Александр Рыжков - Красавица Миррил, чудовище Миррил Страница 16

В парикмахерской «У Альбертиньо» дешёвыми и покрытыми кое-где ржавчиной ножницами неприятная на вид женщина в застиранном халате состригла Миррил её длинные волнистые волосы. С новой короткой причёской бывшая магиня стала похожа на красивого тринадцатилетнего мальчика-блондинчика.

После насилия над волосами, Миррил искала лишь одно утешение – баню. Ей так хотелось по-человечески помыться, попариться и привести, в конце-то концов, себя в порядок! На пути последнего утешения непреклонной горой возрос Дирок: нельзя принимать баню с травмой головы, пусть и заживающей. Дошло до истерики, но, как и всегда, Дирок успокоил Миррил силой и поволок в постоялый двор, в котором они сняли комнатку на одну ночь.

Бывшей магине пришлось довольствоваться убогими капельками общественного душа и куском дешёвого мыла, пахнущего увядающими фиалками с примесью гуталина.

Вечером Дирок запер Миррил в комнате, чтобы та не вздумала побежать в баню или ещё куда. А сам отправился в ближайшую питейную – заводить знакомства с представителями местного воровского сословия.

Деревянные столики с облупившейся краской, густой, едкий дым дешёвого табака, кислое, что тысяча лимонов, лицо бармена, недоброжелательные взгляды отдыхающих и молоденькая грудастая официантка, наивно мечтающая встретить в этой дыре своего волшебного принца на белой паровой машине… В общем, всё как в любом баре захолустных городишек.

Дирок сел за единственный свободный стул у барной стойки между сизокожим толстяком человеком и карликом йорком, подложившим под тощий зад (если ту точку тела, на которой он сидел, можно было так назвать) стопку книг. Бармен нарочито не замечал наёмника, ведя с толстяком бессмысленный разговор про удой скота. Оказывается, в этом квартале козы дали молока на пять целых и две десятых процента меньше, чем в прошлом. Должно быть, причиной этому послужило отсыревшее сено, которым непорядочные фермеры пичкали бедняжек козочек. Ай-я-яй! Зато коровы в этом сезоне побили все рекорды…

Подождав немного, Дирок щёлкнул пальцем прямо перед лицом бармена, не излучавшим и капли заинтересованности удоем рогатого скота. Толстяк тут же умолк и вперил исполненный злобы бычий взгляд на наёмника. Бармен тоже повернулся, но лицо его оставалось таким же непроницаемо кислым.

– Графин светлой наливки и лимон, – приказал Дирок, игнорируя злобный взгляд сизокожего толстяка.

– Сегодня, энто, двойной тариф, – квакнул в ответ бармен.

– Графин светлой наливки и лимон, – повторил Дирок.

– У нас, энто, нет городской отравы, – поведал бармен и пожевал губами. – Яблочный, энто, самогон.

– Давай самогон, – кивнул Дирок.

– Как скажете, энто, как скажете, – и без того кислое лицо бармена сделалось таким, словно ему, бармену, весь мир был пожизненно должен. Потянув время, он всё-таки поставил на стол стакан, бутыль самогона и миску с яблоками.

– Это не лимон, – наёмник кивнул на яблоки.

– Энто, тебе не городская рыгаловка, энто, знаешь ли, честная питейная, энто, –засуетился бармен, – двадцать пять красненьких с тебя, энто.

Дирок протянул три десятки. Налил полный стакан и повернулся к толстяку, всё так же по-бычьи глядящему на него.

– Ну что, мужик, выпьем за знакомство? – спросил Дирок и плеснул до краёв самогона в пустующий стакан толстяка.

Фермер смешался. Злость в его взгляде постепенно сошла на нет, сменившись здоровым любопытством.

– А чё, чёб не выпить, коль человек хороший? – после мучительно долгих размышлений ответил он.

– И мне, и мне налей, – пропищал сидящий по правую руку йорк и протянул щупальце с пустым стаканом.

– А не рановато ли тебе, малыш? – спросил Дирок. На вид йорку не было и сорока лет – совсем ещё ребёнок…

– Он у нас, энто, пташка ранняя, – заступился за коротышку бармен и положил на стол пятёрку сдачи.

Дирок кивнул бармену, сделав вид, что не увидел купюру:

– А ты будешь, или на работе?

– Одну, энто, можно, – лицо бармена было всё таким же кислым, но в глазах загорелся огонёк.

– Ну, за знакомство мужики, – сказал Дирок, чокнулся со всеми и осушил стакан залпом. Крепкий самогон заставил его прослезиться, но это лишь от непривычки. А закусывать яблоком оказалось совсем и неплохо…

Вскоре они уже вовсю распивали бутыль за бутылью, заедая крепкое пойло яблоками. К ним присоединилась чуть ли не половина посетителей. А почему бы и не присоединиться, когда приезжий угощает? Коротышка йорк всё косился на пятёрку, лежащую на столе. В конечном итоге не выдержал, и, выбрав момент, когда, по его мнению, никто не видит, свистнул купюру себе в карман. От внимания Дирока это не ушло незамеченным.

У хмельных и дружелюбно настроенных собутыльников Дироку не составило труда разузнать, где можно добыть себе и своей подруге поддельные паспорта. Кроха йорк шепнул ему на ухо, что знает нужных людей (кто бы сомневался?) в соседнем городке Вакхан-Утур. Воодушевлённый щедростью угощений Дирока (и свистнутой пятёркой красненьких), йорк попросил у бармена телеграф (правда, за послание заплатил Дирок) и передал весточку кому следует. Вскоре получил зашифрованный ответ. Подлинное сообщение имело следующий характер: «Завтра вечером у здания центральной библиотеки заказчика будут ждать люди с уже готовыми паспортами. Всё, что будет нужно – лишь вклеить туда фотографии и поставить поверх печати, которые невозможно отличить от настоящих. Разумеется, за срочность и цена выше…»

Дирок вернулся в номер под утро. Дверь была открыта – кто-то взломал замок. Наёмника бросило в ледяной пот, крепкий самогонный хмель тут же улетучился, словно и не было его вовсе. Неужели эти твари добрались до неё? До бедняжки Миррил? Убили её во сне? Ох, нет, этого не может быть, нет! Нет! НЕТ!!!

Безуспешно борясь с наползающими, что стая остервенелых личинок на разлагающееся мясо, мрачными образами обезображенного тела девушки, Дирок шагнул в номер.

Миррил спокойно себе спала.

Не одна…

Страх сменился чем-то другим, не менее ужасным… Ревность? Да нет, разве мог Дирок ревновать Миррил? Это её жизнь, это её «аппетитная задница»… Между ними нет ничего, кроме деловых отношений: он её телохранитель, она его подзащитная. Ничего больше. Но вот почему тогда так больно защемило сердце?..

Парень раскрыл глаза. Его разбудила сильно хлопнувшая дверь. Следом за ним проснулась и Миррил.

– Ты не говорила, что у тебя есть мужчина, – испуганно прошептал он.

– Он мне не… – начала шептать в ответ Миррил.

– Пошёл прочь отсюда, – прорычал Дирок.

Парень вскочил с кровати. Судя по подтянутому телу и лысой груди, ему было не больше восемнадцати лет.

– Я проходил мимо… – сбивчиво затараторил парень, – в дверь колотили… она сказала, что потеряла ключ… я… я хотел помочь…

– Ну и как, помог, молокосос? – Дирок сжал кулаки до хруста.

– Я… Миррил сама пригласила… я не знал, что вы…

– Пошёл прочь, – спокойно сказал Дирок, хотя внутри у него всё кипело.

Парень покосился на Миррил.

– Джошуа, будет лучше, если ты уйдёшь… – только и сказала она.

Джошуа схватил первое попавшееся из одежды и засеменил к выходу. Дирок освободил ему дорогу, но не удержался и вмазал хороший подзатыльник. Не оборачиваясь, парень дал драла, что только пятки сверкали.

– Дирок, я… ты… – шептала Миррил, – тебя долго не было, а он шёл с ночной смены. Мне было так одиноко… я была в отчаянии…

– Ну ты и ябранка, – только и сказал Дирок, повалившись на свою кровать. Хмель вновь вернулся в его голову, позволив забыться во сне.

А Миррил спать уже совсем не хотелось.

Ближе к обеду в дверь постучался сизокожий толстяк.

Путь до Вакхан-Утура длился не больше трёх часов. Фермеру, по его словам, как раз нужно попасть в город, купить кое-чего. Хотя, как показалось Дироку, толстяк просто хотел помочь своему новому другу…

Конечно же, машина фермера оказалась далеко не новой и комфортабельной, какой была машина наёмников. Старая модель с облупившейся краской и пятнами ржавчины. О магониевом зажигании даже смешно было и говорить – паровой котёл растапливался вручную. Скорость не превышала восьми фир (что для такой развалюхи вполне даже пристойно).

Всю дорогу фермер бухтел об удое скота, о запасе сена, о поголовье кур и пискунов, об урожае рапса и пшеницы, о гибнущих от клещей кукурузных початках и тому подобных интересностях… Дирок время от времени кивал и соглашался. Миррил молчаливо смотрела в окно.

Машина прибыла к центральной библиотеке Вакхан-Утура, когда солнце ещё светило вовсю. Дирок горячо поблагодарил фермера, они по-братски обнялись. Толстяк плотоядно подмигнул Миррил, сел в свою развалюху и уехал.

На Дироке более чем нелепо смотрелся парик с длинными черными кучерявыми волосами. Свой бордовый кожаный плащ он сменил на затёртый голубой комбинезон фермера. Поверх парика натянул широкополую соломенную шляпу. Своим дорогим сапогам с металлическими набойками он достойной замены в посёлке Малый Лантыр не сыскал. Меч, болтострел и обрез он спрятал в походной сумке. В Чикроге оружие носить не запрещалось, но лишнее внимание это благое дело всегда привлекало.