Александр Трубников - Меченый Маршал Страница 16

— Тут все непонятно, — пожал плечами Франческо, — они пользуются отличным прикрытием и имеют финансирование побольше, чем вооруженные силы некоторых стран. Но больше ничего. Их базы, центры связи и пункты управления, командный состав не известны. Официальная штаб-квартира находится в Брюсселе. Там съемочная группа, пресс-секретарь и некий исполнительный директор, который, похоже, имеет самое общее представление о том, чем занимается МЭО на самом деле.

— Ты считаешь, Франческо, что у нас есть шанс с ними договориться? — уточнил Дима.

— Думаю, да, — ответил тот, — ведь у вас имеется та информация, которую они ищут?

— Ну, во-первых, — снова выразил сомнение Сергей-Вован, — информация-то не столько у нас, сколько у Шамарина в Киеве, и его боссов из Лавры. А во-вторых, фигли толку им с нами стрелки бить и рассчитываться, если можно нас хлопнуть и все вытрясти бесплатно?

— Ну, — сказал Франческо, — до Киева им добраться посложнее, чем до нас, да и, по большому счету все равно с кем дело иметь. Если они свяжутся с Лаврой, то ваши заказчики, я думаю, потребуют взамен немало. А с нами проще. Нужно лишь только разблокировать счет, которым они без нас и так не могут распорядиться.

— Маловато будет, Франческо — продолжал исполнять роль «адвоката дьявола» практичный бандит. Сведений у нас немного, да и кто поверит, что ты не попробуешь расквитаться за свою бригаду? Я бы на их месте всех валил по-любому.

— Тут ты, Сергей пожалуй, неправ, — вмешался в разговор Дима. Все этот время он размышлял и взвешивал все за и против, — мы пока потеряны. Преследователи, скорее всего, убеждены, что мы вернулись в Киев под защиту своих. В Лавре — наоборот. Они там, наверное, думают, что нас захватили ребята из «МЭО». Могилу Монферрата наши будут искать в Салониках, потому что в моем отчете была такая версия. А пока они за воздухом гоняются, мы с этой задачей справимся самостоятельно.

— Ты Димон, со своей наукой не парься — ласково, как разговаривают с безнадежными больными, ответил Сергей-Вован — а мы тут с брателлой будем конкретно мерковать…

— Дело в том, — бесцеремонно перебил его Дима, — что информации у нас больше, чем у всех остальных. Я точно знаю, где именно похоронен Бонифаций де Монферрат, и уверен, что до этого места наши боссы доберутся очень нескоро, если и доберутся вообще.

Сергей-Вован ошарашено смотрел на Диму, набирая в легкие побольше воздуху, чтобы выдать какую-то сверхзамысловатую тираду. Ничего не понимающий Франческо глупо улыбался.

7

Вечером, не разгрузив телеги с трофеями, а только лишь обустроив свой отряд, Дмитрий смог, наконец, расслабиться. Расположившись в каминном зале, где его ждали сгоравшие от любопытства ле Бон и Ставрос, он начал рассказ о только что закончившейся войне.

— В начале мая — начал Дмитрий — в Фивы съехалось несколько десятков рыцарей, так что собрался отряд общим числом около шестисот человек. Барон де Сент-Омер распределил обязанности, и мы отправились в Коринф, где в тот момент находилась ставка князя.

Армия, которая там собралась, составила около тысячи конных рыцарей и сержантов, пару сотен лучников и арбалетчиков, а также небольшое ополчение.

— И это все, сир? — удивленно уточнил обстоятельный ле Бон — а как же отряды венецианцев и рыцари монашеских орденов? Вместе с ними должно набраться еще не менее шестисот всадников.

— Венецианцы, не желающие портить отношений со своим нынешним союзником, басилевсом Михаилом, участвовать в войне отказались, так что на поддержку их копейщиков нам рассчитывать не приходилось, — ответил Дмитрий, — тамплиеры и госпитальеры, как и четыре года назад, сославшись на то, что не имеют в Морее военных отрядов, а напротив, все свои силы и принятых в орден рыцарей немедленно отправляют в Палестину, к войску князя тоже не присоединились. А тем временем, лазутчики донесли, что армия, которую послал на покорение Мореи Михаил Палеолог, высадилась в Монемвасии.

— Это в той самой Монемвасии, — влез в разговор Ставрос, всеми силами стараясь подчеркнуть свою значимость, — которая является самым крупным портом Греции в Эгейском море, господин? Там еще живет мой дядя, Моисей, которому, в ваше отсутствие мы так выгодно продали всю шелковую нить прошлогоднего сбора…

— Молчи, нехристь, — рявкнул ле Бон, — продолжайте, пожалуйста, сир!

— Для войны с франками, — продолжал Дмитрий, — Палеолог нанял турецкие отряды двух иконийских эмиров — Салиха и Малика. Вместе с ними он отправил и отряд греческой конницы. Перевозку отрядов взяли на себя друзья и союзники базилевса — генуэзцы, а возглавил армию генерал Кантакузин, тот самый, который командовал греческой армией четыре года назад, когда наш князь был разбит и попал в плен. Сразу же после высадки, на сторону врага перешли горные славяне Пеллопонеса — язычники-цаконы, издавна имевшие славу лучшей в Средиземноморье тяжелой пехоты.

Не встречая на своем пути сопротивления, восьмитысячная армия вторглась в серединную часть полуострова, Элиду, и быстро захватила ряд морейских крепостей. Укрепившись в центре полуострова, они преодолели горный перевал, и взяли город Скорту, столицу баннерета Каритены, которая является ключом к западной части Пелопонесса.

— Как же, знаю — обрадовано вскричал ле Бон, мой бывший командир, мужественный шевалье де Каррас получил там рыцарский лен, где и живет со своей молодой женой…

— В это самое время, — ответил Дмитрий — Скорта переживала не лучшие времена. Барон Жоффруа де Каритен, узнав о том, что Кантакузин движется со всей своей армией на его столицу, бежал из Мореи в Неаполь, прихватив с собой жену де Карраса. Возмущенный рыцарь отправился в Коринф с требованием баронского суда.

Но он выбрал неудачное время. Наши нобили, прознав о захвате Скорты, готовились оставить Коринф и закрепиться в Андравиде, потеря которой означала бы падение франкской Мореи.

Князь, возмущенный бесчестными поступками барона, который приходится ему племянником, мудро решил использовать ситуацию с пользой для дела. Чтобы задержать противника и подготовиться к осаде Андравиды, в сторону крепости Вели-гости защищающей перевал, где разбил лагерь Кантакузин, было решено направить отряд добровольцев. Таких отыскалось ровным счетом двенадцать рыцарей, которые вместе со своими оруженосцами и сержантами составили около трехсот человек. Возглавил их шевалье де Каррас, которому князь обещал в случае победы пожаловать баннерет Каритена и баронский титул. Остальным согласившимся пойти на верную смерть, князь также обещал щедрую награду.

— Вы сир, надеюсь, не присоединились к этим безумцам? — пропищал Ставрос, не обращая внимания на испепеляющие взгляды ле Бона, — иначе, как бы мы сейчас разговаривали с вами?

— Не угадал, Ставрос — улыбнулся в ответ весь ушедший в воспоминания Дмитрий, — испросив разрешения Сент-Омера, под знаменем которого я шел в войске, и получив его, я обратился к вашим товарищам, ле Бон. Оба рыцаря — де Лоншан и Хакенсборн, а также три оруженосца и семь сержантов, с радостью к нам присоединились.

Решительность проявил и мой оруженосец Бове, который таким образом, решил вновь обрести расположение герцога, и вернуть себе чин капитана вдобавок к доставшемуся ему лену и прекрасной Мелиссе.

Предводитель нашего небольшого отряда, шевалье де Кар-рас, несмотря на мучившую его подагру, собрал всех нас в свой шатер, провел совет, и определив порядок следования на марше, дал команду к немедленному выступлению. Не прошло и полдня, как наш отряд под приветственные крики остальной армии, покинул Коринф и выступил в сторону Элиды. Сам Каррас, от боли в пояснице не имея сил сидеть в седле, передвигался в паланкине, укрепленном между двумя вьючными лошадьми.

Быстрым маршем, сделав лишь один ночной привал, мы достигли предгорья, за которым, по донесению разведки, располагался лагерь противника.

По приказу мужественного старика, мы не стали оборудовать укрепленный лагерь, который по его словам «нам в любом случае не понадобится», а отдохнули полночи, завернувшись в плащи. Под утро мы облачились в доспехи, составили строй, выехали на вершину ближайшего холма, и дали противнику знать о своем появлении боевыми кличами.