Василий Головачев - Смерч Страница 17

И, наконец, пятый уровень составили чиновники среднего звена государственной машины, контролирующие таможню, систему лицензирования, природные ресурсы, банковскую систему, расходование государственных средств, приватизацию и торговлю.

Конечно, Котов и Самандар понимали, что им не обойтись без «чистки» низовых звеньев коррумпированных властных структур, но приоритетным это направление деятельности «СМЕРЧа» считать было нельзя. Эти люди были исполнителями воли высших фигур госвласти, хотя при этом они тоже нередко проявляли инициативу, чтобы урвать более лакомый кусок.

– Да-а… – почесал в затылке Василий Никифорович, сидя перед экраном компьютера Самандара у него дома. – Нам двоим с такой мощной системой не справиться.

– Никто и не говорит, что мы будем работать вдвоём, – хладнокровно заметил Самандар. – Я уже начал подыскивать кадры. Предлагаю принять в наш «СМЕРЧ» в качестве комиссара первого зама Верховного атамана Союза казаков России. Год назад на него было совершено нападение, а совсем недавно убили его девятнадцатилетнюю дочь и восьмидесятилетнюю тётю. Он согласится.

– Причина известна? – помрачнел Котов.

– Дочь атамана приехала к тёте в посёлок Малино под Зеленоградом…

– Я имею в виду причину нападения на него самого.

– Скорее всего, Владимир Медведев имел какие-то документы по истории казачества, которые решили изъять у него убийцы. Он занимался теорией казаческого движения, писал статьи, готовил аналитические доклады о ситуации в стране и редактировал казачью газету «Правь».

– Кому понадобилось нападать на его семью?

– Думаю, тому, кто не заинтересован в освещении подлинной истории отечества. Разберёмся.

– Хорошо, допустим, он присоединится к нам. Но в комиссариате должно быть не менее пяти-семи комиссаров.

– Есть ещё две кандидатуры: Юрьев и Парамонов Иван Терентьевич. С Иваном я уже беседовал, он согласен.

– Но ведь Юрьев хотел возродить Союз Неизвестных…

– Он где-то в «розе», насколько мне известно, надо поискать бывшего кардинала. Если он согласится, Рыкову до нас не добраться.

– Вряд ли Юрий Венедиктович согласится. Он лидер по натуре и всегда стремился занимать главенствующие посты.

– Ты будешь возражать, если он возглавит «СМЕРЧ»?

Василий Никифорович задумался.

– Пожалуй что и нет. Лишь бы он не загордился, не стал сатрапом. Кто ещё?

– Помнишь полковника Синельникова из МУРа? Он занимался «стопкримом», когда с нами были Соболев и Горшин.

– Кто же забудет такую колоритную личность? – невольно улыбнулся Василий Никифорович. – Разве он ещё жив?

– Жив, хотя и был серьёзно ранен, работает в Генпрокуратуре, старший советник юстиции, генерал.

– Он не пойдёт. Синельников – человек закона, его трудно соблазнить работать против коллег, хотя и ради более важного принципа, ради восстановления Закона справедливого возмездия.

– Когда мы сбросим ему полную информацию о коррупции в высших эшелонах власти, он присоединится к нам.

– Не уверен, но попытка не пытка. Кого ещё ты наметил в комиссары?

– Твою жену, – спокойно ответил Вахид Тожиевич.

Василий Никифорович вздёрнул брови, с сомнением заглянул в узкие чёрные глаза соратника, редко отражающие эмоции.

– Ты в своём уме?

– Не в твоём же.

– А ты подумал о последствиях? Разве ты забыл, что Уля родила мне сына, которому еще не исполнилось и двух месяцев?

– Прежде чем что-либо предложить, я обычно долго думаю. Могу привести аргументы.

– Приводи.

– Во-первых, она по роду – берегиня, что немаловажно. Во-вторых, она умна. В-третьих, она посвящена в тайны Круга и много знает. В-четвёртых, Ульяна всегда выбирала правильную стратегию поведения, насколько мне известно, что опять же имеет для нашей организации большое значение. В-пятых…

– Достаточно.

– Есть ещё и в-шестых.

– Хорошо, я с ней поговорю, однако будь готов к тому, что она откажется войти в комиссариат. Да и ребёнка воспитывать надо, кормить, ухаживать за ним и беречь.

– Пока мы будем утрясать кадровые вопросы, пройдёт время, а там твоему сыну найдется няня. Мне, кстати, тоже надо закончить одну важную работу.

– Какую?

Самандар пробежался пальцами по клавиатуре, и на экране появилась надпись: «Теория расходимостей и отражений Материнской реальности в «розе» допустимых состояний материи».

Василий Никифорович с любопытством посмотрел на чеканный профиль Вахида Тожиевича.

– Это как понимать?

– «Лепестки розы» – суть варианты матричной реальности, как планеты Солнечной системы – суть отражения Земли. Но это не главное. Изучая «розу», я пришёл к выводу, что история разума в Универсуме – это история непрерывных войн. Создаётся впечатление, что войны – стержень развития всех цивилизаций «розы», не будь их, разум вообще бы не развивался.

– Это спорно, – хмыкнул Котов.

– Я опираюсь на факты. На что опираешься ты?

Василий Никифорович подумал.

– Скорее всего, на эмоции. Но я пораскину мозгами и найду контраргументы.

– Не найдёшь. Хотя мозгами шевелить иногда полезно. Между прочим, я нашёл предпосылки выхода на Доцивилизацию.

– А это куда?

– Инсектам и Аморфам предшествовала самая древняя в нашей реальности разумная система, я назвал ее Доцивилизацией Предтеч. Возможно, в скором времени я выйду на неё.

– Каким образом?

– Саркофаги Инсектов являются не простыми компьютерами, но компьютерами с базой, распределённой во времени. А это означает, что с их помощью можно пробить потенциальный барьер прошлого.

Василий Никифорович покачал головой.

– По-моему, у тебя поехала крыша.

– У меня её никогда и не было, – не обиделся Самандар, выключая компьютер. – Начинаем работать?

– Нужно начать с воссоздания системы безопасности.

– У меня сохранились кое-какие связи. Веня Соколов уже ищет кадры.

Василий Никифорович кивнул. Соколов, бывший афганец, капитан разведки, год назад командовал мейдером, то есть спецгруппой Самандара. Он проявил себя крепким профессионалом и мог ощутимо увеличить эффективность работы службы безопасности «чистилища».

– Отлично! Тогда вперёд и с песней!

Бросив взгляд на универсальный календарь с часами, висевший на стене кабинета Самандара, он вышел, зафиксировав в памяти час и день рождения «СМЕРЧа»: первого августа, двенадцать часов дня.

К удивлению Василия Никифоровича, Ульяна согласилась стать комиссаром возрождённого «чистилища». Главным аргументом этого решения стала идея сдерживания мужа от слишком рискованных и непродуманных действий.

– Сыну нужен отец, – сказала она с очаровательной улыбкой. – Мне – муж, а «СМЕРЧу» – мудрый руководитель.