Вернуть Боярство 11 - Максим Мамаев Страница 16

Глава 5

Смолов орал. Орал очень громко, изрыгая самые грязные потоки ругательств, от которых невинные гимназистки лишились бы чувств, девичьей наивности и возможно даже невинности. Далеко не благой, отборнейший мат, изрыгаемый чародеем, мог изгонять слабеньких демонов безо всякой магии и экзорцизмов, заставлять увядать цветы целыми кустами, а то и полянами, мог обратить в бегство не слишком крепких духом монстров Разлома… В некотором роде словосочетания и фразы, используемые в данный момент моим другом и вассалом, можно было отнести к некой разновидности малефицизма, сиречь искусства злоделания. Магии Проклятий, если уж совсем просто…

Как человек, проживающий уже вторую жизнь и в общем, если складывать годы прошлой и нынешней, топчущий землю уже более трех с половиной веков, я, по моему собственному скромному мнению, повидал в жизни если не почти всё, то очень близко к тому, а потому считал, что удивить меня чем-либо, не нарушающим естественного хода вещей, невозможно. Удивить не так, сиюминутно, вроде тех случаев, когда откусил пирожок, ожидая что он с картошкой, а оказалось с капустой, а всерьёз. Или искренне полагал, что ты единственный прерожденец в этом мире, а оказалось что нет. Подобное меня тоже могло удивить, согласен — но не сильно. Как долгожитель по меркам подавляющего большинства смертных во всех их мирах, я за долгую жизнь привык ко всякого рода неожиданностям и потому удивлялся сдержанно и не слишком сильно. Я уже и забыл, когда до этого момента чему-либо удивлялся по настоящему, искренне, так, что это было даже не удивление, а полнейшее изумление, когда стоишь, как дурак, с открытым ртом и вытаращенными глазами. Но здесь и сейчас, признаться, я испытывал именно подобное чувство. Хорошо хоть рот догадался быстро захлопнуть и взгляд отвести…

Смолов ещё ни разу за всё то время, что мы вместе, а это практически уже полтора года, не позволял себе на кого-то повышать голос в разговоре. Во всяком случае при мне… И уж точно ни единого раза я не слышал ничего даже близкого к тому потоку нескончаемого мата, который он легко и не раздумывая выдавал.

Всегда сохраняющий спокойствие, контролирующий свою речь и не повышающий голос без острой на то необходимости вроде повышенного шума вокруг, он производил впечатление истинного интеллигента. Такого, знаете, что презирает вульгарщину и так далее, но при этом способного при нужде и зубы хаму выбить, и на дуэли его пришибить — но всё это спокойно, уверенно и без лишних слов. Эдакий умник и эстет с крепкими кулаками, истинный аристократ, какими нас рисуют в дешевых бульварных романах для женщин.

И вот сегодня этот образ рухнул. С треском и грохотом, достойным падения древнего Рима… Мы находились в помещении для магических тренировок старшего офицерского состава и для нас самих. Выбранное и зачарованное лично мной в походе через земли Разлома — я вообще за те сорок девять дней успел внести изрядное количество улучшений в наше судно. Разумеется, под чутким руководством и наблюдением как капитана судна, так и ремонтной команды — не хотелось по незнанию напортачить и что-то испортить в самом дорогом и вторым по ценности активе моего молодого Рода. Вторым после моих земель…

Ну а тот факт, что мы через день получали остатки редких и дорогих чудовищ, многие из которых на Фронтире либо появлялись очень редко, либо вовсе туда не совались, изрядно облегчал мне задачу. Кости некоторых существ были отличным материалом для зачарований, а магически металлы или какие-то иные недостающие компоненты всегда можно было достать в остальной флотилии. Всё же аристократы — народ предприимчивый, и потому натуральный обмен и банальная купля продажа приветствовалась повсеместно. Было даже что-то вроде своеобразных бирж, что располагалась на линкорах — можно было отправиться и поглядеть, что и кто предлагает, либо вывесить свой заказ…

Именно так и появились особые камеры — они были и изначально, но до того, как ими занялся я, никуда не годились. Всё же Змей восстанавливали в довольно большой спешке, плюс люди, обучавшиеся далеко не в той же школе магической инженерии — моё-то судно было трофеем, захваченным у немцев. И пусть работа была сделана на совесть, а многое в судне стало даже совершеннее, чем до получения повреждений, но немалая часть второстепенных систем были восстановлены кое-как, а то и вовсе нетронуты.

Потому тренировочную каюту для высших магов зачаровывал лично я. Как и Заклинательный Чертог, откуда можно было эффективно прикрывать чарами крейсер и в случае нужды бить атакующими чарами, или ту же тюрьму для особых пленников. Да много чего ещё, на самом деле — поднял общую прочность магического барьера судна, дополнил и улучшил чары Увеличения Пространства в трюме, добавил более совершенные рунные цепи Облегчения Веса…

В общем, я отвлекся. Я никогда не видел орущего Смолова, никогда не видел матерящегося Смолова и уж точно ни разу не видел, как он делает серьёзный втык подчиненным. Но сегодня я увидел — и, честное слово, проникся. И судя по бледным лицам дюжины чародеев — десяти Адептов и двух Мастеров — они с подобным тоже сталкивались впервые. И потому стояли, понурив головы и не рискуя не то, что возразить — даже взглядом встретиться с пребывающим в бешенстве начальником.

Наконец поток иссяк. Идущее багровыми пятнами лицо Смолова всё ещё изрядно пугало подчиненных, но он по крайней мере умолк, переводя дух — а Архимаг-воздушник, у которого кончился кислород в легких и вынужденный переводить дух это вообще само по себе нонсенс! — и люди начали робко и неуверенно переглядываться. Словно взглядами пытаясь договориться, кто именно должен дать ответ на вопросы пребывающего в лютом бешенстве Старейшины Рода Николаевых-Шуйских. И судя по перекидываемым взглядам, дебаты шли нешуточные — причем я готов поклясться чем угодно, что телепатия не использовалась! Уж при такой разнице в силе, навыках и знаниях я бы её применение не просто сходу уловил — я бы их и подслушать сумел без труда. Но, как видно, судари и сударыни из числа незадачливых охранников, умудрившихся столь сильно проштрафиться, предполагали подобную возможность. Только, наверное, не с моей стороны, а со стороны грозно сопящего Архимага…

— Ну⁈ — наконец, отдышавшись, требовательно поинтересовался Петр, по видимому успевший слегка взять себя в руки. — Кто-нибудь соизволит дать ответ хоть на некоторые из моих вопросов?

— А там вопросы были⁈ — не удержавшись, поинтересовался Петя. — Я вот лично услышал только…

Бешеный взгляд Смолова, брошенный искоса и лишь на миг,