Юрий Брайдер - Гражданин преисподней Страница 16

— И на том спасибо, — сказал Кузьма с горькой иронией.

— Почему он сам молчит? — Леня подозрительно покосился на Венедима.

— Обет молчания принял, — пояснил Кузьма.

— Зачем тогда на нас в келье тявкал? Отвечай, гнида! — Темнушник локтем ткнул Венедима в бок,

— Воздержусь. Не хочу уста марать погаными словами. — Венедим перекрестил рот.

— У-у-у… — Леня вскинул кулак, но в последний момент отвел его в сторону. — Молись, крыса церковная! Скоро перед своим Богом предстанешь.

— Все там будем, — миролюбиво сказал Кузьма. — Только зачем заранее друг другу душу травить? Разве нельзя поговорить спокойно?

— Можно… — буркнул темнушник. — Я, собственно говоря, к тебе за этим и подошел. Надо одно дельце обмозговать.

— Хоть десять, если они, конечно, доступны моему соображению.

— Доступны, доступны, — заверил его Леня. — Сам же признался, что по Шеолу не один ходишь, а с поводырями. Стало быть, сам по себе ты фигура малозначительная. Вроде как король без пешек. Желательно, чтобы ты своих крылатых дружков прихватил. Уж мы-то их на полное довольствие примем, без всяких вопросов.

— Хм-м… сложно это, — сообщил Кузьма после некоторого раздумья. — Назад придется возвращаться. Да потом вокруг обители Света целый день топать. Есть там одна укромная пещера, где они меня дожидаются.

— Да-а… — Леня почесал затылок, отчего его вихор смешно задергался. — Долгая песня. Отложим на будущее. Хотя прямо скажу, что без нетопырей ты нам не так интересен.

Кузьма прислушался к пьяному хохоту темнушников, сквозь который едва-едва пробивалось тяжкое дыхание Феодосии (знать, заездили даже такую неутомимую кобылицу), заглянул в полные тоски глаза Венедима, припомнил все оскорбления, полученные за день, и его вдруг осенила одна сумасшедшая мысль.

Конечно, гарантий на успех не было, да и какие гарантии могут быть в Шеоле. Выйдет, не выйдет — это бабушка надвое гадала. Но попробовать стоит. Верные люди про этот секрет рассказывали. Если все путем выйдет, можно и свою шкуру спасти, и темнушников приструнить.

— В общем-то есть способ и попроще. — Кузьма ухватил Леню, уже собравшегося было уходить, за рукав. — Правда, не всегда удается. Зато потом никаких хлопот. Летучие мыши сами к нам явятся.

— Что за способ? — сразу навострил уши темнушник.

— Проще сделать, чем рассказать… — схитрил Кузьма.

— Тогда делай, а я прослежу. — Темнушник отошел немного в сторону, как бы давая Кузьме простор для деятельности.

Тот запустил руку в ближайшую трещину и извлек наружу кусок мха. Был он молодой, нежный, хоть сейчас закусывай, и явно не мог содержать того, что искал Кузьма.

Успехом увенчалась только третья попытка. Оторвав волокна мха, он поднес к свету плотную и тяжелую, как пуля, шишечку. Что это такое, толком никто не знал. В отличие от породившего ее мха, шишечка никакого практического значения не имела, да и расколоть ее было не так уж просто.

— Одной мало будет, — тоном знатока произнес Кузьма. — Пусть ваши ребята по щелям поищут.

Поколебавшись немного, Леня пронзительно свистнул в два пальца. Видимо, это был сигнал к прекращению разгула. Феодосию наконец-то оставили в покое, причем ее последний кавалер даже не довел дело до естественного завершения. При всей внешней безалаберности темнушников с дисциплиной у них было строго.

— Завязали! — Леня хлопнул в ладоши. — Еще по кружечке, потом хорошенько закусите и сворачивайте манатки… А вы двое ко мне! — Он поманил пальцем парочку ближайших «волков».

Скоро у Кузьмы набралась целая пригоршня шишечек.

— Вы чем патроны снаряжаете? Картечью или пулями? — поинтересовался он, косясь на двуствольный самопал, отягощавший пояс Лени.

— И тем и другим. — Темнушник хмурился, стараясь отыскать в действиях Кузьмы какой-то подвох.

— Надо картечь заменить вот этими штуками. — Кузьма подбросил шишечки на ладони. — В патрон двенадцатого калибра должны войти.

— У меня двадцатый. — Чувствовалось, что вся эта затея очень не нравится Лене.

— Тогда два патрона нужно.

— Думаешь, у нас такого добра горы? Ты толком объясни, зачем все это нужно?

— При выстреле эти ерундовины разрушатся. — Кузьма сунул шишечку прямо под нос Лене. — Возникнут высокочастотные колебания. Для человеческого уха они недоступны, зато летучие мыши улавливают их на неимоверном расстоянии.

— Даже под землей? — недоверчиво переспросил Леня.

— Даже под землей. Если только наш туннель и их пещера хоть как-то сообщаются.

— Ты случайно не издеваешься надо мной? — Глаза Лени сузились.

— Как можно! Способ проверенный, — горячо заверил его Кузьма. — Если они на прежнем месте и не впали в спячку, то прилетят обязательно.

— Если, если… — передразнил его Леня. — Только не надейся, что я тебе пушку в руки дам.

— Да я ее и сам не взял бы!

Леня аккуратно разрядил патроны и заменил картечь шишечками, однако самолично стрелять не отважился, доверив эту сомнительную операцию самому пьяному из «волков».

— В к-кого ц-целиться? — взводя курки, поинтересовался тот.

— Да ни в кого, поганка! — прикрикнул на него Леня, занявший позицию за спиной Кузьмы. — В стену пали! Только чтоб рикошета не было.

— Не будет, — затыкая уши, заверил Кузьма. В пустом туннеле, где даже хлопок в ладоши звучал, как удар гонга, выстрел из крупнокалиберного оружия был подобен взрыву. Некоторые темнушники даже на ногах не устояли, а уж уши заложило у всех.

В тем месте, где шишечки угодили в каменную стену, остались две влажные кляксы. Больше ничего чрезвычайного не произошло.

— И все? — несколько разочарованно спросил Леня, отбирая самопал у полуоглохшего стрелка.

—Все.

— Когда же появятся нетопыри?

— Летают они быстро. Но ведь и расстояние немалое. Часа два пройдет, не меньше.

— Прикажешь два часа этих тварей дожидаться? — возмутился Леня.

— Ждать никого не нужно. Главное, чтобы они получили сигнал. А в Шеоле летучие мыши ориентируются лучше, чем ты в своем кармане. Как раз у заставы и догонят нас.

— Тогда ничего. — Леня уже почти успокоился. — Еще немножечко отдохнем и двинемся.

— Отдохнем. — Кузьма улегся поближе к стене и почти силой уложил рядом с собой Венедима.

То, чего он ожидал (с надеждой, но и с содроганием), должно было произойти очень скоро. Главное, чтобы не подвела сама идея. Пресловутую «последнюю кружку» наливали еще раза четыре, благо Леня Черпак свое воинство не торопил. По возвращении в родную сторонку темнушников ничего хорошего не ожидало — только нудная караульная служба да тяжкий труд по прокладыванию все новых и новых дренажных галерей. Вот они и не торопились.

Феодосию, кое-как напялившую на себя остатки одежды, усадили на почетное место. На Кузьму и Венедима она смотрела зверем, хотя здесь, наверное, это были единственные люди, не причинившие ей никакого вреда.

— Зашуршало… — негромко сказал Кузьма, напряженно вслушиваясь в звуки, доносившиеся из глубины туннеля.

— Что зашуршало? — не понял Венедим, все это время истово молившийся.

— Скоро поймешь…

— Ты не летучих мышей ждешь? — догадался Венедим.

— Конечно, нет.

— Будет что-то страшное?

— В общем да. Но ты не дрейфь. Для нас сейчас чем хуже, тем лучше. В ближайшие полчаса этой публике будет не до нас.

Темнушники еще продолжали беззаботно гомонить, когда сидевший особняком Леня Черпак заподозрил что-то неладное (тут его чутью нужно было отдать должное). Встав во весь рост, он направил луч своей лампочки в глубь туннеля, однако тот терял силу уже шагов через пять-десять.

— Чего кипишишься, командир? — поинтересовался Юрок Хобот. — Аль вышло уже наше время?

— Ша! — цыкнул на него Леня. — Вроде есть там кто-то…

— А не почудилось тебе?

— Хорошо, если бы так…

Нет, не почудилось Лене Черпаку. Опасность он ощутил загодя, хотя что-нибудь изменить это уже не могло. Счет времени пошел на доли секунды.

Из мрака стремительно вылетело нечто невообразимое — не то растрепанный стог сена, не то огромный клубок спутанных шерстяных ниток. Неслось это жуткое чудо не по прямой, а винтом, словно пуля по нарезам ствола — с потолка на пол, с пола на потолок и так далее.

Если честно сказать, Кузьма ожидал чего-нибудь экзотического, но это была самая обыкновенная химера-вертячка, имевшая ту особенность, что ее щупальца (или жвала, если хотите) никогда не портили человеческую шкуру, проникая только в естественные анатомические отверстия тела.

Ходили мрачные легенды о том, что вертячки не убивают людей, а превращают их в здухачей — лишенных души и разума человекообразных чудовищ, беспрекословно выполняющих волю своих хозяев. Кузьма в эти рассказы не верил. Ну какой может быть прок от существа, у которого вытекли глаза, лопнули барабанные перепонки, а в горле, заднем проходе и даже черепной коробке побывали чужие цепкие щупальца.