Путешествие Элмо - Антон Исаев Страница 17

— Там есть страж, — за Даниэля ответил князь, неслышно подошедший к нему. — Если он решит, что ты не подходишь, то ты умрешь, как и многие до тебя, что были здесь, — он посмотрел на Даниэля. — Но, Дан верит в тебя.

— Мне надо убить его, спросить или поговорить с ним? — Элмо вопросительно посмотрел на князя.

Тот только покачал головой в ответ:

— Я не знаю. Все, кто уходил, не возвращались, никто не знает, что там. Я знаю только, что там находится страж.

— Хорошо, — вздохнул парень. — Когда я вернусь, надеюсь, вы всё-таки объясните мне, что происходит, — он поправил на поясе палаш и, закрыв глаза, шагнул в проход.

* * *

Черный вихрь ударил его сразу же, как только он вступил за дверь. Чудовищной силы ветер кружил и рвал его одежды, а мелкие песчинки, казалось, впивались до кости в его лицо. Элмо закрыл глаза, надвинув выше плотный воротник, шляпа с длинными полями закрывала его голову, кусок плотной ткани он намотал себе на лицо, прикрыв себя со всех сторон. Поблагодарив про себя Даниэля за его одежды, юноша, держа руку у лица, попытался посмотреть по сторонам.

Совершенно ничего не был видно. Только вихрь и темнота кружились и выли вокруг него, не давая собраться с мыслями. Глянув под ноги, стало ясно, что он стоит на что-то чем-то напоминающим песок, только он был совершенно черным.

«Надо что-то делать», — подумал про себя Элмо, решая просто пойти куда смотрел его взгляд. — «Надо идти или я здесь умру».

Сделав первый шаг, он понял, настолько это тяжело. Сильные порывы ветра не давали ему нормально идти, а черный песок продолжал все так же впиваться в кожу. Он сделал еще шаг, потом еще, и потихоньку продолжил идти вперед.

Никогда в жизни ему не было так тяжело, но он, делая шажок за шажком, не переставал идти. И вот, спустя какое-то время, он понял, что идти становиться легче, а ветер начинает утихать. Выпрямившись во весь рост и убрав руку от лица, Элмо смог уже нормально идти вперёд. И вот внезапно ветер стих, а буря, что бушевала, тоже затихла. Внезапно, в полной тишине, он почувствовал, как его ноги погружаются в чёрный песок и пошел дальше. Он уже потерял счет времени, упрямо продвигаясь вперед, никуда не сворачивая. Где-то далеко впереди появился непонятный источник света, пока слишком маленький, чтобы понять, что это, но это дало Элмо надежду.

Он ускорился, свет становился все ближе и ближе и, наконец, стала видна небольшая беседка. Она стояла посередине темного ничего, от нее шел слабый свет во все стороны. Элмо замедлил шаг, останавливаясь перед ней. Сначала он посмотрел по сторонам, только потом уже принялся осматривать, что там внутри. В беседке ничего не было, кроме небольшого высокого столика, на котором лежала какая-то вещь. Сделав первый шаг, он остановился, занеся ногу уже на входе.

— И почему же ты не заходишь? — раздался тяжелый и давящий голос.

Он был не женским не мужским, а тон его было не разобрать. Внутри беседки стал сгущаться воздух, буквально из ничего появилась внушительная фигура, одетая в тяжелые доспехи, которые закрывали все тело, голова ее была закрыта шлемом, руки держали чудовищных размеров молот. Несмотря на высокий рост и доспехи, фигура резво двинулась навстречу Элмо, вытянув в его сторону руку, держащую тяжелое оружие, как пушинку.

Ничего не больше не сказав, фигура начала наносить удары. Молот тяжело разбивал воздух, отчего Элмо обдувало ветром, когда он уворачивался от него. Откатившись в сторону, тяжело дыша, он вытащил свой палаш. По сравнению с молотом, его оружие выглядело детской игрушкой, отбиваться им было бесполезно, нужно было найти слабое место в этой башне из железа.

Хозяин молота, как будто совсем не чувствовал усталости, Элмо, пока получалось уходить от него, но это точно не надолго, скоро его силы иссякнут и тогда его настигнет удар что лишит его жизни. Ни одного слабого места, одни литые доспехи. Единственное, куда можно попасть, это шлем, в узкую прорезь для зрения. Правда, сколько Элмо не смотрел ему, так и не удалость поймать оттуда взгляд. Как бы он не пытался, видел там только темноту.

Удары падали один за другим и Элмо уже был на грани, но, наконец, у него получилось выбрать момент, он ловко увернувшись от очередного удара, филигранно вонзил палаш точно в середину шлема. Фигура застыла, постояв несколько секунд, после чего с грохотом повалилась на чёрную землю, состоящего из черного песка.

Элмо стоял, тяжело дыша, никогда ему еще не приходилось так тяжело сражаться. Он убрал палаш за пояс и подошел к лежащему противнику, ему захотелось посмотреть, кто находился под закрытым шлемом. Нагнувшись, он поддел шлем, тот на удивление легко поддался, буквально вырвался из его рук, покатившись по земле. Под шлемом ничего не было, Элмо даже проверил рукой, засунув ее в отверстие, доспехи были пусты. Элмо даже не стал удивляться этому после такого тяжелого боя.

«Наверное, это и был тот страж, о котором меня предупредили».

Он вошел в беседку, где стоял столик с лежащей на нем вещью. Подойдя в упор, он увидел, что это была небольшая печать, украшеная узорами.

Протянув руку, он взял ее со стола, и в тот час ее обвило черное щупальце, появившееся прямо из воздуха. Оно с такой силой сжало ладонь вместе с печатью, что Элмо закричал от боли. Вытащив палаш, он собрался ударить, чтобы отсечь ее, но снова раздался голос, который что он уже услышал:

— Ты достаточно показал себя сейчас, — рядом со столом появилась размытая бесформенная фигура из света, — Я очень давно охраняю печать, которую ты сейчас держишь в руке, — продолжил говорить голос. — И скажу одно, редко видел столь храбрых и ловких воинов, как ты. Зачем тебе печать, для каких целей?

Элмо было больно от щупальца, так же продолжавшее держать его руку, но он ответил голосу:

— Она поможет мне вернуть мою сестру и наказать убийцу моих родителей. По крайней мере, мне так сказали, — добавил он.

Фигура некоторое время молчала, как будто обдумывала его слова, потом произнесла:

— Ты хорошо держался, когда попал сюда. Многие терялись в буре и темноте, встречающую вас всех. Они теряли волю к жизни, не знали, что делать, оставаясь на месте. И, в конце концов, сходили с ума, кто тихо и молчаливо, кто шумно, крича в разные стороны, пока не теряли все свои