Алексей Бобл - Лицо войны Страница 16

– Куда летим? – все-таки спросил я, задержавшись у двери.

– Окрестности Родоса, – неопределенно ответила Валькирия.

Похоже, она считает меня виновным в смерти отца, отсюда и раздражение. Кларк был технически подкованный офицер, вряд ли на его спасение могло уйти больше времени, чем на оцифровку самой Гомез. Но тут разница в подходах к ситуации. Кларк не хотел рисковать в тот момент, посчитал нужным выдать дочери информацию, направив нас на Кипр, и умереть. Это был осознанный выбор, выбор профессионала. Начни я его спасать и опоздай, в итоге группа не смогла бы действовать дальше, просто не знала бы как.

Майор наклонила голову к плечу, намекая: мол, спрашивай еще либо выметайся.

Ладно, Родос так Родос. Помимо него островов там хватает – но не они меня интересовали, а план дальнейших действий. Кто эти люди в скафандрах? Кем был Маллоун?

В принципе, я догадывался, но хотел услышать мнение Гомез на этот счет, хотя сейчас неподходящий момент. Маллоун и люди в скафандрах – звенья одной цепи. Однозначно, портал провесили благодаря суете старика. Ну или благодаря каналу связи, по которому старик общался с «Трайбеком». Похожим способом навели ракеты на эскадру в заливе. Наверняка и ядерные удары по ТВД были выполнены согласно подобной схеме: сначала определялось место, где находился передатчик или наводчик, например подконтрольный «Трайбеку» непись, подтверждавший верность заданных координат, после открывался портал и проходила переброска нужных объектов. В нашем случае на Кипре были люди, в двух предыдущих – различное по мощности вооружение.

Получается, «Трайбек» использовал Маллоуна как разведчика. На базе Турчина старик шпионил за «Ворнетом», потом, когда «Аутком» захватил ТВД, он некоторое время присматривал за бойцами ИскИна, а уж после – за нами. Хотя, если копнуть немного глубже, как это делает Биррат, Кило вполне мог догадываться об особой роли оружейника, ведь не зря приставил к нему двух мини-боссов. Вполне возможно, Маллоуна должны были вывезти с базы, но тут появились мы и, как всегда, нарушили чужие планы.

Я шагнул в отсек и прикрыл за собою дверь. Бойцы и Кэп стояли в проходе без масок и переглядывались, будто развлекались, играя в молчанку.

– Командир? – Я подошел к Кэпу. – Вы тут…

– Прислушиваемся к ощущениям, – опередил он. – Пытаемся понять, нужно ли нам в цифру или нет. Франц вон вроде не против, за остальных не скажу.

Похоже, Кэп озвучил бойцам ближайшие перспективы и неволить с решением никого не хотел.

– Болит нога? – поинтересовался я у пулеметчика, чтобы потянуть время.

Франц лишь скривился. Ясно, дело не в ране, а в страхе, который испытывает любой перед неизвестностью. Смертей мы повидали достаточно, но самим умирать еще не доводилось. Разве что мне.

Я оглянулся на Бридж, сидящую за операторским пультом. Хотелось бы знать, каково ей. В отличие от меня ее сознание переместили в цифру без подготовки, против воли. Гомез успела ей кое-что рассказать об интерфейсах, но потом открылся портал, появились люди в скафандрах, мы с Кэпом начали стрелять. В общем, все это не способствовало адаптации Эвертон к новым условиям. К тому же у нее на глазах страшной смертью погиб пилот и едва не загнулась Гомез.

– Спрашивайте, – сказал я. – Все что захотите. Постараюсь ответить.

Вул первым поднял руку, глядя на Кэпа, и тот кивнул.

– Как я понимаю, – начал снайпер в своей невозмутимой манере, уставившись на меня, – вернуть оцифрованное сознание в тело пока возможности нет.

– Да, Виктор, – подтвердил я и снова посмотрел на Бридж.

В глазах у нее отразилась буря эмоций: растерянность, испуг, надежда.

– Тогда, пожалуй, подожду, – заключил Вул.

– Кто следующий? – бросил Кэп.

Пак выступил вперед. Помявшись, оглянулся на бойцов и спросил:

– А ты, Дэни, не жалеешь?

– В данный момент – нет, – честно ответил я. – Потому что могу быть с вами, могу спасти любого, правда, не без помощи майора Гомез.

– Ага. – Пак потеребил кончик приплюснутого носа. – Ценю. Ну, я пока себя чувствую нормально, поэтому… Я пока с Вулом.

Он шагнул назад и встал рядом со снайпером, который одобрительно похлопал его по плечу.

– Никогда не понимал в цифровых технологиях, – выступив вперед, заговорил Игорь Чухрай. – Вряд ли от меня будет много толка, появись в наличии интерфейс. Лучше оставлю это право вам, офицерам, людям с высшим образованием. Ну а стану подыхать, там видно будет. Спасете – может, и пригожусь.

После стрелка высказался Счастливчик Тедди. Он, как и Вул, был немногословен, решил повременить с оцифровкой. Следом за ним заговорил Борис Жебровски, который удивил меня прямотой суждений:

– В виртуале погиб мой брат. Погиб от виртуального оружия, созданного человеком в реальности. Поэтому хочу добраться до создателя и перерезать ему горло. Но если перемещусь в цифру, боюсь, лишусь удовольствия сделать задуманное.

Борис хотел уступить место следующему, но я задержал его:

– Буду завидовать, если не смогу присутствовать.

Жебровски кровожадно усмехнулся, глаза блеснули.

– Ваше право, но не пытайтесь его отобрать.

Я кивнул.

Остались Кэп и Франц. Пулеметчик только махнул рукой и выдал:

– Я как все.

– Что скажешь, Джон? – спросил я, уже догадываясь об ответе.

– Командир не может бросить своих людей. Думаю, группе пока хватит трех бессмертных офицеров с расширенными возможностями.

– Решено, – подвел итог я и попросил Бридж отправиться в кабину.

Во-первых, она по-женски быстрее найдет язык с Гомез и успокоит ее. Во-вторых, расскажет о нашем собрании. В-третьих, прояснит для себя множество моментов, связанных с работой интерфейса, которые ей не успела озвучить майор.

Вообще-то у нас неплохой расклад получается: Гомез и Эвертон специалисты в области цифровых технологий. Я худо-бедно тоже пообвыкся, набрался кое-каких навыков. Поэтому, переиначивая слова Чухрая, станет кто-нибудь помирать – спасти успеем.

– Как самочувствие? – спросил у всех Кэп.

В ответ раздалось невнятное многоголосие. Никто не жаловался, только Франц попросил вколоть ему обезболивающее и помочь сменить повязку.

– Вот и славно, – сказал я и поманил Кэпа. – Нужно обсудить дальнейшие планы. Майор сказала, летим к окрестностям Родоса.

– И все?

Кэп обернулся, отдал указания заступить на посты. Я присел за пульт, командир устроился рядом.

– Пока все.

– О тех в скафандрах что думаешь?

Я озвучил свои мысли, и Кэп согласился.

– Паршиво все. Да, Дэни? – Он прижался спиной и затылком к стенке и прикрыл глаза. – Ситуация быстро меняется, час от часу не легче.

Сказать в ответ мне было нечего. Кэп вдруг подался к пульту и произнес:

– А ты не думал, что посланники «Трайбека» не собирались нас атаковать?

– Это как? – удивился я.

– А вот так. – Кэп вздохнул. – Прибыли, чтобы поговорить, а мы по ним из всех стволов…

– Почему так решил?

– Ну, – он слегка отодвинулся, – стреляли только мы. Повреждение кабины и гибель пилота на нашей совести.

– Джон, они какую-то установку через портал тащили. Мы ее уничтожили.

– Да, видел. Только опознать установку не смог. А ты?

Я отрицательно покачал головой.

– Ну вот. А вдруг «Трайбек» хотел нам помочь?

– Но ведь все против «Трайбека».

– Не знаю, Дэни. Не знаю… Слишком все запуталось.

Конвертоплан качнуло, по корпусу пробежала дрожь, и мы, не сговариваясь, подались в кабину.

В отсеке включилось аварийное освещение, замигали лампы, раздался тревожный сигнал, предупреждавший о неисправности.

– Сможем сесть? – крикнул Кэп, обращаясь к Гомез.

– Пока не падаем! – объявила она. – Не мешайте, вернитесь в отсек!

Похоже, у нас возникли проблемы с закрылками. Майор частично убрала газ, манипулируя педалями, но высота не менялась. Одновременно она крутила колесико, переводя гондолы двигателей в вертикальное положение, и следила за приборами.

Бридж сидела в кресле пилота, подавшись вперед, и ковырялась отверткой в панели, из которой торчали пучки проводов.

– Может, все-таки помочь? – уточнил Кэп.

– Не надо, – отфутболила его Гомез. – Только толкаться будем. Мы почти у цели. Вернитесь в отсек и пристегнитесь, посадка может быть жесткой!

Я шагнул назад и предупредил бойцов. Все разместились на откидных сиденьях, накинули страховочные ремни.

Какое расстояние уже пролетели? Миль сто, сто двадцать, до Родоса нужно пройти еще примерно столько же, но Гомез говорила об окрестностях. Куда она хочет сесть?

Уши заложило, некоторое время длилось ощущение невесомости. Резко снижаемся, провалившись в воздушную яму, догадался я. Звук двигателей изменился, похоже, угол наклона лопастей тоже. Ну конечно, иначе нам не сесть. Конвертоплан сочетает в себе принципы движения двух машин, самолета и вертолета. По всей видимости, будем приводняться.