Василий Горъ - Чужая кровь Страница 17

– Я не лгу!

– Я верю своему сыну! – угрюмо набычившись, зарычал Снежный Барс.

– Понимаю. В этом предложении главное слово – «своему». Забери у него меч. Не позорься… Кстати, щенок, я слышал, что ты преподнес Малые Дары Майке Огненной Гриве? Зря. Дочь моего брата никогда не выйдет за лжеца. Я СКАЗАЛ.

Кинув на сына безумный взгляд, отец сжал правую руку в кулак, и, изо всех сил ударив им в ладонь другой руки, прошипел:

– Усай Горькая Весть! Ты оскорбил моего сына. Я требую Права Крови! Любой из твоих сыновей может заменить тебя в поединке – ты немощен, но твой язык мчится впереди твоих мыслей, старик…

– Сначала найдите мне следы этих ваших чужих… – презрительно усмехнулся старик. – А уж потом думай, стоит ли требовать или лучше скрыться с глаз Клана от такого позора…

– Идем, Заря! – выбив плечом дверь, рявкнул Снежный Барс. – Эй, Сохатый! Ты идешь с нами.

– Сходи, сынок! – рассмеялся вдогонку Усай. – Расскажешь потом, где посеял меч этот лживый щенок и как наш вождь среагирует на Правду…

…Сохатый, старший сын Усая, двигался по тропе, ведущей к течению Попрыгуньи вслед за отцом. Воин, который прошел с Барсом не один военный поход, был мрачен, как никогда – по его мнению, Горькая Весть сошел с ума: обвинять кого-то во лжи, не проверив его слова, мог разве что выживший из ума старик, уверовавший в свою непогрешимость. Кроме того, воин понимал, что в случае подтверждения слов Утренней Зари выходить на поединок со Снежным Барсом предстояло именно ему. А шансов убить Первого Клинка Клана у него было не больше, чем безлунной ночью спуститься с вершины Белого Господина. Поэтому всю дорогу до места, откуда Джамшер прыгнул в реку, он практически молчал…

– Ну, что скажешь, воин? – поднимая с камней обломок окровавленного меча, торжествующе поинтересовался Снежный Барс. – Мой сын не испугался шестерых воинов и бился с ними, как подобает мужчине, не так ли? Кстати, вон там, если мне не врут глаза, лежит отрубленная рука! – склонившись над тесниной, добавил он через пару мгновений.

– Ну-ка, сынок, слазай туда… Постой! Веревку скину…

Спуститься по влажной от водяной взвеси, поднимающейся от бьющейся в теснине Попрыгуньи, скале без страховки было невозможно – Джамшер понял это задолго до того, как, скользя по веревке, добрался до каменного уступа, на котором блестела странным металлическим браслетом скрюченная, разбухшая от влаги конечность. Брезгливо завернув ее в прихваченный для этого кусок полотна, парень привязал веревку к поясу и взмахнул рукой. Две пары сильных рук тут же потащили его вверх по скале.

– Твой сын – настоящий воин! – утерев с ли– ца выступивший пот, буркнул Сохатый, когда Утренняя Заря бросил перед ним свой трофей. – Я не знаю, хватило бы у меня смелости прыгнуть отсюда вниз. Высоко, узко, сплошные камни…

– А проплыть по течению до того места, где он выбрался из воды, да еще ночью? – гордо посмотрев на Джамшера, поинтересовался Барс.

– Я потерял сознание… – напомнил ему парень.

– Если бы тебя оглушило где-нибудь тут, дотуда бы доплыл только твой труп. Так что помолчи… Ладно, надо посмотреть, в какую сторону они пошли отсюда, и возвращаться в деревню – темнеет…

– У них на руках – раненый… Вряд ли они пойдут дальше… – задумчиво пробормотал Сохатый. – Хотя кто их знает… Ладно, Утренняя Заря, бери руку, обломок меча и вперед…

…Заплаканная Майке выскочила из-за избы Когтя Орла и, не обращая внимания на вытянувшиеся лица идущих сзади отца и Сохатого, бросилась мне на грудь:

– Усай сказал, что я не могу выйти за лжеца и что тебя лишили Имени!!

– Горькая Весть поторопился… – прорычал Снежный Барс. – Мой сын не сказал ни слова лжи, девочка. Так что можешь им гордиться. А вот прыгать в объятия тому, от кого не приняла даже Больших Даров, не стоит – такие, как твой дядя, могут неправильно понять…

– А мне все равно… – прижимаясь щекой к щеке растерянного от такой нежности парня, воскликнула девушка. – Я уже обещала ему, что приму. И приняла бы в любом случае. Даже если бы он оказался лжецом…

– Ого! – восхитился отец. – Смелое заявление! Ладно, мы вас не видели… Сын! Мы с Сохатым, пожалуй, вернемся к той поляне, где ты проткнул себе ногу, помнишь? И немного там посидим… Только не очень задерживайся, ладно? Надеюсь, Сохатый, возражений у тебя нет? – в голосе Снежного Барса зазвенел металл.

– Уже иду… – силуэт воина, и без того плохо видимый при свете звезд, растворился среди деревьев.

– Я думала, твой отец меня убьет… – дождавшись, пока исчезнет и Снежный Барс, прошептала Майке. – А он почему-то дал нам время поговорить… Я так за тебя боялась… Думала, умру…

– А я не находил себе места… – признался Джамшер. – Мне казалось, что ты можешь поверить Усаю и решить, что я способен на ложь…

– Дурачок… – Огненная Грива снова потерлась щекой о его щеку и, внезапно схватив правую ладонь парня, возложила ее себе на голову, упала на одно колено и срывающимся шепотом произнесла: – Обещаю быть тебе верной женой, воин! И до конца своих дней служить тебе так, как подобает женщине Клана Ворона. Моя душа, мое тело, моя жизнь…

– Ты сошла с ума? – попытавшись вырвать руку у вцепившейся в нее мертвой хваткой девушки, зашипел Джамшер, но остановить решившую произнести Клятву до конца Майке не смог:

– …принадлежит тебе, мой господин и защитник…

Слушать горячечный шепот Огненной Гривы было и страшно, и приятно одновременно – никто и никогда не получал такой Клятвы до принятия Больших Даров. И реакции Клана на ее поступок парень не представлял. Но был уверен – в любом случае будет рядом с ней. Даже если ее объявят Изгоем.

– …принимаешь ли ты мою Клятву, Воин? – дернув его за руку, прошипела девушка, видимо спрашивая второй раз.

– Принимаю… – подняв ее с коленей, Утренняя Заря зарылся носом в ее волосы, и продолжил: – Обещаю быть тебе верным мужем, Женщина…

Глава 12

Маша Логинова

Дурацкое предчувствие беды преследовало меня с утра. Чем бы я ни пыталась заниматься, все получалось через пень-колоду. Сначала, готовя завтрак Самирчику, я чуть не обварила себе ногу кипятком. Потом порезала ему ручку ножом. Потом, обработав рану, чуть не разбила его автомед. Попытка потренироваться тоже не привела ни к чему хорошему – я два раза здорово задела мечом работавшего со мной Нейлона и вывихнула палец Арти. В итоге, поняв, что меня надо срочно изолировать, я попыталась сбросить планирующийся дворцовый прием на Деда, заметившего мое состояние, но не успела – увидев лицо ворвавшейся в тренировочный зал Клод, я поняла: то, чего я ждала все утро, случилось…