Алексей Калугин - Планета смертной тени Страница 15

– Ну, да, – кивнул тот немного растерянно.

– Это удивляет тебя больше, чем то, что они научились делать цемент? – саркастически усмехнулся сержант.

– Конечно! – Док посмотрел на военного, будто на умалишенного. – Цемент – это всего лишь фантомное воспоминание. В то время как отказ от имен – это осмысленное действо. Они не хотят, понимаете, сами не хотят вспоминать свое прошлое.

– Это ненормально?

– Это, по крайней мере, странно. Насколько мне известно, подобного не было еще ни в одной другой колонии. Во всех отчетах говорится, что зомби-колонисты первым делом придумывают себе имена.

– С вашего позволения, господин врач, нам Святой Норбит отсоветовал имена придумывать. Говорит, зачем вам имена, если впереди у вас новая жизнь. Там ведь все равно все совсем по-другому будет.

– Двадцать Второй, – сержант встал напротив колониста. Усмехнулся какой-то своей мысли и крутанул на пальце стоппер. – Ты должен устроить мне встречу со Святым Норбитом.

Дик-22 отвел взгляд в сторону.

Испугался или что-то затаил?

– Боюсь, господин сержант, это невозможно.

– Почему?

– Вы живы, господин сержант. А, значит, находитеь в разных плоскостях реальности со Святым Норбитом.

– Но ты видишь и меня, и его.

– Потому что я не жив, но и не мертв.

Сержант бросил вопросительный взгляд на доктора.

Врач молча развел руками – я, мол, не вижу никаких противоречий.

– Он твой, док, – коротко кивнул сержант.

– Рукав закатай.

Дик-22 оголил локоть.

Врач сделал инъекцию.

– Спасибо, господин доктор! Мое почтение, господин сержант!

– Все, проваливай.

– Мы будем просить Святого Норбита быть милосердным к вам.

Колонист раскланялся и вышел за дверь.

– Можно? – заглянул в комнату следующий.

– Подождите! – раздраженно махнул на него рукой врач.

– Не собираешься продолжать прием? – насмешливо посмотрел на него сержант.

– Я должен собраться с мыслями… В этой колонии происходит нечто странное! Вот только что именно – не пойму.

– А по-моему, док, ты ловишь черных мышей в вонючем подвале.

– В каком еще подвале? – недовольно скривился врач.

– В том самом, док, в том самом, где мыши отродясь не водились. Делай свои прививки, потроши мертвяка, и валим отсюда. Мне уже осточертели эти религиозные покойники.

– Валим, – криво усмехнулся врач. – Было бы куда… А то еще один месяц в стальном гробу.

– Да ладно, док. На корабле хотя бы душ есть.

– Душ для мертвых душ, – мрачно буркнул врач. – Следующий!

Глава 8. День 154-й

Невысокие, круглые хижины с глинобитными стенами и коническими соломенными крышами были почти незаметны среди густых кустов, окружавших их, подобно живой изгороди. Но в селении, видно, давно приметили возвращающихся охотников, и встречать их вышли все – женщины, старики, дети. Женщины были, как и везде, разные. От высоких, стройных, длинноногих красавиц до низкорослых толстушек. Стараясь показать себя в наилучшем виде, каждая собрала волосы в причудливую высокую прическу, украшенную разноцветными шариками и длинными костяными спицами с причудливой резьбой на концах. Одеты они были в едва прикрывающие бедра просторные домотканые накидки, украшенные разноцветными геометрическими орнаментами. Старики имели благообразный вид, но одеты были куда как скромнее. Дети так и вовсе бегали голышом. Лишь у тех, что постарше, вокруг бедер были обернуты куски материи.

– Кешен! Кешен!

Бесцеремонно растолкав с любопытством рассматривающих пришельцев односельчан, вперед вышел высокий, худой, как высохший сук, пожилой мужчина. Как и на всех прочих взрослых представителях мужского пола, на нем была сплетенная из веревок юбка. Но, кроме нее, еще и жилетка, связанная таким же образом. Лицо его было настолько худым, что напоминало обтянутый сухим пергаментом череп. Лишь глаза, на удивление большие и ясные, смотрелись живыми на этом мертвом лице. Длинные седые волосы были зачесаны назад и заплетены в достающую до пояса косу.

Худой о чем-то спросил Ут-Ташана. Тот отвечал вежливо, но без страха или подобострастия. Внимательно выслушав Ут-Ташана, худой повернулся к людям.

– Я знал, что вы придете, ага. После того, как пришли шестеро, я сказал, придут и другие, ага. Придут и останутся у нас навсегда, ага. Хорошо! – Абориген вскинул руки с растопыренными пальцами над головой. – Хорошо. – Он медленно развел руки в стороны. – Мы сможем кормить шесть человек, ага. Сможем кормить десять, ага. Двадцать тоже сможем кормить, ага. Но что нам делать, когда вас станет больше, чем нас, ага?

Он говорил почти без акцента и правильно строил фразы. Лишь только «ага» в конце каждого предложения резало слух.

– Нас пригласил Ут-Ташан. – Дик-18 указал на скромно стоявшего в сторонке сына вождя. – Сами бы мы и дороги к вам не нашли. Оставаться у вас надолго мы не собираемся. У нас и своих дел полно. Мы лишь хотим повидаться с человеком, таким, как мы. Ут-Ташан сказал, что он живет в вашей деревне.

– И еще им нужны имена, – добавил Ут-Ташан.

– Как? – удивленно повел бровью худой. – У вас нет имен, ага?

– Нет.

Худой хотел было что-то сказать, но не успел.

Снова раздалось многоголосое:

– Кешен! Кешен!

И, легко пройдя сквозь расступающуюся пред ними толпу, взорам людей предстал невысокий абориген, с кругленьким, гладким животиком. Чем-то неуловимо напоминавший Ут-Ташана. При его приближении худой сделал шаг в сторону. А Ут-Ташан, напротив, приблизился к людям.

– Гости?.. – с улыбкой посмотрел на людей пузатенький абориген. – Приходить?..

Видимо, на этом его запас слов на чужом языке закончился, и он обратился к Ут-Ташану с длинной тирадой на родном языке.

– Это – вождь, – первым делом сообщил Ут-Ташан. И не без гордости добавил: – Мой отец. Сапа-Ташан. – Как бы подтверждая сказанное сыном, вождь благосклонно кивнул. – А это, – Ут-Ташан направил острие копья на худого, – Юм-Памарак, шаман. – Худой даже бровью не повел. – Отец говорить, что мы всегда рады гостям. Тем, что приходить без оружия. Он просить вас ходить к его дом. Там будет огонь… Костер… Мясо жарить, кушать…

– А вот и от нас подарочек! – Вспомнив о добытой антилопе, Дик-33 протянул вождю завернутую в листья ногу антилопы.

Сапа-Ташан что-то спросил у сына. Тот коротко ответил, махнул рукой, и его охотники сложили к ногам вождя еще несколько свертков с мясом.

Вождь одобрительно покивал.

– Гости!.. Хороший!..

По мановению руки вождя охотники похватали свертки с мясом и унесли.

Сапа-Ташан сказал:

– Гости…

Что-то добавил на родном языке, махнул рукой и пошел назад в деревню.

– Идти! – указал на спину вождя Ут-Ташан. – Там отдыхать!

– А где же человек, что живет с вами?

– Там! – ткнул копьем в сторону деревни сын вождя. – Там. Сидеть и ждать. Болеть шибко.

– Должно быть, вам вреден наш климат, ага, – заметил вновь оказавшийся рядом шаман. – Или еда наша вам не подходит, ага.

– Почему ты так думаешь? – недобро посмотрел на шамана Дик-33.

– Я разрезал тех других, что уже умерли, ага. У вас внутри не совсем то, что у нас. Похоже, но не то. Ага.

– Ты, видно, большой знаток человеческих внутренностей, – саркастически усмехнулся Дик-18.

Шаман ему с первого взгляда не понравился.

– Я вообще очень много чего знаю, ага.

Юм-Памарак не заметил в словах человека ехидства. Или же предпочел сделать вид, что не заметил.

Следом за вождем они прошли к центру деревни и остановились возле хижины, которая ничем заметно не отличалась от других.

– Дом вождя? – шепотом спросил Ут-Ташана Дик-7.

Тот молча кивнул.

Женщины вынесли из дома соломенные циновки и расстелили их в теньке, у стены. Другие в это время уже разводили огонь в обложенном большими камнями очаге. Третьи разделывали мясо. Все происходило как будто само собой. Не требовалось никаких указаний – каждый сам знал, что ему делать. Сапа-Ташану оставалось лишь стоять в сторонке и довольно улыбаться, глядя на происходящее.

– Где человек? – спросил у шамана Дик-33.

– Юрий в доме, ага. Он очень больной, не может выйти, ага.

– Мы должны поговорить с ним.

– Он тоже хочет говорить с вами, ага. Но, если вы уйдете прямо сейчас, то обидите вождя, ага?

– Ага, – не сдержавшись, передразнил шамана Дик-18. – Но, видишь ли, дружище, из нас только Тридцать Третий может есть мясо. Да и то, неизвестно, как много он сможет проглотить. Не обидится ли вождь, если после его угощения мы проблюемся? Ага?

– Стой здесь и жди, ага.

Пригнув голову, шаман скользнул за разноцветный полог, прикрывающий полукруглый дверной проем.

– Ну, и что нам теперь делать? – несколько разочарованно посмотрел на приятелей Дик-18.

– Как это что? – выскочил невесть откуда Ут-Ташан. – Садиться рядом с вождь! Кушать! Радоваться!

– Ну, пошли радоваться, – обреченно улыбнулся Дик-18. – Видно, без церемоний не обойтись.