победой скорее над собой, чем над био. – Я… мы вот выяснили, что он стреляет только в то, что к нему приближается.

– Так бы и бегали от него? – хохотнул Остронег, однако было заметно, что он озадачен осведомленностью мальчика. – А если бы он вас догонять стал? Что такое относительность, ты, небось, и не знаешь?

– А зачем бегать, Мальф бы ему потом чего-нибудь нашептал такого, он бы вообще у нас с рук ел, – слова об относительности Санька пропустил мимо ушей. – Мы бы верхом на нем в Кремль въехали. Мы знаешь, сколько таких роботов поломали, пока дошли?

– Чего бы он такого нашептал? – безразлично спросил Остронег.

– А я откуда знаю? Нашел бы, что нашептать. Он и фенакодусам, и кому угодно нашепчет, и все как ручные станов… – Санька заткнулся после незаметного, но крепкого пинка от Мальфа. – В общем, не пропали бы.

– Нашепчет, говоришь? – Остронег украдкой глянул на Мальфа.

– Болтает пацан, – ответил за Саньку Мальф. – Фантазия у мальца разыгралась. Спасибо вам, конечно. Выручили.

– Эт… точно, – ответил Остронег и добавил: – Всегда пожалуйста! А что у пацана на лбу? Ранен?

– Да так, зацепило, ерунда, – деланно беспечно ответил Санька. – Пустяковая царапина.

– Ты, малец, должен знать, что с такими царапинами можно большие проблемы заработать. Тут же в каждой песчинке может быть зараза. Давай продезинфицируем, – Остронег достал сверток из своей сумки. – Негоже в Кремль заразу тянуть.

– Не надо! Уже! Йодом продезинфицировали, – соврал Санька.

– Йодом, ага, – кивнул Остронег. – Какие вы все-таки дикие. Тут упокой-трава нужна. Или ты боишься?

– Я? Боюсь? – Санька вспыхнул. – Я ничего не боюсь.

– Ну и ладненько, – Остронег стал разматывать повязку под ироничным взглядом Мальфа. – Ну вот. Шутить изволите?

– Какие еще шутки могут быть при тяжелом ранении? – возмутился Санька.

– Ты смотри! – Остронег удивленно повернулся к Мальфу. – Ни следа!

И вправду, лоб Саньки был чист, словно никакой осколок не рассекал его до бровей полчаса назад.

– Мы и сами снадобья хорошие знаем, – раздался голос Мальфа. – Упокой-трава для воспаленных ран хороша, а по свежему другую надо.

– Ну, ты расскажешь потом, научишь, ладно?

До Спасских ворот оставалось уже метров сто, и было заметно, что охраняются они и снаружи, и изнутри очень серьезно. Спасская башня выглядела, как боевая крепость, бойницы ощетинились стволами стрелкового оружия. Сами ворота, когда-то ажурные, кованые, были обшиты тяжелыми бронированными плитами и открывались с помощью сложной механической системы.

Остронег остановил процессию метрах в десяти от бронированной конструкции и направился к охране. После короткого разговора с вооруженным человеком махнул рукой: мол, путь свободен. Стражник в толстой кольчуге, в шлеме и с копьем смотрел поверх голов проходящих мимо людей.

Санька с восхищением разглядывал вооружение на башне и даже незаметно потрогал колесные тележки, на которые опирались тяжелые ворота. На входе Саньку и Мальфа задержали суровые люди в длинных темных балахонах. Тайный Сыск словно ждал их.

– Добро пожаловать в Кремль, – глухой голос из-под черного капюшона принадлежал старшему Сыскного Дозора. – Идите с нами, побеседовать надо.

– Пацана отпустите, он-то точно не навредит, – вступился Мальф за Саньку.

– Нам никто не навредит. Нам надо учет вести: кто пришел в Кремль, откуда и зачем. Кремль, мил человек, не резиновый. Если пришлый честный, как взрослый, так и малолетний, – бояться нечего, – стражник говорил без интонаций, явно произнося наизусть текст из инструкции. – Миграционки всем заполнить обязательно. Чтобы предъявлять на улице патрулю по первому требованию.

– Не бойтесь, это обычная процедура, – добавил Остронег, и, помахав на прощание рукой, вместе со своей группой зашагал в глубь Кремля.

– Ну, надо, так надо, пойдем Саня, – согласился Мальф.

Снова, как только что на Красной площади, Санька и Мальф зашагали за проводником, а остальные шли за ними, будто охрана.

– Что-то они тут все поведены на конвойных процедурах, – еле слышно пробормотал Мальф.

– Что дать? – забеспокоился человек в балахоне.

– Я говорю, красиво у вас тут, в Кремле. Чистота-то какая.

– Князь наш строго следит, спуску не дает, – гордо ответил сыскник.

И вправду, после хаоса разрушенной Москвы, после буйных зарослей Измайловского шоссе и орд диких племен, хозяйничающих во всем городе, Кремль был похож на тихий сказочный оазис. Из-за того, что наружное жизненное пространство было ограничено стеной, для строительства новых зданий использовалось каждое свободное место. Но согласно чьей-то твердой воле застройка не стала хаотичной, а была гармонично вписана в старые, даже, скорее, древние, сооружения Кремля.

– Что, пацан, варежку раззявил? Смотри! У нас здесь жизнь бьет ключом! – один из охранников улыбнулся мальчику. – Небось, у себя на хуторе такого не видал.

– Суета все это, – неожиданно тоном умудренного философа заявил Санька. – Жизнь-то бурлит, а за стены не выльется.

– Ишь ты, сурьезный какой, – засмеялся охранник. – А вестовский посад тебе что, не жизнь за стеной?

Санька хмыкнул и ничего не ответил.

Возле древнего здания, приземистого и незаметного, процессия остановилась. Охранник из сыска открыл небольшую, такую же малозаметную дверь и знаком приказал следовать за ним в подслеповатую прихожую. Как только Мальф и Санька переступили порог, дверь моментально закрылась. Глаза быстро привыкли к полумраку. В передней за массивным столом сидел маленький человек и что-то писал в тусклом свете свечи. Удушливо пахло воском и ладаном. Иконы в красном углу, клерикальная одежда, кресты на стенах – все говорило о том, что Тайный Сыск – не просто полиция, но полиция православной церкви, не только следящая за духовным здоровьем своих прихожан, но и хирургическим путем удаляющая нарывы на теле кремлевской общины.

– Я Вавила, референт Тайного Дьяка, – не отрываясь от письма, сказал человек. – Мальчонку Санькой зовут? Так вот, мальчонку пусть пока покормят, а с тобой, Мальф, хочет поговорить Дьяк.

– Ты что же, имена наши уже знаешь?

– Мы все знаем. Тайный Сыск на то и существует, чтобы все знать. – Очки на лице Вавилы блеснули в пламени свечи. Говорил он тихо и доброжелательно, располагая к себе собеседника. – Да не пугайся, доложили мне с ворот – кто пришел, как зовут. У нас новички редко появляются, с каждым надо поговорить. Послушать, узнать, что в мире творится.

На Санькино плечо легла тяжелая ладонь, и мальчик, повинуясь суровому охраннику, неохотно направился в соседнее помещение. У дверей испуганно оглянулся на Мальфа, но сказать что-либо не осмелился.

– А ты пока посиди, отдохни, – Вавила движением головы показал на табуретку у окошка, завешенного плотной занавеской. – В ногах правды нет.

Ждать пришлось долго. Мальф, прислонившись спиной к стене и полуприкрыв глаза, наблюдал за происходящим в приемной Дьяка. Секретарю приносили бумаги, которые он изучал, визировал и складывал в одну из четырех папок, лежавших на короткой лавке рядом с его столом. Некоторые документы он возвращал после беглого просмотра. Приходили посетители, видимо, искавшие аудиенции у Тайного Дьяка, но, как правило, выслушав их тихий рассказ, прямо на ухо, Вавила выдавал клочок бумаги, направляя ходоков в другой департамент. Один раз пришел человек в длинном переднике, посыльный. Он принес большой бумажный куль, который бережно прижимал к груди. Дьяк, не принимая передачу, приподнялся, отогнул угол куля и долго нюхал содержимое. До Мальфа донесся запах свежего хлеба. Удовлетворившись, Вавила кивнул, и человек в переднике унес куль в одну из трех дверей в приемной. Пришла тетка-прибиральница. Она была, пожалуй, единственная из посетителей, кто не соблюдал режим полной тишины.

– Опять понатоптали, сколько говорить, стелю же тряпку, чтобы лапти вытирали, – с ходу начала она скандалить.

Но Дьяк открыл свой стол, достал оттуда огрызок яблока, которое он, похоже, недавно съел, и ловко запустил прямо в кадку для мусора, которую притащила тетка. Та заткнулась и грозно поглядела на Вавилу. Тот одними глазами показал на Мальфа: мол, видишь, человек посторонний. Дальше уборщица уже не шумела, тщательно вытирала пыль, подметала пол, но все-таки еле слышно проклинала всех ходоков, вместе взятых. Потом пришел человек в кольчуге, при мече, и подписал какую-то бумагу – наверное, наряд на дежурство. Еще один гонец принес бутыль мутной жидкости, от которой за версту тянуло сивухой. Он не разговаривал с секретарем, а просто, дождавшись кивка Вавилы, понес самогон в ту же дверь, куда унесли и куль с едой. Мальфу в какой-то момент показалось, что все оставшиеся годы он будет сидеть здесь и наблюдать жизнь Тайного Сыска с этой табуретки.