Андрей Ерпылев - Выход силой Страница 17

– Не скажи… – протянул кто-то. – Детки сейчас пошли еще те…

Заинтригованный Игорь тоже хотел вылущить патрон из магазина, но старичок опять не дал ему это сделать и сказал верзиле с банкой, ласково улыбаясь:

– Это со мной.

Тот только пожал плечами пошел дальше.

– Вас здесь уважают, – заметил Князев.

– Здесь вообще люди уважительные, – улыбнулся тот еще ласковее. – Цивилизованное общество должно уважать седины, как вы считаете?

– Ну да, – буркнул в ответ Игорь, отлично видевший, что хозяин твари исправно собирал плату и с людей постарше его провожатого.

Убедившись, что все, кто мог видеть происходящее хоть одним глазком, заплатили, здоровяк пересыпал содержимое банки в сумку, висевшую у него на поясе, и крикнул вглубь халупы:

– Несите!

Двое подручных вытащили из глубины помещения такую же клетку и поставили бок о бок с первой. Парень ожидал увидеть в ней еще одну тварь, но ошибся: в клетке сидела крупная рыжевато-бурая собака с уродливой мордой. Животное равнодушно глядело на беснующегося совсем рядом с ней врага, и не трогалась с места. Лишь один раз, когда когтистая конечность оказалась совсем рядом с ней, мотнула головой, клацнула зубами и тварь с визгом отпрыгнула обратно, нянча залитую кровью лапу.

– Видали, каков? – с такой гордостью, будто в клетке сидел его собственный внук, спросил хозяин зверинца. – Уникальный пес, поверьте мне на слово. Нашли его наверху еще щеночком и выходили. Нежить эту не боится совершенно, но ненавидит люто. Его и зовут соответственно – Лютым. Да сейчас сами все увидите увидите.

Игорь скептически промолчал: цапнула псина мутанта здорово, конечно, но вот размерами не вышла. Уродливое создание превышало собаку по размерам раза в два, а по массе – и того больше. Зато, какой живучестью обладали твари, выросшие в условиях взбесившегося естественного отбора, перекроившего их до неузнаваемости, он знал отлично. Вполне возможно, что прародителем того белесого чудовища, что сидело в клетке, как раз и была собака. Только признать ее было ох, как трудно…

Кто-то шепотом предложил ему сделать ставку на то, кто победит, но он лишь отмахнулся. Но желающих поставить на одного или на другого монстра и без него было предостаточно. Букмекеры только успевали записывать ставки и принимать деньги. Похоже, игоревы сомнения разделяли многие.

– Ну, начинай, не тяни! – послышалось из толпы. – До ночи тут стоять будем? Или стравливай их, или деньги назад гони.

– Успеешь, – осклабился хозяин. – Ну что – все поставили на своих фаворитов. Предупреждаю сразу: шансы равны. Лютый, конечно, мастер, но и тварюга – не из последних. Видали бы вы, как она Щербатого уработала.

Один из подручных распахнул куртку, и все увидели перебинтованную грудь с проступающим наискось красно-бурым длинным пятном.

– Во! Вместе с химзащитой и ватником! Еще чуть-чуть – и потроха бы наружу.

Толпа загудела. Непонятно было – то ли жалела парня, то ли требовала начала шоу.

– Ладно, – мордоворот махнул рукой. – Открывай! Потешим честную публику!

Перебинтованный подручный, сторонясь остервенело бросающейся на стенку клетки твари, специальным крюком выдернул сперва одну стенку разделяющую двух животных, а потом – и другую.

И началось…

Игорь не боялся вида крови: тому, кто падает в обморок при виде порезанного пальца – не место в армии. Но от такого зрелища замутило даже его. Преимущество в размерах и массе не помогло порождению радиоактивных дебрей. Обычная бродячая собака расправилась с ней в считаные минуты к разочарованию и унынию поставивших на чудище. Уж видно сильно досадили Лютому обитатели поверхности в щенячьи годы. Тварь, хоть та и пыталась отчаянно сопротивляться, пес не просто загрыз – буквально растерзал. Брызги крови, хлещущей из раздираемого тела, долетали даже до стоящих на почтительном расстоянии зрителей, а уж сама собака была покрыта ей с ног до головы.

– Загони, загони его обратно! – всполошился хозяин, увидев, что пес продолжает рвать в клочья уже поверженного противника. – Нажрется еще какой-нибудь пакости, лечи его потом.

– Мы так не договаривались! – зароптали недовольные скоротечностью поединка зрители – в основном те, кто поставил на «белого» и просчитался. – Либо деньги назад гони, либо второго выставляй.

– Без проблем! – ощерил редкие зубы мужик. – Ты и полезай в клетку. Лютый и тебя под орех разделает.

Ропот улегся.

– Это, граждане дорогие, дамы и господа, – продолжил хозяин пса. – Только разминка. Разогрев, так сказать. Кто хочет большего – милости прошу в пятницу на ристалище. Будет вам там и шоу, и кровянка. Насладитесь по самое некуда, – здоровенная пятерня хлопнула по горлу, заросшему рыжей щетиной. – Только извиняйте, братцы: полтинничком там не отделаешься. Шоу другое, и цены другие.

– Знаем мы ваши цены…

– А что это за ристалище? – спросил Игорь провожатого, когда они тронулись в путь.

– Примерно то же самое, – пожал плечами старик. – Но и твари будут – не чета этой, и сражаться с ними будут не только собаки.

– А кто же?

– Люди, – коротко бросил собеседник. – Гладиаторы. Охотнее всего люди смотрят на то, как другие делают то, на что они сами никогда на свете не решились бы… Кстати, мы уже пришли.

Тут начиналось настоящее оружейное царство, и народу толклось побольше, и все сплошь мужчины. Лавки украшались вывесками самого разного вида и степени художественности – от простых, намалеванных на жести лозунгов вроде «Без пушки ты – труп!» до целых картин с обнаженными блондинками, целящимися в зрителя из огромных револьверов. Были картинки и попроще, вообще без изысков – грубо, но со знанием дела намалеванный автомат Калашникова говорил яснее всяких слов.

Но оружие продавалось не только в магазинчиках: на глазах Игоря, обрез чего-то крупнокалиберного перекочевал из-под полы длиннополого одеяния тощего, бритого наголо мужчины с фиолетовым шрамом на щеке в сумку приземистого бородача в залатанном химкостюме. А в закутке, похожем на тот, из которого Охотник вывел своего провожатого «в свет», двое мрачных субъектов прикидывали по плечу старенький «калашников» с вытертым до белизны воронением и явно самодельным деревянным прикладом. На Первомайской за такое без разговоров вытурили бы на поверхность. А это, как ни крути – почти смертный приговор. Но здесь нравы явно были мягче.

– И что, – невольно спросил Игорь провожатого, уже взявшегося за ручку двери как раз под грудастой блондинкой с револьвером. – Никто не запрещает? – он кивнул на уличных торговцев.

– Запрещают, конечно, – кивнул старик. – Но видите ли, юноша… Строгость законов сплошь и рядом компенсируется необязательностью их исполнения. К тому же ношение оружия для самообороны не запрещено, а появись здесь слуги закона…

– У вас и такие есть? – саркастически улыбнулся Князев, у которого уже сложилось представление о Черкизоне, как о цитадели анархии.

– Как же без них. Любая власть имеет свою машину подавления.

– Здесь и власть есть?

За время короткого разговора еще несколько стволов успело сменить хозяев.

– Да, конечно. И вполне демократическая. Так вот, появись здесь фэмээс, эти граждане… – здесь последовал кивок в сторону торговцев и покупателей, – скажут, что просто сравнивали характеристики своих пистолетов, автоматов, ружей. Это никому не запрещено. Можно даже пристрелять оружие в специально отведенном месте.

– Фэмээс? – переспросил Игорь.

– Так раньше называлась служба, которая чаще всего Черкизон трепала. ФМС. А теперь они так по старой памяти зовутся, хотя дела уже совсем другие делают. Человек склонен к ностальгии, – сверкнул удивительно молодыми для его возраста зубами провожатый. – Но мы увлеклись. Прошу, – он распахнул дверь и посторонился, пропуская Князева внутрь.

Вот это да! Игорь поймал себя на мысли, что уже минут десять не может отвести глаз от оружия всех типов, калибров и модификаций, заполнившего стеллажи небольшого по размерам помещения. Тут были и автоматы, и пистолеты, и винтовки, и ружья – как помповые, так и охотничьи двустволки. Имелись даже пулеметы, хотя и всего несколько штук.

Но больше всего было незнакомых Игорю гибридов явно ручного изготовления. И тут уж фантазия кустарей била ключом. Чего стоил только знакомый старшине до мелочей АК-74, но с огромным дисковым магазином, за которым, пожалуй, можно было укрыться, как за щитом. Или пятиствольное ружье калибром не менее двадцати пяти миллиметров. Или арбалет с несколькими тетивами – видимо, подразумевалось заряжание несколькими стрелами. Словом, глаза просто разбегались.

– В музее что ли? – буркнул низколобый мужчина за прилавком, все десять минуть он о чем-то перешептывался со старичком-провожатым, а теперь тот отошел и принялся изучать разложенные на прилавке пистолеты – каждый был прикован толстой цепью за рукоять, но можно было взять в руки, рассмотреть, пощелкать затвором… – Или покупай что-нибудь, или проваливай на все четыре стороны.