Эрик Рассел - Невидимый партнер Страница 16

Он проспал десять часов и проснулся как раз посреди ночи. Первое, что он увидел открыв глаза, – мерцающие звезды сквозь кроны деревьев. На какой-то унылый миг они показались ему невероятно далекими. Отдохнувший, но озябший, он сел и посмотрел себе под ноги. От костра ничего не осталось. Все сгорело дотла.

Лайминг горько пожалел, что спал без просыпу и ни разу не проснулся, чтобы подкинуть дров. Но сон был таким крепким, словно он принял снотворное. Должно быть, что-то из местной пищи воздействовало на земной организм успокаивающе.

Подвинувшись к кострищу, он ощутил, что земля еще совсем теплая.

Поворошив рукой горячий пепел, он обжег палец. Вспыхнули три или четыре искорки. Схватив ветку, Лайминг макнул ее в банку с горючим, а потом пошуровал в тлеющей золе.

Она вспыхнула, как факел.

Лайминг снова наслаждался теплом полыхающего костра. Пережевывая бутерброд, он вернулся к делам насущным.

Следовало признать, что он опять крепко просчитался, когда грабил вертолет. Снять всего одну обшивку с кресла! Будь у него хоть капля здравого смысла, так содрал бы все – и спальные принадлежности готовы. А теперь по ночам придется туго без одеял, если только не удастся все время поддерживать огонь. А как было бы хорошо и просто завернуться в чехлы и дремать себе в тепле.

Удивляясь собственной глупости, Лайминг прикидывал, не вернуться ли вертолету, чтобы исправить ошибку. Но все же решил, что риск неоправданно велик. Один раз он уже попался, вернувшись на место преступления. Нужно быть махровым идиотом, чтобы снова повторить ту же ошибку.

Придется на первое время обойтись без одеял или их замены.

А будет дрожать от холода – сам виноват. На то мудрое, дальновидное Провидение и создало глупцов, чтобы переносить тяготы. Так что поделом ему. Свалял дурака – сам и расплачивайся.

Конечно, даже самый дальновидный человек может по невезению угодить в ловушку или стать жертвой непредвиденных обстоятельств. Случай всегда действует непредсказуемо: то играет на твоей стороне, то – против. Но чем сильнее тебя бьет, тем живее нужно шевелить мозгами, чтобы выпутаться из беды. Преграды для того и существуют, чтобы их преодолевать, а не орошать слезами.

Сделав некоторые мысленные усилия, Лайминг пришел сразу к нескольким выводам. Во-первых, остаться на свободе – это еще далеко не все. У него не было ни малейшего желания провести остаток дней в бегах, да еще на чужбине.

Нужно как-то выбираться с этой планеты, как говорится, послав ей прощальный поцелуй.

Во-вторых, вернуться на Землю можно только на звездолете. Так что перед ним стоит элементарная задача: всего-навсего умыкнуть подходящий звездолет. Причем для этой цели подойдет далеко не каждый корабль. С управлением военного корабля, торгового или пассажирского лайнера в одиночку не справиться. Тут необходим целый экипаж. Ему необходимо найти одно: двухместный разведчик, к тому же под завязку заправленный и полностью готовый к длительному полету. Таких кораблей полно на любом космодроме.

Однако одно дело – отыскать, а совсем другое – угнать.

В-третьих, даже если каким-то чудом удастся захватить корабль и затеряться в космосе, то он, решив одну большую проблему, тут же вляпается в еще большую. Кораблю не добраться прямиком до Ригеля, а тем более до Земли, без ремонта и дозаправки. Ни одна из планет Сообщества не станет оказывать ему такие услуги, разве что ему повезет и он наткнется на каких-нибудь наивных идиотов. Единственный выход из ситуации – сесть на планету тайком, бросить отслуживший корабль и угнать новый. А если и этот корабль не сможет выдержать полет до конца, придется опять садиться и захватывать третий.

Умыкнуть один корабль – один шанс из миллиона, а тут процесс должен повторяться. Да, перспектива, прямо скажем, не радовала.

Но бывали же случаи, когда выпадал именно этот миллионный шанс. Почему бы ему не выпасть и на этот раз? Тем более, что выбора у него не было.

Правда, существовала, еще одна возможность, но ее он не стал рассматривать. И действительно, затаиться в надежде, что война вскоре закончится и его с миром отпустят домой, было бы верхом глупости даже по сравнению с его совершенными промахами. Только кто знает, когда это случится. Лайминг понимал, что это может случиться и тогда, когда он будет уже дряхлым старцем, и лет через пятьдесят после его смерти. Все войны на одно лицо: бывают времена, когда кажется, что они никогда не кончатся, и трудно даже представить, что можно жить в мире.

Философствования Лайминга были прерваны внезапным утробным кашлем, раздавшимся поблизости. Резко повернувшись, он увидел четыре зеленых глаза, глядевших на него темноты. Подскочив к костру, Лайминг схватил горящую ветку и бросил ее в зверя. Описав огненную дугу, она упала в кусты. Глаза поморгали и исчезли. Послышался шорох. Громоздкая тварь поспешно ретировалась. Постепенно шум замер вдали. Лайминг не разобрал, было животное одно или нет, ходил оно или ползало, и вообще что это было – зангастанский вариант тигра, рыскающего в поисках добычи, или всего-навсего любопытная буренка. В любом случае, живность исчезла.

Облокотившись о ствол дерева, он до рассвета поддерживал огонь, с опаской поглядывая вокруг. Когда взошло солнце, Лайминг позавтракал жестянкой супа и бутербродом.

Затоптав угли, он собрал скудные пожитки и двинулся на юг.

Это направление уведет его от центра поисков, но, к несчастью, отдалит на много миль от тайника с настоящей земной пищей. С другой стороны, путь на юг приближает его к экватору, где при облете планеты он заметил три космопорта.

А где порты – там и корабли.

Не позже, чем через час после восхода солнца у него над головой промчался реактивный самолет. Чуть позже, едва не задевая верхушки деревьев, медленно пролетели четыре вертолета. Пока они не исчезли, Лайминг, припав к земле, лежал под кустами. Когда он снова тронулся в путь, его чуть было не обнаружили с легкого геликоптера, следовавшего сразу за вертолетами. Вовремя услышав свист винтов, он растянулся за трухлявым бревном и постарался превратиться в бесформенную кочку. Когда эта штука проплывала над ним, Лайминг спиной ощутил поток воздуха от ее пропеллеров. Ветви ближних деревьев заволновались, роняя сухие листья. Ему пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не шелохнуться, пока пара немигающих змеиных глаз шарила по земле.

Кажется, ему удалось провести пилота, и геликоптер удалился. Лайминг поднялся на ноги, взглянул на компас и двинулся дальше, яростно проклиная все геликоптеры, их создателей и пилотов. Они летали медленно, имели небольшой радиус действия и вмещали одного человека. Но опасность заключалась в том, что они были почти бесшумны.

Зазевайся беглец на секунду, потеряй бдительность, и он не заметит приближения машины, пока не почувствует поток воздуха от ее винта. Судя по столь ранней активности преследователей, можно было предположить, что его побег здорово разозлил какую-то шишку. "Вряд ли это Клавиз, – подумал он. – Майор занимает не такое уж высокое положение. За дело взялся кто-то повыше и чином, и влиянием. Такой наверняка сделал козлов отпущения из бедняги Клавиза и всех охранников той казармы". Устало продолжая путь, он гадал, что теперь ожидает Клавиза. Похоже, все что угодно. Могут сварить в кипящем масле, а могут и разжаловать в рядовые.

В чужом мире трудно измерять дисциплинарные воздействия земными мерками.

Ясно только одно: если Джона Лайминга опять поймают, то о нем позаботятся лучше, чем в первый раз. Например, его могут спеленать, как мумию, отрезать ступни или придумать что-нибудь еще более симпатичное. У него был один-единственный шанс вырваться на свободу, и он использовал его на все сто. Другого ему никто не даст. У любого народа беглецов считают опасными смутьянами, заслуживающими особого обращения.

Целый день он упорно брел к югу. Раз шесть ему приходилось прятаться, пока то одна, то другая машина не скрывалась из вида. К наступлению сумерек он все еще находился в лесу. Вечером воздушная разведка прекратилась. Ночь он провел так же, как и накануне: те же сожаления по поводу отсутствия одеяла и те же сложности с разведением костра.

Насытившись, он сидел у ласкающего взор огня, дав долгожданный отдых усталым ногам и недоумевая, почему враг не додумается организовать ночные поиски. Хоть костер и замаскирован от наземных преследователей, с самолета его можно легко обнаружить еще до того, как беглец услышит звук моторов, а мгновенно загасить пламя невозможно.

Следующий день прошел без особых событий. Похоже, что полеты прекратились Во всяком случае, он не видел и не слышал в воздухе ни одной машины. Возможно, его преследователи по каким-то только им одним известным причинам сосредоточили поиски где-то в другом месте. Без всяких помех и задержек Лайминг прошел приличное расстояние. Когда солнце поднялось высоко, он разжег при помощи линзы бездымный костерок, соорудил себе поесть и плотно пообедал. Местная пища, пресная, но сытная, пока не наносила его организму никакого вреда. Инвентаризация остатков провианта показала, что еды хватит еще дней на пять-шесть.