Иван Константинов - Стальная бабочка, острые крылья Страница 16

Тако не считал себя сумасшедшим.

Более того, он расценивал себя как разумного, рассудительного и смелого бойца, которому ничего не стоило бы возглавить восьмерку или даже двадцатку тигров. Тако и во сне никогда не признался бы себе, что боится чего-то на дороге, но ехать ночью по незнакомому хайвею было сущим безумием.

Он сидел на броне передового кара, вцепившись в крепко приваренные скобы, и холодный ветер пронизывал его до костей. Кожаная броня, неплохо державшая удар ножа или тупого копья, совсем не спасала от холода, и рукоять игольника, обмотанная пластиковой лентой, почти примерзла к ладони. Тако был голоден, а еще испытывал страх, хотя и совершенно не понимал, почему это так.

Все началось с того, что они подобрали этого человека. По крайней мере, он четко помнил его фигуру – узкую, высокую, в сером пыльном плаще. Парни отделились от основной двадцатки, чтобы проехать десяток километров на восток по хайвею, и там наткнулись на него.

Наверное, Тако увидел незнакомца первым. Он всегда отличался хорошим зрением, к тому же снаружи было гораздо дальше видно. Тигр пытался вспомнить этот момент, но все смешивалось, крохотная черточка человека, стоящего рядом с дорогой, мгновенно вырастала, и Тако видел его лицо, в которое ему совсем не хотелось смотреть.

Человек был изуродован. Куски металла покрывали его правую щеку и висок, спускаясь до подбородка и оставляя нетронутыми глаза. Выглядело это так, будто на него лили расплавленное железо, которое потом загустело. Но почему-то Тако, который видел, как людей пытают тепловым резаком, боялся на него взглянуть.

Незнакомец взобрался на его машину и сел на броню, взявшись за поручень, как настоящий тигр. Сейчас он, кажется, все так же сидел рядом, но мысли Тако путались, и он иногда забывал об этом.

Сломанная Маска – так его звали, хотя Тако не был уверен в этом. Ведь сам незнакомец своего имени не называл. Он вообще не разговаривал, только несколько раз поворачивался в сторону Тако, заставляя того склонять голову и сжиматься, как сухое яблоко.

Сначала ему казалось, что Кода, старший восьмерки, знает, зачем они взяли незнакомца и почему не расстреляли его прямо там, на хайвее, но потом заподозрил, что тот, так же, как и сам Тако, захвачен безумием и просто не может сопротивляться силе, влекущей их кары дальше по темной дороге.

В какое-то мгновение этой бесконечной ночи, когда страх стал совсем невыносимым, он собрал свои мысли в кулак и все-таки повернул голову, но только для того, чтобы встретиться глазами со Сломанной Маской, смотрящим прямо на него. Тако видел, как бьются на ветру длинные белые волосы, поблескивают металлические осколки при свете звезд, но все остальное тонуло во тьме и свисте холодного воздуха.

– Не бойся, – сказал темный провал на месте рта. – Уже совсем недалеко.

– Есть хочется, – невпопад ответил Тако, совсем забывший, что хотел сказать до этого.

– Спи, – ответила темнота, сомкнулась вокруг и оказалась совсем не страшной.

Куда-то пропали холод, броня и остывшая рукоять игольника. Тьма была такой же мягкой и теплой, как та девушка-рабыня, которую он изнасиловал когда-то на ферме, перед тем как убежать в Эрг, к тиграм.

– Спи, – сказал Сломанная Маска. – Его глаза слезились от ветра, плащ почти не защищал от холода, и он ужасно замерз. – Спи, тебе завтра умирать.

I

Мириам снились трупы. Множество тел, разбросанных среди обломков каров и сухих деревьев, в пустынной долине, окруженной горами. Она шла, искала среди них Таню, Рока и Тони, переворачивала, вглядывалась в неразличимые лица, и ее сердце замирало от страха. Ведь они лежат где-то там, и нужно похоронить их, пока не пришла ночь, а с ней – волки. Девушка склонилась над очередным трупом в белой одежде, а тот вдруг вцепился ей в запястья и потянул к себе, блестя мокрыми шариками глаз. Мириам рванулась и поняла, что лежит у костра, под теплым колючим одеялом, мокрая от пота, а Таня пытается ее растолкать. Светало, костер давно погас, над холмами вставала робкая ранняя заря.

– Что случилось? – спросила она Таню.

– Ты стонала во сне, уже во второй раз, потом вскрикнула, и я подумала…

– Да нет, ничего страшного. Просто плохой сон. – Мириам села, оглядываясь. – А Би уже проснулась?

– Не знаю, наверное. А кто такая Вероника?

– Вероника?

– Я отходила за домик, чуть раньше, ночью, и слышала, как Би говорит с какой-то Вероникой. Они спорили о чем-то, и Би, кажется, плакала.

– Я не знаю.

– Может, они говорили по радио?

– Я пойду спрошу. Похоже, нам скоро нужно выезжать.

Она отбросила одеяло и села. Холодный ветер скользнул по ее коже, и Мириам громко чихнула. Песок выстыл за ночь, и теперь ей было страшно даже вспомнить о том, как она принимала душ. К машине Би она почти бежала. Ей было холодно, и страшный сон выветривался из головы, оставляя только неясное неприятное ощущение на самой границе памяти.

Би неподвижно лежала в кресле пилота, и синяя лампа, мерцающая каждые несколько секунд, освещала ее лицо, спокойное, умиротворенное и очень красивое, несмотря на ссадины. Би спала, и Мириам так и не решилась ее окликнуть. Вместо этого она пошла обратно, стараясь ступать как можно тише.

Девушка разбудила детей и отвела их к водосборнику – умываться. Маленькое озерцо не высохло за ночь, и на его песчаных границах остались четкие следы тушканчиков или мышей, приходивших к нему пить воду. Мириам плеснула холодной водой в лицо и почувствовала себя полностью проснувшейся. Таня почти без колебаний последовала ее примеру и умыла Тони, а Рок чуть не упал в водосборник, пытаясь окунуть в него голову. После умывания Мириам пустила по кругу бутылочку с зубным эликсиром и заставила всех прополоскать рот. Заодно она рассказала о том, как это плохо, когда болят зубы, и как это больно, когда их рвут.

Завтракали они холодным мясом и картошкой – Мириам решила, что разогревать их будет слишком долго. В рассветной тишине все звуки казались непривычно громкими, треск костра и стук вилок в жестяных мисках разносились на всю долину.

Би проснулась, когда они почти закончили завтракать, молча подошла, села у костра и глядела, как едят дети.

– Почему меня не разбудили?

– Ты же говорила, что плохо спишь, вот я и не стала. – Мириам протянула ей тарелку с едой.

Би взяла с нее кусок мяса и отдала посуду обратно.

– Мы собирались выехать пораньше.

– Еще даже солнце не взошло. – Мириам забрала пустую тарелку у Рока, который тут же улегся на свое одеяло и закрыл глаза. – Мы готовы ехать.

– Но он, кажется, еще спит.

– Поспит позже, в машине. Таня, поможешь мне почистить посуду?

– Да. – Девочка зевнула. – А почему мы едем так рано?

– Днем очень жарко, – ответила Би. – Ближе к полудню вам будет труднее. Чем быстрее мы доберемся до Хокса, тем лучше.

– Ясно. А кто такая Вероника?

– Кто?

– Вероника.

– Я не знаю. – Би дожевала мясо и встала. – Я буду в машине, собирайтесь быстрее.

– Но ты же с ней говорила, я слышала.

– Когда?

– Ночью.

– Ночью я спала. – Би отвернулась и пошла к машине.

Таня хотела сказать еще что-то, но Мириам положила руку ей на плечо и покачала головой.

Когда они вместе отчищали посуду песком, а Рок таскал одеяла обратно в трейлер, девочка спросила ее шепотом, прижавшись головой:

– Это что, секрет? Почему она не хочет об этом рассказывать?

– А ты умеешь хранить секреты?

– Да, конечно.

– Би говорит во сне.

– Что?

– Бывает, что люди, которым снятся сны, разговаривают в это время. Я слышала такое раньше.

– Прямо так, не просыпаясь?

– Да. Только не говори Би. Она ничего об этом не помнит.

– Так ей снятся кошмары?

– Да, наверное. Но кому они не снятся?

– Мне. Я никогда не помню, что мне снилось.

– Ну вот, говорю же – и она не помнит. – Мириам отложила тарелку и взялась за котелок. – Я думаю, что если она вспомнит, то расскажет нам.

– И если захочет.

– Конечно, если захочет.

II

Собраться удалось на удивление быстро – Таня оказалась отличной помощницей. Они погрузили вещи в трейлер, и Рок улегся там же, поверх кучи одеял, досыпать. Тони взяли в кабину, и Таня усадила его между собой и Мириам, чтобы оказаться ближе к окну. Мириам хотела было надеть джинсы, но потом передумала. Скоро должно было взойти солнце, и их пришлось бы снова снимать.

Би подогнала свой кар прямо под вышку, чтобы набрать воды. Уже выруливая на дорогу, Мириам наблюдала за тем, как она возится у панели управления.

– Наверное, следовало бы ее сломать, – прозвучал в переговорнике голос Би.

– Сломать? Зачем?

– Здесь пройдет Рука. Им нужна вода, и у них ее не будет.

– Но ломать вышку…

– Знаю. Мне тоже ее жаль. Железка не виновата. Я просто вытащу батарею и все.

Кар Би нагнал их за считанные секунды и тут же вырвался вперед. Мириам вспомнила карту. Дорога петляла среди холмов еще километров двадцать, а затем вливалась в торговый хайвей. Не самый широкий, но удобный, он вел прямо к Хоксу, по нему ездили торговцы из Атланты и Детройта, караваны. Сейчас на нем должно быть полно беженцев.