Николай Степанов - Под знаком Дарго Страница 17

— Чем ругаться, лучше расскажи мне о колдуне с крыльями и леденящим голосом.

Попыхтев еще пару минут, принцесса наконец ответила:

— В снах некоторых жителей Плачущих камней есть упоминание о «летящем ужасе». Среди тех, кто его видел и слышал, многие ступают на тропу к полям Инсалта.

— Третий раз слышу от тебя это название. Хотелось бы знать — что оно означает?

— Есть в Cонном царстве место, где душа человека может скинуть с себя неведомого зверя, разъедающего ее изнутри. Но не всякая душа способна достигнуть этого места. Отбор обеспечивает тропа.

— А попроще объяснить не можешь?

— Тропа — это путь к освобождению души, если какая-то неведомая сила пьет из нее соки, а поле Инсалта является конечным пунктом и главным призом, — продолжила принцесса с некоторым раздражением. — Проще объяснить я не могу. Ты же сам прошел всю дорогу и взял не только главный приз, но и меня в придачу. Значит, мог бы запросто работать там гидом.

— Я-то дошел, но ведь не все доходят.

— Немногие способны даже ступить на ее начало. Когда душа порабощена вампиром, часть, находящаяся в глубине подсознания, остается свободной. Раскрыться она может только во сне и старается выйти на тропу избавления. Хотя дорога там одна, но пути разные. Тот, кто сорвет цветок на участке лилий, во сне становится козлом, а в реальной жизни теряет рассудок. Коснувшийся призрака на дороге ожиданий умирает, не проснувшись, но его душа не покидает реальный мир, оставшись в виде привидения, пока другой ступивший на тропу не дотронется до него, чтобы занять это место. Хуже приходится тем, кто становится золотой или серебряной статуей, наяву они впадают в длительную кому. И только тем, кто попадает в поля Инсалта, даруется легкая смерть в бою. Они уходят из жизни при полном очищении. Однако собственные пороки редко кому позволяют пройти все испытания.

— Хочешь сказать, что моя смерть в том сне стала бы реальностью?

— Конечно. Вот только зачем ты забрался на тропу?

Хотел бы я сам знать ответ на этот вопрос.

— Наверное, искал, где самые красивые рабыни.

Я отвернулся, давая понять, что разговор закончен, и заметил отставшего от телеги Эльруина. Колдун шел позади телеги мрачнее тучи.

— Эл, что случилось? — подошел я к нему.

— Ты прирезал семь человек, как свиней? — угрюмо спросил он. — Но чем же тогда ты лучше их?

Трудно разговаривать с человеком, начитавшимся рыцарских романов и строящим свою жизнь по их представлениям.

— Я понимаю, что правильнее было вызвать их на честный поединок, тут же получить от кого-то нож в спину и позволить спалить весь хутор и уничтожить мирно спящих мужчин, женщин, детей. Но зато в твоей памяти остаться славным, хотя и мертвым парнем.

На глазах юноши появились слезы.

— Извини, не выходит у меня пока правильно оценивать происходящее. Ты сто раз прав, но правота получается жуткой.

— В жестоком мире трудно не ожесточиться самому, однако надо стремиться сохранить что-то чистое и доброе в сердце и не позволять кошмарной повседневности вытеснить это чувство.

Я понимал, что все это звучит несколько высокопарно, но мне нужно было достучаться до сердца парнишки, чтобы, с одной стороны, не погасить в его душе что-то романтическое, свойственное юному возрасту, а с другой — показать обе стороны одной и той же правды жизни. Мы проговорили еще около часа, пока раздраженная Сонька не потребовала привала на обед.

После еды потянуло в сон, но тут ко мне подошел Эльруин:

— Я готов продолжить наши занятия. — Впервые в его голосе прозвучал металл.

Урок начался с общефизической разминки. В комплекс включили около двадцати упражнений, направленных на развитие самых разных групп мышц. Не оставили без внимания и вестибулярный аппарат. Результат показал дремучую запущенность физического развития Эла. Некоторые простые упражнения он не смог выполнить более пяти раз, а после десяти вращений головы парень еле устоял на ногах.

— Постарайся делать это два раза в день. Начни с пятикратного повторения упражнений, затем постепенно увеличивай нагрузку.

Урок закончился освоенным в прошлый раз приемом. Правда, теперь я отошел на безопасное расстояние. Десять раз звучала команда «к бою», и десять раз меч ученика, покидая ножны, выписывал грандиозные кренделя в воздухе.

Наконец моя вахта закончилась, и Эл направился ко второму учителю. Они занимались до самого вечера и вернулись, когда я уже развел костер и поджаривал на огне ломтики подкопченной свинины. В отличие от меня, шнырик не стал ждать опоздавших на такое важное мероприятие и вовсю хрустел земляными орехами.

— Эльруин сегодня замотал, — пожаловалась Сонька, — у меня впервые заболел язык отвечать на все его вопросы.

— Мне нужно узнать как можно больше за самое короткое время, чтобы научиться не только убегать, но и обороняться. Защищать себя и других. Прошедшей ночью мы все могли погибнуть, хотя есть очень простой способ определить яд или снотворное в пище и воде…

— Эл, давай договоримся. Не бери на себя всю вину человечества и не старайся объять необъятное. Нельзя предвидеть все на свете, иначе его величеству Случаю нечего будет делать, и жить станет совсем скучно.

Мои слова привели колдуна в замешательство.

— Но я же стараюсь стать таким, чтобы было лучше.

— Эл, милый, не старайся быть кем-нибудь, кроме себя самого, — внезапно подхватила воспитательную палочку принцесса. — Нам не станет лучше, если ты превратишь себя в монстра, который отпугивает все живое, обеспечив при этом полную безопасность.

Слова принцессы заставили парня еще больше углубиться в собственные размышления. Не знаю, что творилось в его голове, за весь оставшийся вечер юноша не произнес ни слова.

Утром в небе показалась маленькая черная точка, которая, приближаясь с востока, увеличилась в размерах, а потом превратилась в большую черную птицу и зависла в небе позади нашего каравана. Меня начали терзать смутные подозрения. Отвлек внимание заспанный шнырик. Он в это время выбрался на угол телеги и начал забавно умываться, а затем последовал примеру Эльруина, который уже завершал утреннюю зарядку.

— А магическую разминку тебя учительница не заставляет делать? — поинтересовался я.

— Потрясающая мысль! — ухватился за идею колдун. — Небольшая практика с минимальной затратой энергии никому не повредит.

Юноша внимательно осмотрел степь. Сначала его взгляд задержался на птице, а затем остановился на резвящемся Серже. Эл усмехнулся и начал произносить ритмичные звуки. Я внимательно смотрел на зверька. Но он как гонялся за своим хвостом, так и продолжал это забавное занятие, разве что кроме горизонтальных кругов стали появляться и вертикальные сальто.

— И в чем фокус?

В ответ на мой вопрос Эльруин кивнул в сторону восходящего солнца. В небе происходили чудеса воздушного пилотажа. Все движения маленького шнырика пыталась воспроизвести огромная птица. Мертвые петли и горизонтальные виражи ей почти удавались, труднее было, конечно, почесаться или клюнуть собственный хвост, тут преимущества четвероногого являлись неоспоримыми.

Наш смех разбудил дремавшую Соньку.

— Расскажите, чего смеетесь, я тоже хочу?

— Глянь, что твой Серж вытворяет с бедной птичкой, — указал я сначала на шнырика, а затем на небо.

— Мужики, остановитесь! Вы знаете, с кем шутите? Это «летящий ужас».

И, словно в подтверждение ее слов, среди ясного неба сверкнула молния и прогремел гром. Птица вырвалась из каскада невероятных трюков и на полной скорости устремилась на восток.

— Ну что за привычка? Не успела проснуться, как уже поломала такое великолепное представление! — с досадой произнес я.

— Ипсона, а как вы узнали в нем колдуна? — спросил юноша.

— Эл, там, в небе, вырвалось наружу столько черной магической энергии, что нетрудно было догадаться, какая птица выполняет развлекательную программу не по собственному желанию.

— Будет в следующий раз знать, как шпионить за нами, — гордо высказался наш колдун. — А как вы чувствуете магическую энергию?

— Вот этому я не смогу тебя научить. Таким нужно родиться. Меня больше беспокоит то обстоятельство, что волшебник смог разорвать твои чары. Я не знаю силы, способной противостоять магии настроения.

— Да ничего он не разорвал. Ваш маленький Серж наигрался и лег отдохнуть, вот все чары и кончились.

— Ты хочешь сказать, что использовал моего беззащитного зверька для своих коварных опытов? — начала Сонька свое любимое занятие в виде наступления на робкого юношу.

Колдун спрятался за мою спину и произнес:

— Мне же необходима практика, а он вел себя так забавно.

— Ему, видите ли, практика нужна! И что теперь — обижать маленьких? — Принцесса встала во весь рост на краю телеги и топнула ногой.