Алексей Корепанов - Копье и кровь Страница 16

– Но Октагон же неплохо виден!

– Наверное, потому что он такой… заметный.

– Понятно, – сказал Габлер, выключая озу унидеска. – Докладывай шефу, Гели. Копируйте мнемы, раздавайте вашим. Нужно будет определить, с какого расстояния Октагон так выглядит, и искать в тех местах. А солнца в небе не было? Оно ведь тоже заметное.

– Нет, – встав со стула, ответила девушка. – По-моему, сплошные облака.

– Жаль, – сказал Крис. – Узнали бы направление. Давай, тормоши командира, и я буду сочинять сообщение веронцам. Пока ее не… – Он осекся. – Низа точно меня разглядела?

– Я уверена, это было видно по глазам.

Гелисинийра подошла к черной мраморной полке и, подняв руку, шевельнула пальцами возле стоящей там трехгранной прозрачной призмы высотой с бутылку. В глубине призмы вспыхнул розовый огонек, и почти тут же раздался из нее голос Ориобеллиза:

– Тоури.

– Ондаллио, вик Гелисинийра. Даллиа Анизателла лакли тоо оунгана селинга…

Так они разговаривали на беллизонском секунд тридцать, и Габлер уловил в этой певучей речи свое имя и еще парочку знакомых слов: «мнема» и «веронтэо». То бишь «веронцы». Потом розовый огонек погас, и девушка повернулась к нему:

– Ондаллио Ориобеллиз сейчас пришлет маони, она скопирует мнемы. А потом ты пошлешь сообщение веронцам.

– Отлично, – потер ладони Крис. – Пойду-ка еще вашего тоника хлебну… Хотя я бы сейчас лучше коньячка накатил грамм пятьдесят.

Он направился в соседнюю комнату, где на столе стоял вычурный кувшин с прозрачным красноватым напитком.

– Это не есть тоник, – сказала девушка, идя следом за ним. – Это есть сок виксинны, очищенный, конечно. А коньяка у нас нет. Виксинна гораздо полезней коньяка и придает ясность уму.

– А я-то думаю: отчего у меня в голове просветлело? – усмехнулся Габлер, остановившись у стола. – Коньяк такой ясности, понятное дело, не даст. Даже напротив.

Он, не садясь, наполнил свой бокал и сделал длинный глоток. На экране тивишника всеми красками каруселила реклама с музыкой и разными развеселыми голосами.

– А я могу не пить хоть и пять дней, – заявила Гелисинийра. – А не есть и того больше. Если нужно.

– Я это понял по Низе, – сказал Габлер. – На Аполлоне. Не проявляла она рвения в этих делах, слабовато рубала… Слушай, выключи тивишник – в голове звенит.

Беллизонка взяла пульт и заявила:

– Вот без такого мы на Милиле точно обойдемся.

Музыка и разухабистые голоса умолкли.

– В этом я вам, пожалуй, позавидую, – заметил Крис.

По стене пробежала легкая рябь, и в комнате появилась женщина в сером плаще, с унидеском в руке – та самая маони. Прислуга. Габлер скинул ей обе мнемы со своего аппарата, и маони молча исчезла в стене.

– Так, сочиняю сообщение Лили, – деловито сказал Крис и сел в кресло.

Гелисинийра, устроившись рядом, на подлокотнике, принялась наблюдать за экраном. Там, рожденные движениями пальца Габлера, начали появляться буквы, складываясь в слова.

«Привет! Хотел бы с тобой встретиться в ближайшие дни. Как ты на это смотришь? Ты жаловалась, что тебе не хватает развлечений. Могу предложить тебе и твоим приятелям кое-что интересное, такого я в гейм-зонах еще не встречал. Игрушка совсем новая, и о ней пока мало кто знает. Я о ней сегодня случайно услышал. Ты же знаешь, что мне сейчас кисло, и развеяться очень хотелось бы. Там участвуют не одиночки, а группы, потому и предлагаю. Расписывать долго, а при встрече все расскажу. А встретиться можно там же, где и в первый раз. Жду ответа».

– Подожди, не отправляй, – сказала беллизонка. – Дай я до конца дочитаю и подумаю.

– Жду.

Судя по тому, что на текст у Гелисинийры ушло минуты три, она перечитала его несколько раз.

– Ну, не знаю, – наконец сказала она. – Может, не надо о развлечениях? Просто назначить встречу, и все.

– Она может подумать, что я ей свидание назначаю, – возразил Габлер. – А вдруг не захочет прийти? Тогда придется писать еще раз и как-то пояснять. И опять ответа ждать несколько часов. А так она сразу поймет, что я ей не в любви объясняться собираюсь, а предлагаю ее группе какое-то дело… Кстати, надо бы еще кое-что добавить.

Габлер вновь зашевелил пальцами над панелью унидеска:

«Прихвати с собой пятнистого зверька, он мне очень понравился».

– Какой еще зверек? – сдвинула брови девушка.

– Это их руководитель, – пояснил Крис. – В смысле, прозвище у него, как у одного пятнистого зверя. Лили поймет, о ком я.

Гелисинийра еще раз перечитала сообщение, и на лице у нее было написано сомнение.

– Все нормально, – заверил ее Габлер. – Если даже предположить, что каким-то образом мое сообщение перехватят, то в нем нет ничего подозрительного. Да и откуда грэндам знать, что у меня есть какие-то связи с веронцами? В общем, я отправляю. Или как?

Беллизонка немного помолчала и кивнула:

– Отправляй.

Сообщение понеслось в далекий путь к Вери Роме, и Габлер, включив режим звукового оповещения о входящих, убрал унидеск в карман джинсов.

– Не думаю, что грэнды будут отслеживать все мои перемещения, – сказал он. – И вообще, в столице, при желании, затеряться можно. А насчет маячков я уже ученый.

– Ты о следящих устройствах? – спросила Гелисинийра.

– Да.

– На тебе их нет. И я сумею их обнаружить.

– Значит, нужно держаться к тебе поближе, – улыбнулся Крис. – И чем ты предлагаешь заняться в ожидании ответа? Только тивишник больше не включай, не хочу. Может, экскурсию мне устроишь по вашим подземельям?

– Не могу, – с серьезным видом ответила беллизонка. – Тут экскурсии не устраивают.

– Я пошутил, – сказал Габлер.

– Могу дать книгу почитать или послушать, – предложила беллизонка.

– Не надо, – поморщился Крис. – Я бы лучше на массу придавил.

– Это как? – не поняла девушка.

– Ну, поспал бы, раз делать нечего, – объяснил Габлер. – Ответ-то нескоро будет. В Стафле это было лучшее занятие. Только не знаю, смогу ли заснуть. Как-то все на нервах в последнее время, а я к такому не привык. Хотя тут, у тивишника, кажется, задремал.

Гелисинийра внимательно посмотрела на него:

– Ты не любишь книги?

– Ну почему же? – смутился Габлер. – И в школе читал, и в колледже… И вообще… Просто сейчас как-то не до этого.

Он боялся, что беллизонка спросит, какую последнюю книгу он читал или слушал. Потому что не помнил. Но Гели не стала задавать такого вопроса.

– Я могу обеспечить тебя сном до прихода сообщения, – сказала она. – Я это умею.

– Да уж не сомневаюсь. Испытал на себе.

– Так обеспечить?

– Не надо. Полежу на диване, может, и засну. Не возражаешь?

Гелисинийра соскользнула с подлокотника и встала перед ним:

– Ложись, Кристиан. Можешь даже раздеться. Белье в шкафу.

– Да я и так полежу.

Габлер встал с кресла и направился к дивану, оставив беллизонку у себя за спиной. Снял туфли и растянулся на упругом ложе. Валик приятно пружинил под затылком, и Крис вдруг почувствовал, что его неудержимо клонит в сон. Он успел заметить, что свет в комнате потускнел, и глаза его закрылись.

«Навела-таки сон…» – успел подумать Габлер и в следующее мгновение словно растворился.

…Он покачивался на теплых волнах… Над ним медленно кружили большие разноцветные птицы… Солнечный свет ласкал кожу лица, пушистые облака сходились и расходились, создавая непонятные, но очень добрые картины… Ему было уютно, и все вокруг дышало безмятежностью…

Но раскатились под небесами какие-то звуки – и треснула умиротворенность бытия.

Габлер открыл глаза и увидел вместо неба каменный потолок. Неяркий свет вокруг совсем не походил на солнечный. В кармане джинсов продолжал потренькивать унидеск. Крис вытащил аппарат и прочитал сообщение:

«Привет! Очень благодарна за твою заботу о том, чтобы я не скучала. Мне действительно не хватает развлечений. Всегда рада тебя видеть и живу воспоминаниями о твоих крепких руках. Буду ждать сообщения о времени нашей встречи. Зверька с собой обязательно возьму. Он очень обрадовался, когда я сказала ему, что получила весточку от тебя – он же все понимает! Целую. Жду!»

Крис хмыкнул. Без сомнения, Лили Акимжанов поняла его игру, доложила Каррину, и тот расценил послание как готовность его, Габлера, с ними сотрудничать. Что ж, в какой-то степени это было верно. Хотя речь шла об их сотрудничестве с ним. И со служителями Триединого.

– Это пришел ответ? – Гелисинийра уже стояла перед диваном.

– Да.

Габлер сел, спустив ноги на пол, и показал беллизонке сообщение.

– Очень хорошо, – кивнула она, прочитав его. – Сейчас скажу ондаллио Ориобеллизу.

Девушка направилась к полке с такой же призмой, что и в соседней комнате. Оглянулась на ходу:

– Даже представить себе не могу, что ты такое ей делал своими крепкими руками…