Андрей Круз - От чужих берегов Страница 17

– Хэд, как у вас?

– Нормально, – ответила рация. – Местные смотрят, но ничего не предпринимают. Девочки из окон стараются улыбаться изо всех сил, вроде бы действует.

Девочкам на самом деле меньше бы мелькать в окнах, мало ли кому успеют стукнуть местные жители насчет того, что целый "цветник" повезли на модных машинах. Ой, нет ума у этой компании, точно нет. Никакого.

Вскоре промелькнул пустынный городок, больше напоминавший смесь стройки, складских дворов и трейлерных парков, а дальше дорога снова понеслась между холмов, но на этот раз таких зеленых, что глаз радовался. Да и воздух вроде как изменился, запахло зеленью, а не пылью. Правда, шоссе сузилось до двух полос, да и пространство для маневра исчезло на случай непредвиденных встреч. Вот так всегда, все не слава богу, не бывает идеала в этом мире.

– Красиво здесь, да? – подала голос Дрика, крутившая головой во все стороны.

– Красиво, верно, – согласился с ней я.

– А стоит этим ребятам ехать на север? Смотри, мы уже сколько едем, и пока никаких зомби не видели. Если и были, то их, наверное, перебили здесь.

– Наверняка, – согласился я, – Но здесь весь штат живет в прямой зависимости от воды, а ее мало, на всех не хватит. Ты знаешь, что почти все производство фруктов в этой стране существует лишь потому, что есть река Колорадо? Из нее откачивают воды столько, что хватает, чтобы залить любое из полей в Аризоне или Калифорнии на две метра. Каждый год. Поэтому мексиканцам воды почти не остается, ее всю разбирают здесь. А кто теперь будет этим всем заниматься?

– Ну… ну "община плотины" из Юмы, где мы жили.

– А насколько им оно надо? – возразил я, – Кто их кормит, будет селиться вдоль реки, им достаточно, а остальным… остальным придется как-то договариваться. Или идти на поклон. Или уходить. И как мне кажется, уходить проще.

– Куда?

– Туда, где люди жили раньше, например, до появления плотин. К Миссисипи, например, или к Миссури. К большим рекам. Людей стало мало. Не знаю насколько, но мне кажется, что очень мало. Больших городов больше нет и даже непонятно, сколько людей успело оттуда убежать. Непонятно, сколько выживет из тех, кто пока вроде бы спасся.

– А что с ними может произойти? – удивилась Дрика.

– Как что? – в свою очередь удивился вопросу я, – Много людей бесполезных, по большому счету, тех, что не умеют ни себя прокормить, ни семью. Уметь предсказывать котировки и выступать в суде – это одно, а хотя бы нарубить дров, не отхватив себе палец на ноге и не надорвав спину навсегда – совсем другое.

– Я не сумею наколоть дров, – усмехнулась Дрика.

– А тебе и не надо, – возразил я, – Наколоть могу и я, а ты уже можешь прикрыть меня с винтовкой. А еще ты можешь обработать рану. Оказать помощь. Не всем же дрова колоть. А кто-то не умеет ничего полезного. Еда получалась в ресторане или привозилась с доставкой из супермаркета. Причем даже получала ее горничная. Машину чинили в сервисе. Стирали и гладили в прачечной. А сам человек изучал все законы касающиеся уплаты налогов в этой стране, и искал в них дыры. Или точно знал, как встать на защиту сексуальных меньшинств и как стрясти денег с кого угодно за неудачно сформулированную фразу. И какая от него польза может быть теперь?

– Ну, не знаю…, – пожала худыми плечами девушка, – Из адвокатов обычно получались политики, верно?

– Ты не находишь в этом некоей иронии? Если человек ни на что другое не пригоден, мы отправляем его править нами?

– Ну… да, странно, – смутилась она, – Но так обычно и бывает.

– Было, – поправил я ее, – Сомневаюсь, что сейчас адвокаты сумеют править выжившими. Даже биржевые маклеры наверняка не сумеют.

– Наверное, – кивнула она, – Но кроме того, что некоторые люди ничего не умеют, что еще ждет нас?

– Мертвецы никуда не делись, – ответил я, – Никто не дает гарантий, что они не покинут города и не пойдут искать добычу в других местах. Банды. Банды будут настоящей проблемой. Власти нет и они становятся властью в разных районах. Затем люди попытаются перераспределить самое ценное из того, что осталось от цивилизации. А затем будет зима, к которой не все готовы. Те, кто переживет ее, в большинстве своем будут жить и дальше. Она будет последним отбором для слабых, глупых и просто неудачливых.

Дорога карабкалась в горы, даже за открытым окном машины становилось прохладней, что подтверждалось и цифрами термометра на приборной доске. Совсем недавно, если пересчитать из "фаренгейтов" в "цельсии" было около двадцати семи градусов, а теперь температура упала до двадцати четырех. Пустыня закончилась, закончились даже холмы, и начинались горы.

Маленькая синяя стрелочка, ползущая по извивам дороги на экране навигатора, приблизилась к какому-то небольшому населенному пункту, над которым в приборе висела белая табличка "Ранчо Кёльз". Я ожидал действительно увидеть ранчо, но вместо этого из-за поворота показались деревянные здания мотеля в стиле тех, что строят у нас для небедных рыбаков или любителей природы – покатая крыша высотой сразу в три этажа, много стекла, вывеска ресторана, за отелем видны конюшни и поле для мини-гольфа. Все целое с виду, но людей не видно. И прямо перед входом в отель стоят два пикапа "додж", белый и серый.

– Ну-ка, ну-ка, – присмотрелся я к машинам.

Никого. Точно никого. И машины стоят давно, привычный индикатор на месте – густой слой пыли на лобовых стеклах. Странно.

Я сбросил скорость почти до нуля. Продолжая размышлять, если бы здесь жили люди, то они бы наверняка убрали машины с глаз долой, мало ли кто поедет по дороге? Если бы здесь жило много людей, и эти люди никого не боялись, то тогда было бы больше машин. Или хотя бы следов от колес – асфальт площадки тоже изрядно занесло пылью. Здесь же все выглядело брошенным. Странно.

– Хэд, как принимаешь? Возможно я нашел для вас бензин.

Все это я сказал, сворачивая на стоянку перед отелем "Ранчо Кёльз".

– Мы в паре миль за вами, скоро подтянемся, – послышался ответ.

– Ждем. Увидишь отель возле дороги и наш фургон.

– Понял.

Остановились. Звук мотора затих, осталось только пение птиц и пощелкивание горячего металла.

– Дрика, за руль, – скомандовал я, оглядываясь.

– Хорошо.

Выбрался наружу, держа наготове "хеклер" – вооружился по версии "зачистка помещений". Снова огляделся, но ничего подозрительного не заметил. Подошел к стоящим пикапам, сразу заглянул под днище. Баки не пробиты, по крайней мере, это уже обнадеживает. Правда, нет никакой гарантии, что в них вообще есть бензин. Очень может быть, что он кончился, например, поэтому машины здесь и бросили.

На улице спокойно, надо бы проверить холл отеля, который совсем рядом, на предмет засад и неприятностей, но не хочу Дрику одну на улице оставлять. Пусть хотя бы Лори с Хэдом подъедут, будет проще.

А вообще пикапы выглядят неплохо. Не новье, но и не антиквариат, прошлая модель, в очень даже неплохом состоянии. В другое время и в другом месте думал бы, как их приватизировать. Но сейчас они мне точно не нужны. Может быть "пляжникам" понадобятся для чего-нибудь, если они и вправду брошены?

Кстати… Потянул за ручку, водительская дверь одной из машин открылась. Ни сигнализация не завыла, ничего другого не случилось. Внутри ничего интересного. Точнее даже вообще ничего, похоже, что кто-то пошарился в салоне. Содержимое всех бардачков вывалено на пол, какие-то тряпки на полу… Похоже, что здесь кого-то грабили. Или просто шарились в машине, хоть и уже давно. Но в любом случае это подозрительно.

Вскоре с дороги свернул знакомый джип, остановился рядом с моим фургоном. И Лори, и Хэдли разом выскочили из него, подбежали ко мне.

– В них есть бензин? – сходу спросила девушка.

– Пока не знаю, – пожал я плечами, – Но баки не пробиты, так что очень может быть. Но лучше быть осторожными, как-то мне все это не нравится, машины брошены, их явно кто-то обыскивал.

– Свежих следов нет, – обшарила глазами площадку сообразительная Лори, – Только от наших машин. Даже от обуви только твои, вон, хромаешь.

Действительно, после ранения я ногу приволакивал. Но забавно, что заметила это так легко тренер по фитнесу из Калифорнии.

– Папа следы читать научил? – удивился я.

– Нет, папу самого учили, – засмеялась она. – У него приятель был из индейцев, тот мог твою биографию вместе с историей болезни по следам расшифровать. Ну и мне тоже с детства все объяснял. На самом деле ничего сложного, надо просто внимательно смотреть и понимать, что какой знак означает. Езжайте с нами, он и вас научит.

Последнее предложение я пропустил мимо ушей и сказал:

– Здесь могут быть и не люди. Если люди куда-то приехали, но не уезжали и куда делись – непонятно, то по нынешним временам это очень плохой знак.

Она немного посерьезнела, кивнула.