Кристофер Банч - Крушение звёзд Страница 16

Лишь некоторые опытные мастера довольно потирали руки. Ведь именно так всегда и происходит, когда программа готова к запуску… И если бы, наоборот, все были довольны и счастливы, они бы знали, что их ждет беда.

Гарвин поднял винтовку, тщательно прицелился и спустил курок. Старинное реактивное ружье крякнуло, а мишень осталась неподвижной.

— Пробуй снова, пробуй снова, не попытаешься еще раз — не выиграешь куколку для своей дамы, — пропел зазывала.

— Твоя проблема, Сопи, в том, — заметил Ньянгу, — что ты считаешь всех остальных слишком тупыми, чтобы произвести элементарный подсчет.

Толстый, жизнерадостного вида мужчина попытался сделать разгневанное лицо, у него не получилось, и он остановился на обиженном.

— Как вы могли так обо мне подумать?! — завопил он высоким писклявым голосом.

— Для начала, прицел этого ружья сбит так, что оно не может не стрелять мимо, — ответил Иоситаро.

— Та же история с колесом фортуны, — вступил Гарвин. — Я вижу электромагниты, и как нога зазывалы ударяет по переключателям. А о твоей рулетке, которая едва крутится, и думать не хочется.

— Да, это и впрямь не дело, — согласился Сопи Мидт. — Надо опустить боковые занавески пониже.

— И шар для метания утяжелен, — продолжал Гарвин. — И шесты для колец расположены слишком тесно, чтобы хоть одно могло надеться куда надо.

— А что вы скажете о Джилл-шоу?

— Это вообще не пойдет, — сказал Гарвин. — Во-первых, у нас уже есть свои танцовщицы. Да, я знаю, секс — хорошая статья доходов, но… нам не нужны неприятности.

— У меня не бывает неприятностей, — возразил Мидт. — Мы всегда играем по заранее расписанному сценарию, предварительно убедившись, что копам дано на лапу, так что никаких арестов не будет. Играй по законам общества, может, метр туда-сюда, и никогда, или почти никогда, не попадешь в беду, — ханжески закончил он.

— У тебя действительно проблема, — согласился Гарвин с Ньянгу. — Ты слишком охоч до денег. Но у меня свои трудности. Мне нужен небольшой парк аттракционов перед входом в цирк, а у тебя двенадцать палаток, не считая шоу с девочками, и ты не пытаешься подсунуть мне уродцев, хотя я не возражал бы против одного-двух великанов.

— Знаю, где достать. Будут здесь завтра утром.

— Заткнись на минутку, — прервал его Гарвин. — Как тебе такое предложение: делим не шестьдесят к сорока, как ты предлагал, а семьдесят к тридцати?

— Почему вы хотите надрать сами себя? — Лицо Мидта приобрело подозрительное выражение.

— Потому что мое шоу должно быть чистым… по крайней мере, внешне. Поймешь это — сможешь работать на меня. Мое первое условие: ты зафиксируешь процент, на который будешь надирать публику, так, чтобы он не был совсем уж грабительским. Второе условие: всю дорогу ты имеешь дело только напрямую со мной. Или я брошу и твою жирную задницу, и твою труппу посередь любой заваренной тобой каши. На любой задрипанной планетке, где есть хоть что-нибудь, напоминающее полицию.

— Черт. — Мидт призадумался. — Будь хоть какое-то другое шоу… Не уверен, что я силен по части быть честным.

— Тогда тебе лучше начать учиться этому, — посоветовал Ньянгу. Происходящее его забавляло.

Мидт протянул свою широкую лапу:

— Ладно. Тяжелый торг. Но я принимаю сделку.

— Тогда тебе лучше приступить к работе. Пристрелять несколько ружей и размонтировать свои сложные конструкции, — холодно бросил Гарвин и направился обратно к кораблю.

— Вот теперь у нас полный комплект, — заметил Ньянгу. — Жульнические аттракционы, цыгане, чужаки, слоны и коты-убийцы.

— Я знаю, — счастливым голосом отозвался Гарвин. — Это действительно начинает походить на цирк. И, как ты сказал еще там, на Камбре, никому и в голову не придет, что этот размалеванный шутовской балаган на самом деле — группа героев-разведчиков, затеявших весьма опасную авантюру с неочевидным исходом.

Состоялась генеральная репетиция в костюмах.

Гарвин, несмотря на романтическую жажду дать первое представление в шапито, проявил благоразумие и организовал все в главном трюме «Большой Берты».

Место для представления устраивалось одинаково как внутри корабля, так и вне его: съемные трибуны для зрителей, установленные по периметру прямоугольной зоны, почти в полкилометра длиной. Их количество менялось в зависимости от наплыва публики, так чтобы цирк Янсма никогда не выглядел полупустым.

Дорожка для лошадей тянулась от актерского входа вокруг арен и уходила в проход на другой стороне.

Гарвин, неизменный традиционалист, намеревался ввести три арены, каждая около двадцати пяти метров в диаметре. Они могли раздвигаться дальше или сдвигаться теснее в зависимости, опять же, от числа зрителей. Зрители входили через главный грузовой шлюз, внутренняя переборка которого убиралась. Сверху нависали джунгли из тросов и канатов для воздушных гимнастов, а высоко над ними располагалась задняя часть командной капсулы. Снаружи корабля раскинулась площадка для аттракционов, а у входа в шлюз зазывалы выкрикивали всякую чепуху, приглашая зрителей внутрь.

Гарвин позвал всех желающих. Трибуны наполнились до отказа, и перед главным входом пришлось установить дополнительные сиденья, называемые пастушьими.

Представление началось. Клоуны нападали на расфуфыренного инспектора манежа, и Гарвин прогонял их кнутом, как раз когда воздушные гимнасты, словно атласные облака, раскачиваемые странными чудищами, заполнили небеса.

Там были слоны, еще клоуны, акробаты, большие кошки, даже мелочно-придирчивый человек с настоящими земными кошками, которым клоуны постоянно не давали покоя.

Лошади появились и исчезли. И снова клоуны. И дети начали зевать. И затем был гвоздь программы — трибуны заполнили разносчики сладостей.

— Неплохо, — проворчал Гарвин.

— Совсем неплохо. — Ньянгу рассмеялся. — Полагаю, пора идти на войну.

— Сэр, — произнес Лискеард. — Все подразделения докладывают готовность к взлету. Корпус цел. Данные о проблемах отсутствуют.

— Тогда, мистер Лискеард, — откликнулся Гарвин, — мы открываем гастроль!

Лискеард ухмыльнулся, положил руки на пульт, и «Большая Берта», оторвавшись от Гримальди, заковыляла к звездам.

Глава 7

Нуль-пространство

Гарвин мог бы направиться прямо к Центруму, но у него была идея получше. Разыскания Ньянгу показали, что никакого тотального взрыва из центра, похоже, не случилось. Все произошло постепенно, словно нечто отхватывало от Конфедерации по кусочку.

Интуиция подсказывала отцу-командиру не соваться в глубь Империи, поскольку если он это сделает, то, скорее всего, ему не сносить головы. Гораздо мудрее казалось поболтаться по окраинам… тоже, кстати, практически в сердце Конфедерации… и пособирать разведданные, прежде чем идти на прорыв.

Целью Гарвина были многочисленные системы Тиборга. Изначально, на Камбре, их посещение в планы не входило, так же как никто не собирался проделывать весь путь до Гримальди для набора труппы. Тиборг являлся одной из дополнительных возможностей, поскольку атлас Конфедерации с его замечательной классификацией гласил: «Сектор интересен в плане подхода к дипломатии».

— Это означает, — прокомментировал Гарвин цитату из атласа, — что они у Конфедерации в печенках сидят… сидели, по крайней мере. Думаю, нам имеет смысл с ними пообщаться.

— Да, верно, — согласился Ньянгу. — Старая песня: «следует изучить врага моего друга». Если верить моему опыту, то, как правило, хороший враг приносит геморрой всем, кто входит с ним в контакт. Но ты у нас храбрый вождь и все такое.

«Большая Берта» прыгнула сквозь пять систем, четыре из которых были обитаемы, не приземляясь и не вступая в контакты с местными жителями.

Пенвит, Лир, Дилл и Фрауде прибыли к Иоситаро. Гарвин отказался принять их, используя преимущество старого военного закона, гласящего, что отсутствие ответа всегда означает «нет и пошел вон». Они требовали совершать посадки.

— Это даст планетам и людям нечто, — уверял Пенвит. — Банальное подтверждение того, что там, вовне, есть ребята, озабоченные судьбой Конфедерации:

— Трогательно. — Ньянгу почти не шутил. — Правда, трогательно. Особенно ты, Бен, закоренелый пожиратель пространства, в качестве одного из просителей. В Конфедерации насчитывается… насчитывалось… Сколько там было при последнем подсчете? Сотня тысяч? Миллион? Вам не приходит в голову, что мы скорее благополучно состаримся за время этой очаровательной миссии милосердия, чем выполним то, ради чего, собственно, и находимся здесь?

Пенвит и Дилл принялись, было, возражать, но Фрауде признал правоту Иоситаро. Они не могли терять время. Ньянгу попросил Монику задержаться.