Владимир Стрельников - Приключения Василия Ромашкина, бортстрелка и некроманта Страница 15

Потапыч коротко почесал в затылке, и на коленках пробежался до подсобки, откуда выполз со здоровенной снайперской винтовкой. Лежа на полу, он снял чехол с немаленького прицела, забил в магазин патроны, и присоединил его к винтовке.

— Сил Потыпыч, ты где этого «зверя» откопал? Он же диких денег стоит? — Сейчас крупнокалиберные винтовки, как и пулеметы, впрочем, в частные руки практически не попадают. Не потому, что запрещено, а потому, что стоят огромных денег, все-таки штучное производство.

— Где взял — там больше нет. Марк, за мной! Будешь наводчиком. А ты, Вась, тут присмотри. — Торговец оружием сунул в руки помощнику дюралевый чемоданчик с приборами, и полез на чердак.

Марк полез за ним, а я и урядник легли плашмя на пол. Ну его на хрен, встревать в разборки настолько крутых парней. У меня нет артиллерии в кармане. Тем более что, одержимые могут пожертвовать телом, и стать просто неупокоями. А мне себя, родимого, сейчас жалко. Я что смог, то сделал. Вот заваруха закончится, тогда погляжу, может, и уцелел кто из заложников, или бывших одержимых. Время попробовать свалить от пикапа у них было.

Сверху гулко шарахнул выстрел из тяжелой винтовки, чуть попозже еще один. С сиренами промчались патрульные машины, и, в принципе, на этом активная часть этого марлезонского балета закончилась.

— Мда. В общем, Василий, дурное дело. Кто-то научился делать одержимых. Все погибшие нападавшие из соседнего села, причем с той стороны, где никогда не было никаких проблем с неупокоями. Понимаешь? — Кедмин нервно прошелся по хрустящим осколкам стекла.

Инквизиторы, с разрешения Потапыча, сделали из оружейного магазина временный штаб, куда собиралась информация, и периодически подъезжали «воронки» с оперативными тройками. Практически все инквизиторы нашего округа, не то что города. Целых два десятка инквизиторов, которые обычно в одном месте никогда не собираются.

— Похоже, появился очень сильный некромант-отступник? — Разбирая испанский маузер, спросил я. — Это хотите сказать?

— Не просто сильный некромант, Василий. Гений в программировании, при этом. Суметь вложить у неупокоя программу действий, чтобы они служили ему — такого вообще никогда не было. И никто не мог представить, что такое возможно!

— Да уж, вам с полицией теперь не до сна. Похоже, начинаются веселые времена, товарищ главный инквизитор. — Я загнал затвор карабинчика на место, и вытащил из кошелька три червонца. — Только я тут при чем, мне-то для чего рассказываете? Упустили ведь их, даже ополчение собирать бесполезно?

На самом деле, хоть и Потапыч снес КПВ на том берегу, основная масса одержимых успела переправиться. И самый удивительный момент — в десяти километрах от того берега Синей, на лесном озере, их ждали два гидросамолета, на которых и слиняли грабители. А погоня осталась с носом. Более того, скорее всего, это преступление так и останется глухарем, или висяком.

У нас же не двадцатый век, и тем более — не двадцать первый. Практически нет наземных радиолокационных станций, чаще встречаются на дирижаблях курсовые навигационные радары, и на кораблях. Мы не знаем, откуда прилетели самолеты, и куда улетели, даже тип их не знаем. То, что их было два, узнали по следам на озерном берегу.

Так что остались только брошенные машины, которые были захвачены в той же деревеньке, откуда появились одержимые.

— И ты отомстить не хочешь? Ведь погибшие наши земляки? — Кедмин прищурился. — Хорошо хоть женщин и детей не убили, просто связали и заперли в церкви.

— Хочу. Но в инквизицию вступать не буду, Яков Маркович. — Я забросил карабинчик на плечо, и встал с подоконника. Пакет с патронами-серебрушками у меня давно в сумке. — Я борт-стрелок, я люблю летать. И мне не нравится шастать по развалинам прошлого мира. — Тут я слукавил. Мне очень это дело нравится, но если кувшин повадится по воду ходить… короче, с каждым походом в старые города опасность возрастает в прогрессии. Так что, например, в этом году я уже по развалинам шастать по своей воле не буду.

— Ну, как знаешь, вольному воля. — Инквизитор хмыкнул, и уселся на то место, где сидел я. — Но, учти, Вась. Ты растешь как некромант, и потому за тобой все равно будем присматривать. Мало ли, вдруг сумеем сделать тебе предложение, от которого не сумеешь отказаться. И не забудь про своих лисиц, увидимся на суде.

— Сколько хоть эти хапнули? — Поинтересовался я напоследок.

— Около двенадцати миллионов. Золотом. — Ответил зашедший околоточный надзиратель. — Василий, насчет твоей самодеятельности. Хоть благодаря ей уцелело два заложника, которые успели сбежать из пикапа до начала обстрела, и остался в живых один из одержимых — больше так не делай. Оставь эти дела для профессионалов, договорились? Хочешь играть в такие игры — поступай в полицию, инквизицию. Нет — служи дальше борт-стрелком. У вас своя работа, у нас своя.

— Не буду обещать, господин майор. — Я придержал дверь, пропуская в магазин Сару. — В таких случаях сдержаться очень сложно. Тем более, что полиция не сможет быть возле каждого. Спасение утопающих чаще всего дело рук самих утопающих. До свидания.

— Пока, Вась. — Ответила сонная девушка, падая на стул. — Какое же длинное дежурство.

Ну да, что-то Сара засиделась. Может, подменяла кого? Впрочем, не мое это дело, Сара не моя девушка, так что меня это некоим образом не касается. А жаль.

Пройдя мимо банка, я покачал головой. Давненько такой заварухи в нашем городе не было. Очень давно, минимум лет двадцать. Не помню я ничего такого. И дело не в том, что полиция хорошо работает, а в том, что город немаленький, и по нашим городским законам, нет ограничений на ношение оружия резидентам города. Хоть с пулеметом на турели разъезжай, твое право. Правда, если накосячишь — то вполне можно и с мастером угрюмых дел познакомиться, то есть палачом. У нас смертная казнь через расстрел, сажают на специальное креслице, на макушку опускают приспособу, и точнехонько в затылок из малокалиберной винтовки бац! И масленица.

Другое дело, что получить смертную казнь тяжеловато. Это надо именно умышленное убийство с отягощающими, вроде сегодняшнего ограбления. И то, для одержимых смертной казни не будет. Поражение в правах, и постоянный надзор со стороны инквизиции, или, в самом крайне случае, пожизненно в бедламе. Ну, в дурдоме, это если вдруг крышу снесет от такого действа. Довольно часто бывает, кстати. В среднем в восемнадцати процентах случаев «излеченных» от одержимости. И лечат от такой заразы такие как я, некроманты. Чаше всего там, где поймаем, ибо одержимые сильнее и быстрее обычного человека, и вязать его, чтобы доставить в больницу очень опасно. Да и вооружены они практически всегда. И как сказать, чаще не лечим, а упокаиваем и носителя, и неупокоя. Некроманты тоже жить хотят, и лишний раз мы не рискуем.

Глава седьмая

— Сара, ты чего так поздно идешь? Садись в машину, сейчас гроза начнется, промокнешь! — Я остановился возле идущей по тротуару девушки, которую узнал в вспышке молнии. — Скорее давай!

— Спасибо, Вась. — Девчонка легко запрыгнула в высокую машину, и с удовольствием бросила на заднее сидение тяжелую сумку. — Учусь понемногу, вот и задержалась. Подбросишь до дома, а?

Да конечно. — Включая передачу, я с удовольствием поглядел на красивые ноги девушки. Только прямо к вам не подъехать, там перекопали.

— Ну да, авария с водопроводом. — Кивнула Сара, усаживаясь поудобнее, и поправляя короткое платье. — Представляешь, лозоходец шесть свищей нашел, вот пол улицы и перекопали.

— Хорошо что сейчас, а не зимой. Коммунальщики и такое запросто учудить могут. У них зима всегда приходит неожиданно. — Засмеялся я, сворачивая на соседнюю улицу.

Снова сверкнул серьезный разряд, и секунд через двадцать шарахнуло громом. А еще через минуту ливанул дождик. Хороший такой, прямо-таки стеной.

— Ого, лупит. Вась, знаешь, если можно. Подвези меня к амбару, хорошо? А то смоет меня, или сдует. Ай! — И Сара взвизгнула от заброшенных ветром капель.

— Хорошо. — Кивнул я, выруливая и подъезжая поближе к стенке высокого амбара. Вообще-то, с этой стороны пустырь, потом овраг, и только через метров восемьсот снова огороды соседнего микрорайона начинаются. Взял с заднего сидения дождевик, и, с его помощью провел Сару в амбар. Поглядев на заливаемый водой пустырь, я усмехнулся. — Ты меня боишься с главного входа к дому подпустить?

— Вася, ты глупый. Ты что, обиделся? — Сара проскочила под рукой у меня, и закрыла ему дверной проем. — Глупый! Очень глупый! Но красивый. — И погладила ладонью мою щеку. А потом, что-то решив про себя, шагнула к ошалевшему мне, отбрасывая сумку с учебниками в сторону, обняла и нежно поцеловала.

Потом, чуть спустя.