Сергей Мусаниф - Шанс для неудачников. Том 1 Страница 17

— Около того, — согласился я.

Я никогда не спрашивал, сколько Холдену лет, но почему-то считал, что он немногим старше меня. Сложно привыкнуть к тому, что люди стали жить дольше и выглядеть моложе. Осознать это достаточно легко, но все время держать это в голове почему-то не получается. Я слишком привык к тому, что если человек выглядит на тридцать лет, то ему, скорее всего, от двадцати восьми до тридцати двух. И уж никак не пятьдесят.

— Биологически ему двадцать четыре, — сказал доктор Уоллес.

— Видимо, он следит за своим здоровьем. — Для того, чтобы быть здоровым, гражданину Альянса нужно иметь очень много денег.

Или работать на организацию, которая оплатить все медицинские расходы. Такую, как СБА, например.

— Вы находитесь в прекрасной физической форме, — заметил доктор Уоллес. — При этом вы ни разу не посещали наш тренажерный зал.

— Сила тяготения здесь выше, чем я привык, — сказал я. — Для меня каждый день на Веннту проходит как поход в спортзал.

— Кто-то основательно поработал над вашим организмом, — сказал доктор Уоллес. — В вашей крови находятся антитела от всех известных болезней и еще от пары экзотических вариантов, с которыми я никогда не сталкивался.

— Мне делали много прививок.

— Жаль, что я не могу отправить ваши образцы тканей в Имперский институт генетики, — вздохнул доктор Уоллес. — В такие моменты я особенно четко понимаю, насколько провинциальна наша планета и как отстали наши технологии от Кленнона.

И при этом он, доктор небольшой клиники на провинциальной планете, обозвал криокамеру — венец технического совершенства, достигнутого Альянсом, — антиквариатом! Что же сейчас умеют делать в их столичных мирах? И где Альянс свернул не в том направлении, что Кленнон сумел его так опередить? Можно ли списать эту разницу на последствия Войны Регресса, или кленнонцы правы и они просто совершеннее людей?

Визерс убежден, что их шансы на победу во всеобщей свалке выглядят предпочтительнее всего.

Похоже, что он не так уж неправ.

— Я так понимаю, что у вас к этой проблеме чисто научный интерес? — поинтересовался я.

— Да, конечно, — сказал доктор. — Просто, понимаете… было бы достаточно странно встретить одного из вас, но двое, путешествуете вместе… Мне было бы любопытно проследить закономерности. Вы не согласитесь на более тщательные исследования? За счет клиники, разумеется.

— Вряд ли я готов дать вам ответ прямо сейчас.

— Понимаю, — сказал доктор Уоллес. — Вы пробудете здесь еще полторы недели…

— Я надеюсь, мое решение никак не повлияет на сроки, необходимые для реабилитации Киры?

— Как такое вообще могло прийти вам в голову? — оскорбился доктор. — У нас есть подписанный контракт, есть профессиональная этика, в конце концов. Но я был бы вам крайне признателен, если бы вы согласились пройти еще несколько тестов и предоставить нам еще некоторое количество образцов. Само собой, вашего друга это тоже касается. Более того, я полагаю, что в случае вашего согласия мы можем даже пересмотреть счета за предоставляемые вам услуги. В сторону уменьшения суммы, разумеется.

— Я передам своему другу ваше предложение, и мы его обсудим, обещаю.

— Хорошо, — сказал доктор. — Собственно, ничего другого от этого разговора я и не ждал.

— Скажите, а у Киры вы тоже обнаружили все эти антитела? — поинтересовался я. — Включая и экзотические?

— Нет, — сказал доктор. — Как и несоответствия между биологическим и хронологическим возрастом. Более того, мы обнаружили несколько болезней в начальной стадии, а также следы нескольких вылеченных инфекций. Ничего смертельно опасного, но и ничего, что бы не вписывалось в общую картину. В отличие от…

— От нас с моим другом, — закончил я. — Что ж, я приму это к сведению и тщательнейшим образом обдумаю, док.

— Все это чушь, — сказал Холден. — Я вообще не понимаю, каким образом кого-то может беспокоить чужое здоровье.

— Он считает, что мы оба аномально здоровы. Особенно для людей.

— Обычное кленнонское высокомерие, — буркнул Холден. — Конечно, трудно пережить, когда долго работаешь над улучшением породы и вдруг встречаешь представителей «низшего» вида, которые в чем-то не уступают экспериментальным образцам. Но твоему доктору придется воспринять это как данность и смириться с тем, что здоровые люди бывают, потому что ни на какие исследования я все равно не соглашусь.

— Тебе разве не любопытно?

— Ничуть, — сказал он. — Я здоров, что мне еще нужно знать?

— Сколько тебе лет?

— Какая разница?

— Тебе сложно ответить?

— Мне немногим за шестьдесят, — сказал Холден.

— А биологически тебе двадцать четыре.

— У меня хорошая наследственность. Визерсу вон вообще под сотню, а он бегает, как мальчик.

В Белизе Холден постоянно поглощал алкогольные напитки, курил сигары, и я ни разу не видел, чтобы он занимался спортом. Неужели это прошло для его организма вообще без последствий? Даже печень не увеличилась?

Что общего может быть между нами? То, что мы оба проходили через туннель времени? Я один раз, а он — дважды?

Э… я, конечно, мало что понимаю в путешествиях во времени и генетике, но вряд ли темпоральный переход мог изменить что-то в биологии наших тел.

А что еще может быть между нами общего? Курс прививок, который нам сделали в СБА? А Кире тогда почему таких прививок не сделали?

Медики ВКС настолько уступают эсбэшным, а Визерс решил не тратиться на приглашенного стороннего специалиста?

— Если ты будешь сидеть и пялиться в стену, то мы опоздаем на завтрак, — заметил Холден.

— Уоллес сказал, если мы согласимся на исследования, это уменьшит счет.

— Деньги для нас теперь не проблема, — сказал Холден. — А обследоваться я не хочу. Точка.

— Как скажешь.

— А вот ты со своим телом можешь делать все что угодно, капитан.

— Весьма признателен, что ты не стал возражать.

Холден вздохнул:

— Знаешь, в чем твоя проблема, Алекс?

— Если ты начнешь рассказывать, мы точно опоздаем на завтрак.

— Черт с ним, поедим в кафе.

— Тогда удиви меня.

— У тебя культурный шок, — сказал Холден. — Ты провел здесь уже несколько лет, но это не твое время, и твой разум не готов мириться с некоторыми местными особенностями. Это защитная реакция организма, вполне нормальная. Я знаю, о чем говорю, в вашем времени меня тоже многое шокировало.

— Табак, алкоголь и доступные женщины?

— Последствия твоего культурного шока выражаются в смещении или изначальной неправильной расстановке приоритетов, — сказал Холден, пропустив мою шпильку мимо ушей. — Ты придаешь слишком много внимания незначительным деталям, серьезно относишься ко всяким пустякам и в то же время игнорируешь то, что действительно важно. Тебя почему-то беспокоит, что ты совершенно здоров. И в то же время тебя абсолютно не волнует, что представители разумной жизни в галактике собрались перебить друг друга.

— Не вижу тут ничего удивительного, — сказал я. — Мое здоровье — это то, что касается лично меня.

— А война тебя не касается?

— Она касается всех.

— Ага, — сказал Холден. — Только сейчас ты как-то не особенно убедительно это сказал. Звучит, как прописная истина, которую принято произносить в таких случаях, и ты ее произнес, но вот сам в нее не веришь. Очевидно, себя к числу этих пресловутых «всех» ты не относишь.

— Я…

— Ты игрок, — сказал Холден. — Ты играешь в жизнь, как в квест с элементами стратегии.

— Чем это плохо?

— Тем, что это неправда. Люди вокруг тебя — это не персонажи игры. Когда ты стреляешь в них, они умирают навсегда. И сохранение не работает.

— Ты еще прочитай мне лекцию о гуманизме и о том, что убивать плохо.

— Убивать — плохо, — сказал Холден. — Но иногда необходимо. Дело не в этом.

— А в чем?

— В том, как ты к этому относишься, — сказал Холден. — Я помню твое лицо в Белизе, когда я пострелял тех китайских агентов в джунглях. Ты был не готов к этому зрелищу, и у тебя был шок. А прошло всего несколько лет, и ты сам запросто убиваешь людей. Убиваешь легко. Сколько ты положил на Тайгере-5? Почти два десятка? И какие у тебя ощущения по этому поводу?

— Я сделал то, что нужно было сделать.

— Ты снова не о том. Я не говорю, что ты должен был отказать Визерсу и бросить капитана Штирнер в беде. Но те люди, которых ты поубивал на Тайгере-5, не были твоими личными врагами. Они даже плохими людьми не были по сути-то. Они выполняли приказ Корбена точно так же, как ты выполнял задание Визерса. Ты хоть какие-то эмоции почувствовал, когда их убивал?

— Удовлетворение от хорошо проделанной работы считается? — спросил я. — Я не понимаю, чего ты добиваешься, Холден. Хочешь вогнать меня в депрессию? Хочешь, чтобы я от угрызений совести пустил себе пулю в висок?