Юрий Шубин - Статус неизвестен (СИ) Страница 17

Утренний птичий хор уже свистел и чирикал в лесной пуще, выкликая огненый венок пробуждающегося цветами дня, а дом оставался все таким же серым и запущенным.

Парс приподнял голову, слушая вертолет. Но все было тихо. Кружево веток, как трещинки на картинах фламандских мастеров старили небо, подсыщая выцветшие краски уходящей ночи. Молочная суспензия сока в золотых венах густой лопушистой листвы начинала сверкать тонким узором выступающих прожилок. Слезы ночи искрились на длинных ресницах стебельков. Росили. Утренний воздух был прохладен и полон пахучей засырелой свежести.

Когда светило встанет, предательская полоска росистых следов исчезнет. Парс перенес вес тела на руки и перехватил оружие. Кое-где на металле хеклера проступала невычещаемая синева от долгого использования оружия в непрерывном огневом контакте. Это был цвет надежного проверенного друга.

Перво землянин рывком вскочил на ноги, перебежал широкое, хорошо простреливаемое пространство. Достиг крыльца и перепрыгнув ступеньки нырнул в низковатую дверь и тут же захлопнул ее за собой, чуть перед тем придержав, и отметив, что мальчишка на пристани даже не пошевелился.

Внутри света было еще меньше. Вполне могло случится и так, что то, что он искал, здесь не окажется. От тела Крейга, со всем прискорбием пришлось признать, начинал разноситься запашок. Термо поляризованная ткань была вещью обиходной и в любом магазине ее можно купить хоть километр. Но чужой мир даже созвездия на небе выстраивал в совершенно неправильную, неудобную ломаную пентаграмму. Глаза постепенно свыкались с тем немногим что даровал подступающий рассвет. На веревке, перекрывая угол, свисали облезлые овчины. Консервная банка на подоконнике была наполнена гвоздями и шурупами. Почти по центру мазаная угловатая печь и сложенные возле торфяные брикеты. На вбитом в стену гвозде висел ковш с зубьями, видимо для сбора ягод. Рядом плетеные лотки, похожие на снегоступы. И дном к верху на табуретке сохла корзина, судя по запаху, из под рыбы.

Парс потянулся к полке под потолком и затылком ощутил мягкий шорох за спиной. Он позволил этому звуку лишь кратчайшее мгновение существовать самовольно. Перво землянин кинулся к стене за облезлую овчину и рывком с выкрутом вырвал дробовик из трясущихся дряблых рук старика. Оранжевые патроны покатились по полу. Тот переломил дробовик двенадцатого калибра и судорожно пихал патроны в ствол, когда Парс бросился и обезоружил его. Больше в доме никого небыло.

— Не буянь, дед, — с интересом разглядывая старика миролюбиво произнес Парс. — Оно ведь и пальнуть может. Ты с перепугу приставишся, а мне потом отвечай.

Хеклер в другой руке Парс держал небрежно и лыбился с привычной уверенностью, без тени сомнения что в нужную секунду не промахнется.

Старик был совершенно седой, бледный и осунувшийся. Видно приболевший. Подняться с топчана его заставило вторжение чужака. На нем была ватная стеганка, чайного цвета свитер, растянутый по горловине и рукавам. Брюки заправлены в сапоги. Распухшие подглазья и брови совсем заузили глаза, но те смотрели ровно и неотводимо.

— Делай что задумал и убирайся, вор.

Парс спрятал зубы и с легкой обидой в голосе ответил:

— Я ведь у тебя ничего не крал, а ты, старый, заявляешь об этом как о деле решенном.

Старик затряс головой:

— Это пока. Не для того ты в нашу землю пришел, чтобы без поживы под пули себя подставлять.

Дед явно был подвержен магии громких заявлений.

— Отец, если бы ты был, к примеру, заложником, то мог бы прощупывать меня затейливыми вопросами и утверждениями, чтобы понять мои слабые стороны, готовясь к побегу. Но я долго задерживаться не стану и мальца твоего не трону. Вот только мешок-холодильник под рыбу возьму, чтобы уж совсем соответствовать образу мародера в твоих глазах.

— А ружье? — С хрипотцой, но без отчаяния в голосе, спросил старик.

— Его на опушке брошу, а патроны, не обессудь, в траве. Мальчонку сгоняешь, он найдет.

Парс достал с полки термо поляризованный, скрученный в рулон, мешок и пихнул себе за пазуху. Подобрал патроны и пошел к двери, не выпуская из поля зрения старика, чтобы тот не отколол еще какой нибудь номер. Приоткрыл дверь и осмотрел причал. Мальчишка сидел в тряпичном складном кресле, стянув с одной ноги сапог и переобуваясь в кроссовок.

Уже было Парс приготовился выскочить наружу и исчезнуть в лесу, как услышал отчетливый и безошибочно определяемый звук. Из за мыска, прикрывающего протоку на том берегу, так и оставшегося для десантника неприметной, выскочил, сияющий водопадом сверкающих брызг, быстроходный катер. Снежно-белое днище подпрыгивало на острие разбегающихся углом волн. Слабо, еще издалека, доносился звук работающего мотора.

Парс обмер. Лихорадочно блестела вода. Борясь с искушением поступить просто и броситься наутек, обнаружив себя, Парс решил переждать. Катер огибал обрывистые выступы скал, борта его вспучились, фонтаны пены вздымались и опадали. Насморочно бормочущие двигатели вынесли катер на взблескивающий, очерченый рябью широкий плес. Катер гнал «усы» по обе стороны форштевня. Разорванные клочья белой пены цеплялись за борт и плыли по воде. Парс уже различал жалюзные окошки надстройки катера и не зачехленную пулеметную спарку на носу. Некоторое время катер шел малым ходом, а Парс не мог избавиться от мысли что упустил некую важную деталь.

Десантник обернулся к старику и с нескрываемой угрозой в голосе прошептал:

— Веди себя тихо, дед, иначе положишь своего внука в этот мешок, — и для убедительности постучал рукой с дробовиком по оттопырившейся груди.

Звук наплывал, заставляя сжиматься сердце.

Старик медленно убрал со лба седые космы и тихо опустился на топчан, став похожим на растение.

Две стрелы рассекали поверхность воды расходясь в разные стороны и направляя нос катера мимо пристани. На палубе слышалась шутливая болтовня и мелькал тигрово-полосатый камуфляж экипажа.

У Парса возникло противное чувство что он сделал что-то не так. Он перекинул хеклер за спину, стволом вниз и чуть отступил от двери.

Нос катера пошел вверх, а корма вдруг осела, вздымая огромный бурун.

Парс вдруг понял что насторожило, но не встревожило его с самого начала. Он не знал глубины в этих местах, но должен был обратить внимание, что крепления для удилищ стояли на пристани только по одну сторону.

Проклятье!

Катер круто развернулся, огибая мель, с клокотанием подняв брызги и белый пенящийся бурун, зарокотал на слиянии струй стремнины и затишья, и застопорил ход. Двигаясь по инерции прошел вдоль т-образного края, ткнулся носом в песчаную отмель и качнувшись, с шорохом привалившись бортом, пристал к пристани.

Парс оказался не прав. Подросток был старику не внуком, а сыном. Наследником. Дэнис Грациан утонул в этих местах четыре года назад. Тело главы города долго искали и, на счастье, нашли. Благодаря Боговспоможению его душа обрела не лучшее тело скончавшегося от старости дяди по отцовской линии, некоего Бодье. Дэниса Бодье Грациана избрали на следующий срок, но силы были уже не те.

Быть молодым душой и дряхлым телом на Фракене являлось не просто красивой метафорой, а обстоятельством житейским и не всегда приятным.

«Христос воскрес и нам велел». Но Христос воскрес, согласно библейской истории, в своем обличии. На Фракене подобное было не возможно.

Дареному чуду продления жизни в зубы не заглянешь и избирательность Всевышнего молитвами да жертвенными подношениями в святом храме умасливать только и остается.

Сколько не живи так, а немощное тело твоей душе наперекор. Ощущая подступающие приступы болезненной слабости Дэнис Бодье Грациан, будучи лицом публичным, предпочитал отлеживаться в рыбацком домике, подальше от любопытных глаз и любителей совать нос в чужие дела. Единственную свою отраду, сынишку Аленсе он брал с собой для утешения страданий.

Сестра Дэниса выходила замуж два раза. От первого брака у нее родился сын, которому теперь исполнилось двадцать семь лет. Он стал военным и вот уже шестой год Трайбер ходил на малых речных катерах дослужившись до помошника капитана. Патрулируя «Крикливую Грэтту» он два раза в день проведывал Грациана, справляясь о здоровье и привозя необходимые медикаменты и продукты питания.

Ничего этого Парс знать не мог. И когда дюжий воин перепрыгнул через борт на пристань, он посчитал это досадной случайностью, которая всегда поджидает в засаде и ставит тебе подножку в самый неподходящий момент.

Армейские ботинки на резиновой подошве застучали по настилу пристани. Быстрый и веселый Трайбер высыпал в подставленные ладошки Аленсе горсть конфет и поправив лихо надвинутый на ухо берет зашагал к рыбацкому домику. Спереди на поясе подпрыгивала кобура из которой торчала ручка «смит-вессона» тридцать восьмого калибра.