Андрей Крыжевский - Лабиринты Эвотона Страница 16

– А та положительная разница, о которой ты упоминала выше, как-то учитывается, скажем, в последующих воплощениях?

– Воплощениях?.. – переспросила Мила.

– Ну да. Реинкарнациях…

– Последнее слово для меня незнакомо. А относительно воплощений: имеется в виду повторное рождение биологической материи?

– Можно сказать и так, – слегка улыбнулся Андрей, повторяя недавнюю фразу собеседницы.

– Реинкарнация – синоним воплощения. Оба понятия, за редким исключением, основываются на страхе людей перед смертью и эгоистическом желании делать добрые дела лишь для того, чтобы заслужить для себя лучшую последующую жизнь, – позволил я себе вмешаться.

Мила задумалась.

– Ты как Валидий…

– Валидий был бы более красноречивым, – парировал я, – а я лишь подчеркнул человеческое самолюбие. Но на самом деле, я намного лучшего мнения о людях, чем мой давний коллега. Всё у вас идёт своим чередом, – обратился я к Андрею как единственному представителю земной цивилизации в нашем автомобиле, – а требовать мгновенного роста было бы глупым, наивным и неблагодарным занятием. Не нужно думать только о прошлом или будущем. Вы очень часто бросаетесь с головой во всякого рода крайности. И это ещё одна ваша особенность, которая не способствует мудрости. Чтобы создавать будущее, необходимо жить настоящим и не задумываться о прошлом.

– А как же планы, цели, которые мы ставим? Бесцельность ведь тоже не способствует развитию… И опыт, накопленный в прошлом…

– Опыт, взятый из прошлого, живёт вместе с тобой в настоящем так же, как и цели, которые ставятся перед собой. Время – ещё один параметр наряду с биологической материей, без которого развитие сознания стало бы невозможным. Время даётся не для того, чтобы работать на него, достигая поставленных целей, а для того, чтобы использовать его. Служить и использовать – разные категории. Если взять информационное поле, к примеру…

– Вилирий, извините, что перебиваю! Информационное поле – это по-нашему Бог, верно?

– От переименования ничего не изменится. Если вы под Богом понимаете универсальный закон, принцип, определяющий всё в доступной для нашего понимания Вселенной и задающий все необходимые параметры всему, что в ней находится – то это, безусловно, синонимы. В своё время у нас также разделялись наука и религии, пока не пришло понимание, что знание – одно и разделяется на составляющие лишь для анализа отдельных моментов, близких для соответствующей отрасли, а не для того, чтобы объяснять один и тот же момент по-разному. Но давай вернёмся ко времени… – я взял небольшую паузу, чтобы вернуться к предыдущей мысли. – Так вот, если рассматривать Бога через призму времени, то несложно догадаться, что для него такой категории не существует ни теоретически, ни практически. Если сравнить Бога с компьютерной программой как набором определённого кода, которая задаёт параметры и принципы работы для пользователя, то для неё также отсутствует фактор времени. Ведь сам код языка компьютерного программирования, на котором написана программа, остаётся неизменным, а результат взаимодействия пользователя с программой находится в постоянной динамике.

– Развитие – результат взаимодействия, а программа – Бог, если рассматривать данную ситуацию по аналогии… – заметил Андрей.

– Совершенно верно, – наконец, решила присоединиться к беседе моя дочь. – И, на мой взгляд, некорректно было бы утверждать, что информационное поле саморазвивается. Это – инструмент для развития, но не сам его процесс.

– А вот я бы не был столь категоричным, – возразил я. – То, что патрийцы знают о поле – ничтожно малая капля в огромном море.

– Ты считаешь, что поле находится в непрерывной динамике!? – обратилась она ко мне.

– Если включить масштабное мышление и взглянуть на мир не с позиции его составляющей, а извне – то вполне может оказаться, что – да. Кажется, ты в Центре космологии разрабатывала теорию пространственной дыры. Мы мало что знаем об иных Вселенных. Однако на практике не будет являться фантастической ситуация, когда информационное поле само себя совершенствует через сознание, которое заполняет всё пространство и ищет оптимальный набор и сочетание ключевых параметров.

– То есть Вселенные, в которых мы находимся, регулируются как бы устаревшими версиями поля?

– Разговор приобретает явно компьютерный оттенок… – улыбнулся Андрей, который до вступления в «Надежду» работал программистом и разработчиком программного обеспечения.

Мы посмеялись, после чего каждый на несколько секунд задумался. Вдоль трассы всё чаще можно было встретить торговые центры, автозаправочные станции, многоквартирные жилые дома. Одним словом, мы подъезжали к крупному городу. Приволье диких степей с цветущим разнотравьем менялось полями, где то золотились высокие подсолнухи, то колосилась щедрая пшеница.

В Одессе располагался один из центров нашей группы «Надежда», начало деятельности которой некогда было инициировано мной. Спонсировали и поддерживали группу различные по статусу и роли субъекты, не согласные с политикой Мирового Совета и деятельностью абсидеумов на планете: государства, международные организации, политики и общественные деятели. Государства и международные организации поддержку группе оказывали негласно и втайне от Совета. Имена и фамилии частных лиц также не подлежали огласке в целях их безопасности. Но всех объединяла одна общая цель – не допустить абсидеумов к прямому управлению планетой и земной цивилизацией. А для этого необходимо было обеспечить переход человечества на двадцать пятый уровень, что означало бы одно – запрет на любое вмешательство извне.

– Да, может быть, – ответил я дочери после нескольких секунд раздумий на её недавний вопрос. – Возможно, информационное поле будущей Вселенной в чёрной дыре нашей галактики учтёт все ошибки…

– Допущенные им в нашей Вселенной… – закончил мою мысль один из моих собеседников. – А возвращаясь к нашему диалогу о целях, получается, что хоть желаемый флажок и ставится в будущем, но достигнуть его можно будет только развитием в настоящем. В конце концов, однажды он и станет частью настоящего.

– Безусловно, используя это правило на практике, сложно не впасть в очередную крайность: отказаться от предвидения, масштабного мышления, которое предполагает анализ возможных вариантов и стратегий в будущем… – продолжил я. – Чувство меры – одно из самых важных качеств мудрости.

– И всё же, – Андрей снова обернулся к Миле, – учитывается ли позитивная разница? Ты мне так и не ответила, – пояснил он.

– Конечно. Всегда и непременно. Правда, она тебе никак не откроет следующий слой, даже в случае всеобщего перехода, так как после последнего новый слой становится доступен только новому поколению, родившемуся сразу после соответствующих изменений. Но зато эта разница существенно укрепит твоё сознание, что, теоретически, позволит тебе при следующем воплощении в очередном каком-нибудь биологическом теле перейти сразу на несколько слоёв выше.

Андрей благодарно кивнул Миле и, основательно задумавшись, уставился на дорогу.

Мы уже ехали напрямик через один из спальных районов города к его центру. Из-за жары пришлось приоткрыть окна автомобиля, чтобы свежий ветерок взбодрил нас. В вечернем небе на горизонте уже стали показываться первые звёзды. Небольшой затор в движении позволял мне довольно часто поднимать глаза на небосвод.

– Андрей, я тебя высажу возле Потёмкинской лестницы, хорошо? – обратился я к нему.

Андрей согласно кивнув.

– А вы планируете ехать дальше? – спросил он у меня.

– Нет. Мы с Милой запаркуемся неподалёку, а потом немного прогуляемся по вечерней Одессе по пути в центр.

Гулять по вечерней, а иногда ночной Одессе было одним из наших любимых занятий. Хоть я и нахожусь здесь недолго, но уже успел влюбиться в душу города и его талантливых, жизнерадостных, всегда веселых жителей. В городе имелось огромное количество исторических достопримечательностей. Но больше всего нам нравилось подниматься по величественной и романтичной Потёмкинской лестнице, лестнице в небо, где нас встречал смотрящий на море изысканный памятник герцогу де Ришелье. Наш излюбленный маршрут всегда имел продолжение через Приморский бульвар мимо городской мэрии к одному из самых красивых когда-либо виденных мною зданий – зданию Одесского театра оперы и балета, которое поражает, прежде всего, своей внешней и внутренней архитектурой. А его технические параметры позволяют слышать шёпот со сцены в любой части зала. Но красивейший внешний вид Одессы – это полдела. Его, без сомнения, дополняет вторая особенность – лёгкая, а оттого необычайно уютная атмосфера, немалый вклад в которую привносят сами одесситы.

– Господин Дифенти, Диана на связи! – бойко сообщил юноша, сидящий за компьютером в просторном многолюдном зале, заполненном разнообразным компьютерным оборудованием и с большими экранами на одной из стен.