Алексей Фомичев - Эталон победы Страница 16

– Женя, как слышишь?

– Отлично, – тут же откликнулся Елисеев. – И вижу, и слышу.

Зонд висел над полем боя уже полчаса, описывая круги на высоте семнадцати километров.

– Веди запись и будь на связи.

– Хорошо. Успеха вам! И ни пуха!

– К черту! – слабо улыбнулся Бердин и поднял подзорную трубу, обычную на вид, но на самом деле гораздо более мощную и с несколькими дополнительными функциями.

Теперь его дело – наблюдение. От начала и желательно до конца.

Войско короля шло в наступление. Все три отряда, пехота и конница, старались держать строй и одну скорость. Хотя конница все же немного вырвалась вперед. Дворяне нехотя придерживали скакунов, косо поглядывая на пехоту. Махнуть бы галопом, наплевав на медлительных копейщиков и рубак, но строгий, даже жесткий приказ графа Ибрица заставлял гордых мэоров осаживать коней и свой норов.

Ничего, дойдет до дела, они все равно вырвутся вперед. Честь разбить варваров по праву принадлежит им, а пехота, так и быть, пусть подбирает остатки, грабит мертвых и добивает раненых. Пусть этой пехоты в шесть раз больше, но главная сила – конница!

Так думали дворяне, так думал и король. И даже мрачный злой Ибриц. Ибо это было правильно!

Сам граф Ибриц следовал позади конного отряда на удалении в сотню шагов. Когда строй всадников выдался вперед уж слишком заметно, граф скосил взгляд на Колобута.

– Дай сигнал Омулату, пусть придержит своих людей. И вели пехоте прибавить шаг.

Колобут молча отъехал в сторону и вскоре раздался резкий звук горна, а затем мерные удары по билу Нарушенный строй начал выравниваться.

Ибриц проследил, как сотники и десятники окриками подтягивают пеших воинов. Те шли в ногу, неся на левом плече большой щит, а правой рукой придерживая висящее на плечевой петле копье. Многочисленные занятия дали результат – воины шли четко, не сбиваясь, не задевая соседей. Если бы так же точно и дружно потом атаковали врага…

Ибриц перевел взгляд на противоположный конец поля. Хординги все еще толпились неподалеку от оврага, хотя вроде и вышли ближе к центру. Видя приближение королевской армии, они немного растянули строй и чаще потрясали копьями.

Расстояние между войсками сокращалось. Пятьсот шагов, четыреста, триста, двести… Рубеж атаки был определен заранее – сотня шагов для конницы и полсотни для пехоты. Если хординги так и будут стоять скученно, их учесть предрешена.

Граф обратил внимание на клубы пара, что вырывались у воинов при выдохе, отчего над строем все время висело полупрозрачное облако. И подумал, что лучшей погоды для сражения и желать трудно – чистое небо, яркий диск светила и почти полное отсутствие ветра. Самое время для славной победы.

Громкие выкрики команд и трели отрядных дудок вернули его мысли на поле. По знакам командиров лучники начали отставать от строя, готовя луки к стрельбе. Лучников в войске немного, им в доминингах вообще не придавали особого значения. Ибриц считал иначе и смог собрать почти две сотни неплохих стрелков. Их дело – осыпать врага стрелами до тех пор, пока армии не сойдутся вплотную. После трех залпов в дело должна вступить конница.

Ибриц уже был готов подать команду, когда заметил, что войско хордингов вдруг разом пришло в движение.

Издалека долетели резкие звуки сигнальных рожков, а с десяток бунчуков на невысоком холме закачались. Огромная толпа, только что поражавшая своей нелепостью и размером, внезапно двинула вперед и в стороны. Бесформенная масса людей разом обрела четкость.

Граф с изумлением видел, как целые отряды пеших воинов быстро и в ногу бегут на фланги, как образуют ровные, выверенные словно по мерке шеренги. Как летят на землю копья, а каждый воин врага вскидывает на уровень груди какое-то оружие, вроде бы похожее на лук.

Прошло совсем немного времени, и перед армией Догеласте стояла другая армия. Граф Ибриц потрясенно рассматривал эту армию, отмечая одинаковые доспехи и оружие, равнение шеренг, невероятную скорость перестроений. Он вдруг понял, что врагов гораздо больше, чем ему казалось. По крайней мере войско хордингов не уступает в численности его войску.

Граф отметил небольшие конные отряды на флангах строя хордингов. Правда, их раза в два меньше, чем в отряде Омулата. Но они есть! А говорили, что хординги воюют только пешими.

Внезапно Ибрица окатила волна страха. Он ошибся в оценке врага, он не смог узнать о нем самое главное. Нет, не количество. А выучку.

Оказывается хординги – не толпа варваров, не темные дикари и не храбрые, но дурные рубаки. Хординги привели на земли королевства настоящую армию! Прекрасно вооруженную, обученную, подготовленную.

Дорого бы граф сейчас дал за то, чтобы вернуть предыдущий день. Или даже ранее утро этого дня. Он бы по-другому построил войско и не полез бы так безоглядно вперед.

Не успел Ибриц подумать об этом, как впереди произошло новое перестроение. Сплошной строй хордингов распался на отдельные отряды – четкие ровные прямоугольники, а в просвете между ними граф увидел какие-то приземистые конструкции, выстроенные в ряд, и по несколько человек возле каждой.

Граф похолодел. Об орудиях, стреляющих камнями и большими стрелами, он слышал от торговцев из империи. Правда, торговцы говорили, что их мало, и используют их только в больших сражениях в начале. Мол, часто ломаются.

Но откуда такие орудия у хордингов? Неужели из империи? Неужели Скратис сговорился с хордингами? Но когда? И как смог провести орудия через домининги?

Все эти мысли проскочили в голове графа и пропали. Теперь все не важно. Вот он – строй врага, и вот его орудия. И расстояние сократилось менее чем до полутора сотен шагов, и уже не повернуть, не уйти. И остается только одно – атаковать! Атаковать, несмотря ни на что!

На вершине кургана вскочивший с трона король, сжав кулаки, с застывшим лицом смотрел на поле. Он тоже видел, что произошло с войском хордингов, видел орудия и тоже понимал, что его армия вот-вот ударит не в скученную толпу, а в развернутый строй, готовый как обороняться, так и атаковать.

В голове у короля было пусто, а в груди пульсировал холодный ком. Он понял, что ошибся. И в оценке врага, и в заранее предрешенном исходе сражения. Ничего не решено. Ничего не ясно. Кроме одного – там, на поле боя, хординги будут решать, жить его королевству или нет.

Это осознание, эта догадка пронзила мозг Седуагана, и он застыл как столб, унимая дрожь в ногах и чувствуя странную сухость во рту. Король Догеласте впервые в жизни ощутил страх…