Душа Бога. Том 1 - Ник Перумов Страница 17

Враг так ничему и не научился. Он покинул ряды своего живого воинства, бросая слова, что показались бы Начальствующим «смешными». Армада не умела смеяться и не знала, что такое смех. Во всяком случае, это не имело отношения к тщательности и точности выполнения приказов.

Начальствующие имели много планов и отдали много распоряжений. Одним из них было изучение возможностей Врага, познание открытого ему, доступных чар и предела сил.

Армада взирала на Врага множеством глаз, воспринимала всё, содеянное им, множеством сознаний; подвергала осмыслению и спешила уведомить Начальствующих.

Вызов, брошенный Врагом, открывал новые возможности – как и предвидели Начальствующие. На вызов можно было отреагировать по-разному – но, после недолгого размышления, Армада приняла решение, и один из её инструментов двинулся навстречу Врагу.

Пятая рука конструкта вдруг дивным образом удлинилась, словно в ней с неимоверной скоростью росли кости и плоть, попутно облачаясь чешуйчатой бронёй. Острый, мгновенный укол силы, и сеть распустилась широким веером; она лишь казалась сплетённой из обычного вервия – чары, сложные, прочно сцепленные, выдерживающие даже эту странную дрожь сущего.

Ракот уклонился легко, играючи. Можно было бы одним ударом развалить конструкт надвое, но Восставший разыгрывал поединок совсем с иной целью.

Кто-то должен был управлять этим воинством, кому-то приходилось дёргать кукол за ниточки. Нет, не было и не будет полностью, абсолютно независимых от воли господина автоматонов, какие-то команды затаившийся чародей отдавать был обязан.

Конструкт ловко развернулся на месте – колёса крутились в разные стороны – и с похвальной резвостью махнул чем-то вроде крюкастой гизармы, кою с лёгкостью держал одной лапищей. Тёмное лезвие свистнуло совсем рядом; Ракот уклонился вновь, чувствуя, как загорается в боевом азарте; сколько раз, добровольно ограничив собственные силы, сражался он во множестве миров против магов и драконов, вампиров и оборотней, когда сами слова «честный бой» горячили кровь.

Но сейчас он не давал себе увлечься этой никогда не приедавшейся игрой. Тьма легко скользила по ткани Междумирья, и её Владыка, сам почти сделавшийся ею, одним движением оказался за спиной конструкта; боком, из полуповорота, рубанул, остриё чёрного клинка легко скользнуло, небрежно, совсем чуть-чуть, задев покрывавшую конструкта чешую; брызнули коричневатые ошмётки, из раны, нарочно неглубокой, вдруг ударил поток тёмного не то дыма, не то пара, густого, словно чернила в воде. Конструкт закружился, вслепую отмахиваясь, и тут уклоняться пришлось уже Ракоту.

Однако того, что он искал, так и не проявилось – пока не проявилось, поправил он себя. Маги, что должны были управлять всем этим, отмолчались; Ракот не ощутил новых чар. Хороший конструкт, видать, – со многим способен справиться сам.

Со многим, но не с Владыкой Тьмы!..

Он не ограничивал себя. Так должно было казаться со стороны.

Должно было казаться, что Ракот Восставший заигрался в вечного воителя, что добровольно отказался от большей части собственной силы.

Враг послушно делал всё, что могла пожелать от него Армада. Поединок разворачивался так, как ожидалось. Каждое движение Врага, каждый взмах его оружия запечатлелись сотнями и тысячами глаз, уходили в глубину сознания и памяти Армады, а потом и к Начальствующим.

Враг оказался настолько любезен, что сам рассказывал о себе всё, что только мог, и даже больше. Армада наблюдала и за его воинством, ибо оттуда за Врагом наблюдали неравнодушные, выдавая чувствами то, чему лучше всего было бы оставаться сокрытым.

Само собой, против оного Армада не возражала.

Ракот удерживался позади автоматона, хотя это оказалось нелегко, – создание лихо крутилось на одном месте, отмахиваясь всеми пятью конечностями.

Остальные конструкты дисциплинированно ждали.

Восставший продолжал скользить, всё более становясь Тьмой, расточаясь, растворяясь в Ней, улучая момент для следующего удара.

«Я заставлю тебя высунуться. И притом безо всякой магии».

Он кружил и кружил вокруг многорукого конструкта, а чёрный меч так и мелькал в его руках.

«Я заставлю тебя высунуться, маг!»

Выпад, укол, летят ошмётки пробитой чешуи. Конструкт дёрнулся, слепо отмахнулся, едва не угодив Ракоту в плечо.

Осторожнее, осторожнее!.. Или они просто тянут время любыми способами?

…Да, похоже, они явно тянули. Ну что ж, тогда пришла пора – Ракот извернулся, проскользнул под свистящим веером чужой стали, оказался рядом с бронированным боком конструкта, ударил, и меч его погрузился по самую рукоять.

Острие упёрлось во что-то твёрдое; вверх по клинку устремилась волна смертельного холода, вцепилась в пальцы Ракота, замораживая даже саму Тьму; из разруба хлынул незримый поток чужой магии – чужой, но странно знакомой магии, с какой названый брат Хедина не сталкивался уже невесть сколько тысяч лет.

Зимний холод, вымораживающий даже самые глубоко ушедшие корни дремучих лесов, стужа, обращающая озёра в сплошные ледяные монолиты; мороз, убивающий одним касанием даже птиц на лету, однако оттуда, из глубин туши эту силу подпирала совсем иная – словно могучие крылья всё тех же лесов гнали и гнали прочь скопившееся в ночи.

Ракот зарычал, рванулся, освобождаясь. Конструкт рушился, заваливался набок, но своё дело он сделал – Владыка Тьмы потерял драгоценные секунды, а вражье войско покатилось на него со всех сторон, подобно морскому приливу.

Конструкты хлынули мимо него и на него – все разом.

Армада всматривалась и вслушивалась; отзвуки боя разносились далеко, отражались от сути Междумирья и возвращались обратно. Враг, по-прежнему ни о чём не догадываясь, терял и терял время, и это было хорошо; уничтожение выдвинутой против него крошечной частички Армады ничего не меняло и изменить не могло.

Зато Армада собрала множество бесценных сведений.

Теперь она – а следовательно, и Начальствующие – точно знала, что Враг изменился, что прежняя суть его утрачена, и теперь он почти полностью являет собой воплощение Тьмы. Это делало его в чём-то сильнее, но и куда больше ограничивало. Он по-прежнему уповал на грубую силу, по-прежнему видел в оружии продолжение себя, проецируя силу самым древним и малодейственным образом.

Если бы Армада могла смеяться, она бы, наверное, расхохоталась.

Враг был совсем не так могущественен, как представлялось Начальствующим. Его мощь сделалась подобной стенобитному тарану, способному сокрушать башни и бастионы, – но и только.

Установив всё, что она могла установить, Армада начала выполнять следующую часть плана.

Согласно заданным Начальствующими границам, такой Враг был для них бесполезен. Его нельзя использовать, следовательно, его существование не имеет смысла.

Враг должен быть уничтожен.

Автоматоны нахлынули со всех сторон, Тьма и клинок Ракота закрутились вокруг него, рубили и разили – капля в море, крошечный эпизод сражения. Вечный воитель – ему позволено забавляться подобными поединками.