Андрей Лавистов - Нелюди Великой Реки. Полуэльф-2 Страница 15

Чем дольше летел дракон, чем дальше от обитаемых земель он уносил меня, тем полнее я убеждался в собственной непроходимой тупости, узости и наивности. Отчего я решил, что смерть от когтей и зубов дракона лучше, чем жизнь в спецбатальоне? Обрезать ремни и оказаться на безлюдной земле со сломанным позвоночником — конечно, гораздо веселее, чем ходить на «выходы» со штрафной ротой и регулярно получать в сопатку от «псов». Даже если удастся приземлиться без потерь, то пробираться через леса, через болота, через Дурные болота… А вот, кстати, вопрос на засыпку — а как гоблины украли у дракона это яйцо? Прям-таки прошли через горы, вошли в пещеру и украли? И потом обратно — через горы до границ Ярославского княжества, подальше от Дурного болота?

То, что подальше от Дурного болота — это однозначно. Хоть и маленькие, а не идиоты. Но чтобы гоблины карабкались через горы — в это я верить отказываюсь. А почему, собственно, ЧЕРЕЗ горы? СКВОЗЬ горы. По своим ходам и туннелям — в это еще можно поверить. Но все равно, довольно далеко от гор. Рискнуть найти гоблинский туннель и воспользоваться им? Это при том, что что-то заставило гоблинов уйти от родных гор так далеко? От размышлений меня отвлекла величественная панорама. Зеленые склоны, гранитные и базальтовые глыбы, слоистые породы, от темно-коричневых до кирпично-красных, от темно-фиолетовых до розовых… Красиво… Ручьи, речушки и небольшие озерца… Водопады! Вот это мощь! Дракон, кажется, разделял мои чувства, потому что неожиданно сделал медленный и торжественный круг над самым высоким водопадом, над которым стояло облако из мельчайших капелек воды и переливалась самая настоящая радуга! Ну, вы как хотите, а мне пора! И я наискось резанул ножом Колдуна по брезентовому ремню, на котором держалась моя «система». Полет занял не больше трех секунд, и вошел я в воду почти вертикально — «солдатиком». Инерция чуть-чуть подпортила дело, так что у меня были ощущения, что я с размаху врезался грудью в край письменного стола.

Все мои инстинкты требовали побыстрее вынырнуть, но выныривать я не спешил, опасаясь того, что дракон попытается вернуть себе «выпавшую» добычу. Ушел на глубину, кое-как сориентировался и поплыл туда, где вода была мутной и где в нее ножами врезались нескончаемые струи. Вот здесь можно и вынырнуть, осмотреться… Посидеть немного… Улетел дракон, улетел… И Грызика унес. Кто мне, впрочем, мешает думать, что именно дракончик «попросил» мамашу сделать круг над водопадом…

Вылез на бережок, клацая зубами. Водичка-то с гор, не тепленькая… сорвал противогаз, слил воду. Оглянулся воровато на окрестные кустики, сорвал с себя одежду и исполнил дурацкий дикарский танец. С песнями… Эх, никого не вижу, ничего не знаю! Оп, тир-дар-пупия! Меня в армию забрали — Вся деревня плакала, Только милка опоздала: За сараем какала!

И откуда что берется? Хоть согрелся, и то хорошо!

Вылил воду из сапог, выжал одежонку. Да что ж такое, двое суток в мокрой одежде! Насморк, кашель, пневмония, смерть… Взбодриться надо. И повод для бодрости есть: у меня остался «трубус» — цилиндрик ПСНД. А «ночная» часть дает пламя, если я ничего не перепутал. Значит, будет костер и нужно найти что-нибудь, что на этом костерке можно было бы поджарить. Рыба-то здесь есть?

В этой речушке, падающей с довольно большой высоты, и разливающейся широким плесом, рыба была, и абсолютно непуганая. Несколько острог из крепких веток, сучки затачиваем, они будут зубьями. Главное сейчас — определиться с ночевкой. А как стемнеет — на охоту! Называл же Сергей Тимофеевич Аксаков ночную рыбалку с острогой — охотой! «Записки ружейного охотника» — это вам не «Муму»! «Муму» кто написал? Тургенев? А памятник-то почему Гоголю поставили?!

Разведка местности заставила меня крепко почесать в затылке. Небольшое ущелье вокруг плеса было плотно закупорено почти отвесными стенами, поднимающимися на приличную высоту. Залезть можно, но нужно ли? Изо всей одежды на мне только сапоги — не хотелось бы напороться ногой на сучок… Портки сушатся. Миль пардон! Выход из ущелья только по руслу, а там после плеса каскадик водопадов, в который не сунешься на лодке или плоте. Заповедник для полуэльфа? Похоже на кастрюлю без крышки…

Кстати, темнеет уже. Набрать хвороста, запалить костерок на бережку, и, сняв сапоги, захватить самодельную острогу с самодельным же факелом. Острогу надо вводить в воду медленно, а бить надо быстро… Рыбка вроде жереха, с белым брюхом и серой спиной, причем совершенно непонятно, как она поднимается вверх по течению. Тоже мне, лосось недоделанный!

Трех рыбин оказалось вполне достаточно, рыбный шашлык оказался вполне на уровне. К нему бы соли, да картошечки жареной. Да огурчика малосольного… Отставить! Свитер, хоть и пропитался дымом, но не высох, а вот нижнее белье и старинное галифе с «треугольниками» на коленках высохли.

Туман свивался в косички, будто собирался в первый класс. Вот и башня видна… Я узнаю эту башню, точнее, даже не эту, а похожую. Конкруд-то где прячется? Клок тумана странно изгибался, вытягивался, танцевал. Вот он сгустился, в нем мелькнул светлый локон, сам похожий на туман. Худенькое плечо с по-детски выступающей ключицей… Да лицо-то где? Лицо мне дайте!

В лицо мне не дали — не успели. Сквозь сон я ничего не услышал, но нюх меня не подвел. Тонкий запах, очень тонкий, но не вписывающийся в окружающий пейзаж. Не должно быть здесь таких запахов. Я закашлялся и как записной солдат-срочник напялил на морду противогаз. Прямо, рефлекс какой сработал… Салага я или дух? Карась или слон? Не помню, чем они друг от друга отличаются, да и плевать, дезертир я… Лопатка лежала под рукой, в чехол я ее не убирал. Так и встретил их: в одной руке лопатка, в другой острога для рыбы. Нож решил не светить, пусть будет «последним шансом». На огонек зашли? Так от костра только угли остались…

Их было много. Они подходили со всех сторон, медленно, как-то даже нерешительно, но в руках у них были ножи и каменные топорики. Стоп, а ножи-то какие? Это что? Кремневые ножи? Кремневыми ножами то ли в жертву приносят, то ли еще что нехорошее делают… Сначала я решил, что это гоблины отомстить пришли, только зеленоватые какие-то, но потом увидел, что их одежда — это шкура, бархатистая, похожая на шкурку крота. А еще маленькие хвостики, длинные ушки и смешные вытянутые мордочки с большими выпученными глазючками и подвижными носиками-хоботками. Глаза такие большие для ночного зрения, понятно. Просто большие крысы или кроты? В Великоречье нет этих противных грызунов, но я видел их изображение в энциклопедии пришлых еще в детстве. Они остановились, не доходя до меня пяти шагов, на безопасной дистанции и зачирикали. Не знаю, что они хотят, главное, до воды добежать и попробовать сплавиться через пороги.

Голосочки тоненькие и противные. Гнусные голосочки… Так, а это что за хрень? Кротики-крысики расступились, и я увидел, что по живому коридору ко мне приближается их патриарх — маленький, убогий, скособочившийся, шубка седая, лапки кривые, глазючки кожистой пленкой затянуты. И бородатый при этом. Бородка знатная: реденькая, красноватая и в темноте чуть светится. Что-то мне эта бородка напоминает… Неужто кобольды это! А что это в руке у местного Биг Бананы? Гнилушка? Действительно, крупная щепка какого-то дерева, насквозь гнилая и светящаяся слабеньким зеленоватым светом. Ступал по земле старичок с опаской, немного бочком, хоботок его непрестанно двигался. Не будь за его спиной нескольких десятков молодых особей, я бы дедку даже посочувствовал. Одно хорошо: в лапках у долгожителя нет никакого оружия. Нужно было бы меня убить — дедушку не привлекли бы! Ну что ж, и мы будем вежливы: лопатку я выпустил из пальцев, и она воткнулась в землю рядом с моей ногой. И острогу я воткнул в землю, показывая, какие у меня мирные намеренья. В случае чего и лопатку, и острогу возьму одним движением. Ну не кажутся мне эти гаврики опасными, хоть плачь! Это после того, как я на драконе полетал. Вот дракон — тот опасен! До чего же ловкая и быстрая зверюга! А этих я выщелкаю на раз…

Старенький кобольд остановился напротив меня и засвистел, и зачирикал, и лапками замахал. Да, язык тела у кобольдов совсем иной, чем у прочих разумных. Единственное, что я понял, так это то, что меня куда-то зовут — пойдем с нами, дескать, добрый молодец… Некстати вспомнился анекдот про медведя, как он за охотниками почти до деревни гнался, пока молодой охотник не сглупил… Ладно, надо решаться на что-то… Пойти, что ли, навстречу дедуле, только лопатку возьму, а острога, так и пес с ней, пущай пропадает… Не успев додумать эту мысль до конца, я упал мордой на землю, получив страшный удар по затылку.

Очнулся я, конечно, в плохом настроении. А с чего ему быть хорошим? Я лежал в каком-то коридорчике, вроде тех, что проделали гоблины, но там были земляные стены и полы, а здесь был камень, холодный и сырой камень. Довольно светло, впрочем, светится мох кое-где на стенах Почему так получается, что каждый раз, пытаясь вырваться на свободу, я попадаю в еще более нелепое положение? Что лучше: быть подопытным кроликом маркиза Конкруда, заключенным Ярославской контрразведки, игрушкой «псов» из роты охраны спецбатальона или рабом странных и смешных подземных существ-кротов, про которых известно только то, что их называют «кобольдами»? Больше о них мне ничего неизвестно, даже самоназвания.