Алексей Быков - Тень [СИ] Страница 17

– Так спорим или как?

Зная этого шутника, Тэра только уткнулась в опросник. Ответив под "…мы стремимся к светлому будущему человечества…" на все дурацкие полсотни, подняла обалдевшие глаза на Клотара. Тот кивнул на редкую толпу у выхода и они побрели. Каждый прибывший сдавал опросник сидящему за столом сутулому психологу, тот скользил взглядом по бумажке, аккуратно укладывал в стопочку и протягивал руку за следующим, чтобы опять сунуть под нос. Клотар дождался очереди и протянул листки. Опросник небрежно скользнул под нос. Замер. Уши психолога дернулись от удивления. Настороженный взгляд скользнул по сиреневому пиджачку.

– Клота-ар?

Несчастный побледнел.

– Привет, красавчик. Я вернулся.

Парень сглотнул и тыкнул опросником на выход. Тэра протянула свой, но психолог только сунул его в стопку, а сам таращился в спину насвистывающему веселый мотивчик Торопыжке.

Полупрозрачная девушка еще вещала, а Тэра уже догнала:

– Ты здесь был!

– Это Шкадя тебе намекнул?

– Кто?

– Ушастик у выхода. Он долго мою анкетку анализировать будет. В прошлый раз месяц карпел. Четыре собеседования устроил.

– Зачем?

– Ой, лапа, работа у него такая. Как говорят психологи: неправильных ответов не существует. – В серых глазах сверкнули веселые искры, – я отвечал честно.

Они остановились под кронами раскидистых вязов. Бордюрные камни дорожек извилистыми змейками расползались по огромному парку, теряясь в диком сочетании зелени и пестрой травы. Правил, казалось, не существовало. Вообще. Местные бегали по дорожкам. Смешанная компашка вдалеке с визгами и воплями на газоне перекидывалась мячом. На траве! Тэра сморщилась – да на Карстаке за такое… И ни одна деталь внутри не наводила на мысли о Крепости, агрессивности внешнего мира, но маленький горбатый гномик внутри опять начал подозрительно почёсываться.

– Мистер Арчик.

Клотар обернулся и пожал протянутую руку.

– Раф.

– Не пора ли нам избавиться от ноши? – бюрократ кивнул на сумку. – В музей с ней не пустят.

– Как музей? – Клотар взглянул на спутницу. Расплылся в ехидной улыбке. – Ей рано. Поработает. Забинтуем… похороним… выкопаем мумией… – Тэра поджала губы, заливаясь краской, а паршивец продолжил, – вот тогда…

– Вы всё шутите, а кто-то ещё должен ответить за дрона. Да и барышню надо пристроить. – Взгляд Рафа опять потеплел.

Клотар скуксился:

– Музей, так музей. – Без церемоний дёрнул молнию сумки. Выловил за ухо медвежонка. – Держи. Гемме понравится.

Девушка возмущенно вцепилась в любимую игрушку. Раф кивнул:

– Возможно, мистер Арчик, вы правы.

Ворчливый горбун выполз из тёмного уголка, дернул за загривок Пантеру и Тэра не выдержала. С тихим рыком медвежонок стукнул о бедро:

– Гемма, да… Значит, Гемма… Что тут происходит?!

Мужчины переглянулись.

– Ты здесь был!

Клотар пожал плечами:

– Каюсь. Казнить будешь, лапа?

Медвежонок взвился и начал охаживать программиста:

– Ты… паршивец… здесь… был… и молчал… А ты!… – медвежонок замахнулся на Рафа. Чиновник шагнул подальше. Расплылся в улыбке, вскидывая руки:

– Виноват-виноват. Мы знакомы.

– Я еду не знаю куда, а они… А ну колитесь! – маленький кулачек потряхивал медвежонком перед ухмыляющимися физиономиями.

– Мистер Арчик изъявил желание вернуться. Он хороший специалист и я распорядился чуть изменить план полета.

– Изъявил, значит… Что ты там ещё изъявил?

– Ну, Тэ. Знаешь, как было смешно следить за физией этого уважаемого господина, пока он по трапу поднимался, придумывая как бы тебя на борт забрать. Правда-правда. Правила Иствика, знаешь, какая жёсткая штука.

– Да, барышня. Мистер Арчик редко дает рекомендации.

– Ах, рекомендации… – Тэра глубоко вздохнула. – И кем же он работает?

– Работал главой группы К.

– Кем?

– Шишкой над компьюторщиками, Тэ.

– И уволился?

– Я бы сказал, взял дли-и-инный длинный отпуск. Что с моим местом?

– Ждёт.

Тэра вздохнула:

– Что-то вы тут оба не договариваете. Вот чувствую, не договариваете.

– Ну что, мир? Идем?… Ну, Тэ, я же честно обещал найти работу.

Медвежонок опустился. Тэра обреченно кивнула, а Клотар сунул сумку охране. Раф что-то чиркнул на экране переносного терминала и троица углубилась в парк. Тэра пинала ворохи листьев, то и дело под ногами перекатывались переплетенные комочки травы, а она не отрывалась от мощенной камнем тропинки.

– Теперь понятно, как ты выигрывал.

– А?

– Покер. Но…

Она подняла глаза за Рафа:

– Позавчера он выиграл, не смотря в карты.

– Что Вы, барышня. Разве такое возможно?

– Я… Я собственными глазами видела.

Но Раф только качал головой.

– Видела.

– Тэ, какая разница, какой стороной карты, если эти олухи одной колодой три года играют?

– В смысле?

– Тройка червей – большое масляное пятно. Шестерка пик – складка на уголке и ржавая полоса. Король бубей – рубашка царапана. Продолжать?

Тэра пиннула подкатившейся к ногам мячик шумной компашке.

– Ты знал…

– Я приходил развлечься. Не обирал их как новенький. Ну, пол кроны… Ну, чуть больше в плюсе и всё. Все довольны. Позубоскалили, повеселились. Вечерок скоротали.

За нехитрыми разговорами ворчливый горбатый гномик ушел в тень. Кроны деревьев расступились вокруг круглого здания, гордо вздымающего колонны к самому небу, стекающему на шпиль. Где-то там, высоко-высоко над кронами от него разбегается тонкий узор сетки.

– Тэ, не туда смотришь.

– А?

– Вход в крепость.

– Что, вот это?

Шпиль опирался на колонны, кариатиды. Украшенные барельефами стены перетекали в аккуратно выстриженный вокруг мраморного фундамента газон…

– Это вход? В крепость?

Мужчины переглянулись и шагнули в широкий портал.

Внутри скалы вместо небольшой колонии оказался огромный город. Некогда верхушка шахты теперь блистала мраморной отделкой, ярким витринами кафе, игровых залов, баров. В толще скалы умудрились проложить широкие проспекты. Инженеры даже предусмотрели огромные, затянутые сетками окна, позволив легкому ветерку гулять среди шумной толпы, взбивать сладкую вату радостно попискивающих вокруг клоуна детей, обнимать гуляющие парочки и кокетливо колыша разноцветные прически убегать вглубь. Тэра перегнулась через перила. Восхищенно шепнула:

– Чё-о-орт. Сколько тут уровней.

– Много, барышня. Очень много.

– Как-нибудь загляни на третий, Тэ.

Они встали на движущуюся по тротуару дорожку и последовали примеру других. Тоже пошли в какофонии звуков, музыки, визгов. Перешли на другую дорожку, ещё. Тэра уже потеряла все ориентиры, как вдруг споткнулась. Дорожка закончилась у широких ступеней. По ним толпа ползла вверх. Где-то там, наверху дети тыкали пальцами на высеченные на огромных черных колоннах барельефы. Сверху нависала треугольная крыша. И нигде ни выщерблинки. Чопорно. Тэра даже подумала: это точно не склад. Не то, что ругнуться, в гомонящей толпе даже любимое "чёрт" уже встало поперек горла.

– Нам сюда.

Тэра недоуменно обернулась к шумной толпе.

– Сколько их. Это ж надо.

– Нет, Тэ. Это только начало. Мы на полтора километра выше уровня моря. Здесь куча этажей. Целое маленькое государство. Наверное, миллионов пять человек.

Троица взобралась вместе с толпой по ступеням, пробилась внутрь и только статуи да лица с картин провожали их сквозь огромные залы. Мирно покоились фараоны. Карфагенские колесницы. Шибенницы. Лица посетителей слились в одно смазанное пятно. У Тэры начало рябить в глазах, когда они свернули в административную часть. Раф толкнул дубовую дверь и перед ввалившейся в приемную троицей вырос секретарь. Поправил очки в толстой оправе:

– Чем могу помочь, господа?

Торопыжка скроил серьезную мину:

– Передайте директору, что на втором уровне в третьем зале машиностроения из двигателя внутреннего сгорания сперли ведро искры.

Парень вдумчиво записал. Поправил очки.

– Что-то еще?

– Нет, дорогой. Но это важно.

Секретарь исчез за резной дверью, Торопыжка плюхнулся ему на стол. Поерзал.

– Ждать будем?

За дверью пробубнило. Похоже, очкарик цитировал жалобу. Торопыжка прислушался, а бубнение повторилось чуть медленнее, ближе. Еще… И дверь распахнулась, выпустив пятящегося секретаря. Он испуганно стрельнул дуплетом из-под толстой оправы. – Вот они, госпожа Физалис, – и боязливо отскочил к стульям.

Из-за тонкой резной двери в свои владения Гемерия выплыла непринужденно, размеренно и величаво, как полагается лучшему директору ведущего на планете музея. Не грех признаться, что в свои сорок пять, обернувшись в жемчужную блузку, жакет и брюки цвета коралла, она всё еще коллекционировала влюбленные взгляды, всё еще надменно перебирала, а сейчас готова была отчихвостить секретаря за некомпетентность вместе с…