Артем Каменистый - Недобитый Страница 16

Скинул тяжелую одежду, присел, протянул руки к теплу. Прикрыл глаза. Чувствовал я себя так, будто волоком перетащил авианосец из Балтийского моря в Каспийское. Не знаю, для чего мне понадобилось заниматься такой ерундой, но уверен, что сделал это в одиночку и без остановок. А теперь надо отдохнуть.

Отдых… блаженный отдых…

Стоп! Дурак! Не расслабляться! Так и уснешь сидя, а потом, инстинктивно придвигаясь к теплу, завалишься в костер. Надо потерпеть еще немного.

С неба опять сыпануло крупой — погода решила, что можно продолжить издевательства. Поднялся со скрипом в коленях и хрустом в обдуваемой ветром спине — разрушающееся тело вело себя будто чугунный корпус несмазанного робота.

Перетащил к костру все крупные палки, которые оказались мне под силу. Толку от них будет больше чем от мелочи — в таком состоянии я не смогу следить за огнем непрерывно. Тройку увесистых веток поставил на манер каркаса вигвама, скрепил поверху размочаленным гибким прутиком. Набросил плащ, ниже развесил остальное тряпье. Не сказать, чтобы получилось уютное жилище, но крупа будет меньше на макушку сыпать. Да и жар от костра кожа и шерстяная ткань отражает на озябшее тело, заодно подсыхая.

В мокрую землю вбил пару сучков, вверх тормашками повесил на них сапоги. Воды в них столько, что их у камина за день не высушишь, но хоть что-то. Длиннополая рубаха осталась на мне — как ни странно, но при такой погоде предпочел сидеть в сыром тряпье, чем совсем голым.

Вскоре жар от костра стал нестерпимым — хоть крупа и снег продолжали сыпаться, но помешать накоплению раскаленных углей не могли. Устроив под плащом-навесом несколько огрызков пережженных бревнышек, навалил на них веток с сухими листьями, разлегся почти как король. Левый бок дымится от стремительно высыхающей одежды, правый покрывается "гусиной кожей". Приходится вертеться.

Я был уверен, что не смогу уснуть — и минуты спокойно не пролежишь в такой обстановке. Но когда в очередной раз продвинул в пылающее нутро костра прогоревшие дровишки и стал подумывать, что надо бы подложить под руку порцию свежей сырятины, начал подремывать. Клюнув носом первый раз, удивился. Решил, что время еще не позднее, чтобы отрубаться и надо еще много чего сделать. Силы, конечно, в минусе, однако если поискать, должно хоть немного найтись. Нечего валяться: замерзнуть можно, да и волки где-то неподалеку бродят. Не готов я к серьезной ночевке.

Но все эти мысли бесследно растворились в бездне отупевшего от усталости мозга. Холод, боль, нытье в натруженных суставах, неудобное ложе — ничто не помешало. Я, без пяти минут граф Мальрока, привыкший спать на единственной замковой перине, неподалеку от никогда не гаснущего камина, вырубился на куче сырых сучковатых веток перед дымным костром, трещавшим сырыми дровами. Сверху доставал мокрый снег, сбоку поддувал холодный ветер. Но честное слово — с самого лета не спал так комфортно.

Странно, но я ни о чем не жалел. Как бы мне ни было хреново, подспудно подогревала непонятно откуда взявшаяся уверенность: все что делаю — правильно. Ну или почти правильно. Хотя бы на месте не сижу — пытаюсь барахтаться.

Однако до утра эта уверенность не дожила…

* * *

Проснувшись, я едва не застонал: холод сковал левый бок, а все остальное оккупировала ноющая боль, доходящая до острой в местах, куда впились неровности неказистого ложа. Мрак кромешный — костер прогорел, кольцо тлеющих веток, уцелевших по краям, освещает лишь присыпанный пеплом пятачок выжженной земли отделенный черным кольцом прогретой почвы от тонкого белого покрывала выпавшего снега. Ветра нет, с неба тоже ничего не сыплется, но назвать обстановку безмолвной нельзя — где-то за сырой стенкой моего шалаша раздаются странные утробные звуки и шум сминаемой сухой растительности. Там кто-то бродит. И судя по всему не в одиночку.

Я давно уже не верю в хорошее, и сразу заподозрил — это не Дед Мороз со Снегурочкой и не стая зайчиков. Черно-серые приятели доели лошадку и решили навестить ее хозяина. Вряд ли они раскаялись и захотели принести мне свои извинения. Похоже, тварям не хватило конины, и они не прочь закрыть продовольственный вопрос человечиной. Я, разумеется, как раз против, но что могу поделать? Пик вечерней активности остался в прошлом — деградировал еще круче. Убить несколько волков? Не смешите. Но и сдаваться рано.

Что мы имеем? Имеем мы, по всей видимости, все тех же четырех тварей очень похожих на крупных волков. Не верится, что рядом могут действовать две стаи. Раз так, то звери не голодны — они только что умяли лошадь. Но и назвать их стопроцентно сытыми язык не поворачивается — ведь сюда они пришли не просто так.

Что из этого следует? Отсюда следует, что животы у волков набиты, и звери вряд ли будут столь же агрессивны, как днем. Но и смотреть на меня влюбленными глазами не станут. Надо действовать, если не хочу оказаться там же, где моя лошадка.

Почему-то одна мысль о том, что меня могут сожрать хищники, вызвала приступ паники. Нет — я не люблю смерть во всех ее проявлениях, но ТАКУЮ почему-то боюсь гораздо сильнее, чем гибель, допустим, от попадания проглоченной сосиски в бронхи или приземления головой об бетонный козырек подъезда. Я почему-то совершенно точно знаю, что ТАК мне помирать нежелательно.

Удивительно, как много бреда выплывает в стрессовых ситуациях. Но одна польза есть — истощенный организм напрягся и выдал порцию адреналина. Лучший допинг, по счастью не запрещенный олимпийским комитетом — даже мертвого способен поднять, что частенько используют реаниматоры, делая укол в сердце.

Звери пока что не разобрались с устройством моего шалаша, или просто опасаются приближаться к остаткам костра. Но это не затянется навечно — в любой миг могут заняться мною всерьез.

Поднявшись все с тем же хрустом, не сдержал болезненного стона и, перепугавшись еще больше, бездумно ухватил охапку заготовленных с вечера веток, швырнул на тлеющие угли. И тут же проклял себя за тупость — сырые дрова окончательно погасили и без того скромное сияние, выдав вместо огня облако удушающего дыма.

Шум за шалашом усилился, на фоне снега я отчетливо различил тень, пробирающуюся в моем направлении. Ухватив тлеющую деревяшку с яростным криком ткнул огоньком в морду самой любопытной твари. Волки существа опасные, но это просто звери. Вот и этот не исключение — испугавшись крика и огня, пулей отскочил назад, рыкнул, растворился в кустах. Недалеко ушел — несколько шагов, но в этом мраке разглядывать его бесполезно.

Раздув огонек на конце деревяшки, описал ею круг в воздухе, злобно заорал во тьму:

— Ну! Сюда! Я один! Вперед!

Никто не последовал моему совету. И правильно — нормальный зверь не станет рисковать, нападая на бешено орущее существо, вооруженное кусачим огнем. Голодный или перепуганный может и не на такое решиться, но это не тот случай. Рано или поздно волки до меня доберутся, но пока что я заработал отсрочку.

Когда дымящиеся ветки, наконец, вспыхнули, я испытал ни с чем не сравнимое облегчение. Если зверей пугала тлеющая деревяшка, то такая иллюминация может до икоты довести. Еще охапку, сверху — пусть пылает.

Подкармливая костер, едва не рухнул в огонь — ноги подогнулись. Проклятье — я конченая развалина! Мне и без волков недолго жить осталось — вот зачем еще они на мою голову свалились?!

Звери не рисковали высовываться из кустов, но меня это уже не успокаивало. Я собрал в округе все легкодоступные запасы дров — куча вышла приличная, но навечно ее не хватит. Что будет, когда останусь без огня? Нетрудно догадаться…

Погладил рукоять меча. Похоже, без драки не обойтись. Учитывая, что я сейчас и от зайца не в состоянии защититься, бой выйдет забавным…

* * *

Запоздалый зимний рассвет застал меня над еле теплящимся костерком. Ловя измученным телом жалкие крохи тепла я с тоской косился на то место, где вечером возвышалась груда дров. Сейчас там было чисто — даже пучков прошлогодней травы не осталось. Когда хищники высовывались из кустов, я подкидывал в огонь это мгновенно сгорающее топливо, пугая волков вспышками пламени. С каждый разом они все меньше и меньше боялись этого безобидного представления.

В отличие от страха аппетит у них прибавлялся…

Обернувшись через плечо, в очередной раз убедился: ничего не изменилось — четыре твари нетерпеливо притоптывают в зарослях, поглядывая на меня как-то нехорошо. Сейчас огонь догорит и придет пора подводить жизненные итоги. Шансов отбиться у меня нет, укрыться негде, помощи ждать неоткуда. Выходов из ситуации не вижу, да и не ищу их. Устал…

Вот стоило забрасывать человека в другой мир, чтобы он закончил так глупо?

Погодка зато радует: восток почти очистился от туч, солнечные лучи слепят, отражаясь от белоснежной поверхности присыпанной земли. Теплеет — к полудню все таять начнет, но я это уже не увижу…