Алексей Волков - Время отмщения Страница 17

Вокруг валяются стрелянные гильзы и три пустых диска от пулемета. Отщелкиваю с «дегтеря» магазин. В нем – с десяток патронов, которые так и не улетели в нашу сторону.

Один за другим подтягиваются бойцы. Молча смотрят на убитого, и отходят в сторону.

– Как Костиков? – спрашиваю у Бандаева.

– Повезло. Понимаешь, да? В сорочке родился. Пуля по лифчику ударила, и прямо в магазин попала. Вторая по руке прошла, но вскользь. Царапина. Сейчас перевяжут, – возбужденно сообщает Абрек. – Там Андрюха старается.

Портных – мой тезка. Но хорошо иметь при себе медика!

Вскользь, или нет, раненого надо срочно эвакуировать.

– Товарищ старший лейтенант, у вас кровь, – говорит мне Коновалов.

– Где?

– На лице.

Я провожу тыльной стороной руки. На самом деле заметна красненькая полоска, но слабо.

– Наверно, камнем поцарапало, – говорю и поворачиваюсь к Долгушину. – Вызывай вертушку. Передай, у нас трехсотый.

Пулемет мы выволакиваем, как трофей. Начальство во всем любит наглядность, и оружие в его глазах – главный аргумент успешности подчиненных. Плохо, что основная часть банды ушла. Но как догнать духов при такой форе?

И как искать их в зеленке?

– Ни фига себе! – шепчет лежащий рядом Тенсино и вновь приникает к биноклю, словно не веря собственным глазам.

Я тоже не верю. Лес стоит на горизонте, как ему и положено, но перед ним далеко раскинулись возделанные поля, в которых неторопливо копошатся несколько мужчин в чалмах. На опушке же виднеется поселение. Типичный кишлак с его дувалами, каких много раскидано по ту сторону Врат. Вплотную к лесу дома из дерева смотрелись бы логичнее, но…

Ненаселенный край, ненаселенный край!

Будь это в привычном мире, решение бы напрашивалось само собой, но здесь мы повязаны по рукам и ногам. Ни на какие действия я просто не имею права.

– А вы куда смотрели? – спрашиваю Долгушина, который тоже присоединился к нам.

– Мы здесь не летали, – виновато вздыхает авианаводчик.

Летуны нам так и не помогли. Единственный пришедший борт забрал раненого Костикова, трофейный пулемет, доставил нам воду, наши литровые фляжки порядком опустели, и сразу улетел к полку. Насколько мы смогли понять, вертушки заняты поддержкой десантно-штурмового батальона, который где-то бродил сам по себе, а сейчас вляпался в неприятности. Говорят – столкнулся с нашими старыми знакомыми, но не теми, кого преследуем мы, а, так сказать, с конкурирующей фирмой. Или с тем же успехом – дочерним филиалом или головным предприятием.

Пришлось нам весь путь проделать на своих двоих. К счастью, больше никаких сюрпризов не было, а натруженные ноги – не самое страшное, что случается на войне.

– Наблюдайте, – произнес я, и отполз в тыл.

Рота расположилась вне поля видимости из кишлака. Бойцы отдыхали, обедали, кто-то устало судачил о новых обстоятельствах, да гадал, что бы значил кишлак на опушке.

Связываюсь с полком и требую командира. В ожидании выкуриваю сигарету. Мыслей никаких нет. Устал за день. Да и толку от размышлений при недостатке данных?

Наконец, к рации подходит полкач. Я коротко докладываю об увиденном, и жду ответа.

Ответ приходит сразу же, причем, именно тот, на который я рассчитывал.

– Что? Какой кишлак? – ревет подполковник.

Он явно хочет спросить, не перепил ли я часом, но каким-то образом воздерживается от рвущихся с языка слов.

– Обычный. Дувалы, узкие улочки. Перед ним – поля.

Некоторое время полкач переваривает информацию.

– Стрельба там есть? – с некоторой надеждой спрашивает смирившийся командир.

– Все тихо. В полях даже идет работа.

Собственно, отсутствие стрельбы ничего не значит. Наших крестников там могут принимать, как дорогих гостей. Но повода для вмешательства теперь нет. Хотя, трудно сказать, был бы он, если бы стреляли? Мы ведь даже не в состоянии опознать местных. Так сказать, отделить агнцев от козлищ.

Только козлы на мой взгляд – как раз местные. Что им, трудно поделиться с нами хотя бы минимумом сведений во избежание ошибок? Мало ли что…

– Я разберусь, – сообщает полкач. – Пока же отдыхайте. Ведите наблюдение, но скрытно. Оцепить сможешь?

Угу, рассредоточиться вокруг, да еще частью по лесу, чтобы потом бойцов резали тепленькими! Потому твердо говорю:

– Нет.

– Хорошо, – вздыхает полкач. – Будьте на связи.

Наблюдение тоже сомнительно. Наступает вечер, и что мы толком разглядим затем в темноте? Так, для облегчения совести…

Подождем-с.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Сон был долог. Так долог, что был равносилен вечности. Но вдруг подобие жизни пролетело по электронным цепям, и пришла долгожданная Команда.

Люди могут ошибаться, электроника – никогда. Или – почти никогда. Со всей возможной тщательностью, ничего не пропуская и не забегая вперед, началось прозванивание систем, проверка их соответствия заложенным в памяти эталонам.

К сожалению, время властно не только над живыми существами, но и над созданными когда-то механизмами. Где-то по самым разным причинам оказались неполными баки, где-то прохудились трубопроводы, где-то коррозия сумела слегка повредить сопло, и теперь приходилось срочно решать, насколько серьезным могут быть отклонения, да и возможен ли вообще будет старт.

Надо сказать, что процент разнообразных неисправностей был не настолько велик. Там, где все дело заключалось лишь в управляющих элементах, система перешла на дублирование. По мере возможности баки некоторых ракет были дозаправлены. Конечно, на все это требовалось время, но никаким грифом срочности команда снабжена не была, и потому все готовилось с чисто машинной основательностью.

Потом невесть зачем тревожно замигали лампы и зазвенели сигналы. Людей у пультов давно не было, однако система не отступала от вложенных в нее инструкций даже в мелочах.

На поверхности пришли в движение прикрывавшие шахты люки. Одни из них отползали в стороны по направляющим рельсам, другие поворачивались вдоль оси, третьи раскрывались подобно лепесткам цветов. Система обороны создавалась долгие годы, если не века, и наряду со сравнительно новыми установками в ней хватало и старых.

Несколько люков так и не открылось до конца. Где-то от времени испортился механизм, где-то все те же безжалостные годы проели металл, а то и просто засыпали люк землей так, что сил отодвинуть его до конца у автоматики не хватало.

Соответственно, еще несколько ракет получили отбой, но по расчетам оставшихся вполне хватало для того, чтобы выполнить полученное дело.

Лампы вспыхнули еще раз, в последний раз пропели зуммеры, и по цепям пошла исполнительная команда. Провернулись насосы, подкачивая топливо, а в некоторых случаях не потребовалось и этого – часть ракет имела твердотопливные двигатели, проще которых уже ничего нет.

Пламя ударило в шахты, устремилось по отводным каналам в стороны, сами же ракеты приподнялись, а затем все быстрее и быстрее в грохоте и дыме устремились к давно намеченной цели.

Со стороны все это было очень величественно и красиво, только шахты располагались в безлюдных местах, и смотреть на старт было просто некому. И даже дым довольно быстро растаял в воздухе. Как будто ничего и не произошло…

– Притормози.

Водитель послушно свернул чуть в сторону от дорог и остановил машину.

Ахор вышел наружу. Здесь, на седловине, природа словно специально устроила небольшую площадку. Людям осталось лишь расчистить ее от камней, сделав ее более удобной для всех, кто въезжал или выезжал из Джелаля этой дорогой.

Вид отсюда в самом деле открывался чудесный. Плавные изгибы блестевшей под солнцем реки, поля, сады и вдалеке раскинувшиеся посреди зелени дома старого города. Вернее – больше крыши, – каждый дом имел двор с садом, и многие деревья возвышались над стенами и улицами, придавая Джелалю своеобразный колорит.

На холме, венчавшем столицу, гордо стоял дворец, и его башни, выложенные голубой мраморной плиткой, издалека напоминали всем путникам о величии славного рода, чьим представителем ныне был Ахор.

Мимо медленно преодолевая подъем ползли машины «отважных тигров», и славные воины громкими криками приветствовали правителя и властелина.

Первый тревожный вопль как-то совершенно затерялся посреди приветствий. Но вот одна голова поднялась к небу, затем – другая, и общая тональность поменялась.

А затем наступило молчание. Машины встали, и «тигры» посыпались из кузовов, чтобы застыть рядом. Точно так же застыл Ахор. Его взор, подобно взорам подчиненных, был устремлен в небо. Туда, откуда на город падала смерть.

Две ракеты сразу после старта стали уклоняться от заданного курса, и встроенная система самоликвидации была вынуждена выполнить свою функцию. Два взрыва громыхнули высоко над землей, и обломки полетели в безлюдные места, чтобы потом валяться там долгое время напоминанием о неудаче. Если, конечно, кто-нибудь забредет туда, и сумеет опознать, что же за кусок, а то и кусочек металла, лежит перед ним.