Алексей Бобл - Воины Зоны Страница 17

Заглянул в комнату с кроватями: Лабус спал, отвернувшись к стене, незнакомка - в прежней позе, лицом кверху.

Я вернулся к журналу и вскоре решил, что парень, который писал все это, был из связистов-срочников. Записи обрывочные, местами корявые, будто он не знал, как сформулировать некоторые свои мысли и эмоции. Интересно, как бы писал я сам, окажись в такой ситуации?

Не знаю, сколько времени прошло, сутки или двое. Я снял противогаз, воздух вроде нормальный. Самочувствие тоже, только стресс, руки дрожат. Что творится на поверхности - боюсь думать. Очень хочется выйти, но не решаюсь. Постоянно думаю о родителях. Наверно, они уже меня похоронили. Где же спасатели? Они должны придти. До дембеля оставался месяц, в штабе уже списки на увольнение в запас были. Хорошо…

Запись обрывалась длинной кривой чертой. Дальше шла новая, показавшаяся мне более беспорядочной, к тому же под конец там стало не хватать запятых.

Я наверно уснул, очнулся и долго не верил, что все это со мной происходит. Лучше бы я сгорел в том аду, что сейчас наверху. Или вдруг сейчас на поверхности все в порядке? А я сижу здесь как дурак! Если это снова катастрофа на ЧАЭС, то мой ОЗК должен выдержать дозу радиации. Ведь до станции приличное расстояние и прошло уже несколько суток точно. Я все-таки попробую выйти на поверхность.

Когда подошел к двери, в нее кто-то постучал. Я испугался и крикнул: «Кто там?!» В дверь опять постучали, но не ответили. Не решился открывать. Повторив вопрос и не получив ответа, стоял минут десять. У меня АКМ и шестьдесят патронов. Стук не повторялся. Хорошо, что в баке есть вода, пью ее, она с металлическим привкусом, но я и этому рад. Очень сильно захотелось в туалет, почему здесь в убежище не предусмотрели хотя бы какой-то горшок для этого дела. На одной воде человек может протянуть до двух месяцев, но разводить антисанитарию здесь я не хочу. А выходить к лестнице боюсь. Прошло несколько часов и стук в дверь повторился. Я снова громко кричал: «Кто там?!» Но мне никто не отвечал только постучали и все. Хотя стук странный, не обычный. То есть не такой как если бы кто-то кулаком стучал. Костяшками пальцев. Более мягкий. Какой-то тревожный он пугающий. Ведь меня не могут не слышать из-за этой двери она не герметичная, а просто бронированная. Я не помню, запирал я верхнюю дверь убежища на поворотный затвор, кажется да тогда почему тот кто стучится не отвечает, а может быть это кто-то из раненных, выживших, но у него что-то с голосом. Тогда почему он не стучится постоянно?! Не подает каких-то логических сигналов, например s.o.s? Я снова уснул, сколько времени я уже здесь не могу сказать. Мама, если эти строки дойдут когда-нибудь до тебя то знай я очень тебя люблю, тебя брата Сережу и папу вы мои самые родные!!! Я плачу нет сил больше сидеть здесь лучше смерть чем такое ожидание. Снова приходил Тук-Тук я просто пойду в коридор и жду вдруг этот сломает дверь тогда буду стрелять но если не человек это если его не убьешь простым оружием? Всё иду коридор открываю дверь

На этом запись обрывалась. Да, не повезло парню. Под конец крыша совсем поехала от одиночества и постоянных нервов. Мысли в кучу, галлюцинации… Что это еще за Тук-Тук такой?

В дверь, выводящую на лестницу, тихо постучали.

Меня продрало от шеи до копчика, в затылке остро кольнуло. Схватив винтовку, я вывалился в коридор, перевернув стул. Прицелился в дверь.

- Лабус! Вставай!!

Костя с шумом, обо что-то зацепившись, выскочил в коридор с пистолетом в руках. Лицо помято, на щеке рубчики от одеяла, глаза шальные.

- Что?! Что случилось?!!

Я кивнул в сторону двери.

А оттуда вновь донеслось: тук-тук. Необычный звук, мало похож на стук костяшками пальцев или кулаком, только с перепуга можно спутать.

Костя упал на одно колено и прицелился. Замер, как скульптура, только моргал иногда. Едва шевеля губами, спросил:

- Кто это?

- Или что это? - поправил я. - Хрен его разберет. Я тут книжку одну читал, журнал то есть. Что это за тварь, не знаю, но зовут ее или его Тук-Тук.

Стук больше не повторялся. Мы минут пять еще караулили у двери, но за ней стояла тишина. Я рассказал Лабусу про журнал смены и о том, что в нем написано. В конце концов, так ничего больше не услышав, мы зашли в комнату связи, я уселся на стол, лицом к двери, а Лабус сел на стул и взялся за журнал.

- Фигня какая-то, - произнес Костя чуть ли не возмущенно, листая его. - Чертовщина!

Я чуть ли не физически ощущал, какая борьба происходит сейчас в сознании напарника. При его-то скептическом здравомыслии и рассудительности - и вдруг этакая мистика, в которую он отродясь не верил. Впрочем, Лабус не был бы Лабусом, если бы вскоре не пришел в себя.

- Но вообще, такие эти… такие документальные свидетельства катастрофы - редкость, - заметил он, успокоившись.

- Редкость, конечно, - согласился я. - Так что ты про Тук-Тука думаешь?

Он пожал плечами.

- Ну, испугал он меня, честно скажу. Может нам убраться отсюда?

- Легко сказать. Он же снаружи. Впустить - впустил, а вот даст ли выйти?

Мы поглядели на дверь. В тускло освещенном коридоре и в других комнатах стояла полная тишина.

- Совсем я ерунду поспал. - Лабус посмотрел на часы. - Ладно, что будем делать?

- Ложись, досыпай. Потом подежуришь, я посплю, а утром уйдем отсюда. Разберемся по дороге, что это там за Тук-Тук. Давай, иди, журнал почитаешь потом, когда будет твое дежурство.

Он отложил тетрадку, встал. Мы прошли в комнату отдыха, и я спросил, кивнув в сторону спящей:

- Как она?

Костя взял девушку за кисть, пощупал пульс.

- Ну, как… дрыхнет, пульс нормальный. Ладно, мне еще тебя сменять, дай поспать нормально.

Он лег, а я опять пошел в комнату связи.

Усевшись, достал сигарету. Прислушался - глухая тишина кругом. И никаких «тук-туков» не слышно. Вроде и спокойно, а атмосфера жутковатая, тревожная. Давящая какая-то, неприятная. Так и ждешь, что в коридоре звук какой-то раздастся… Мне вдруг стало очень неуютно сидеть спиной к дверному проему, хотя ведь в коридоре никого не может быть. А что сейчас наверху, в темном пустом здании штаба происходит? Какие там существа могут бродить в ночном мраке?

А может тут ход тайный есть, в подвале?

От этой мысли я похолодел. В тусклый проем за спиной выглядывает чья-то голова, темные пустые глаза смотрят мне в спину…

Я вскочил, развернувшись, сграбастал винтовку со стола. В дверях, конечно, никого не было, виднелась только стена в цементной «шубе». Тьфу, пропасть! Ну какие тайные ходы в штабе обычной войсковой части, что ты несешь, Курортник?! Бред же, бред! Я переставил стул, сел к проему лицом и закурил. Опять положил винтовку на край стола и приказал самому себе больше к ней не прикасаться, пока не придет время Лабуса дежурить. И как он может дрыхнуть в такой обстановке? Вот же незатейливый человек… А у меня нервы совсем ни к черту. Это потому, что командовать пришлось, после того как Давыдов командира убил. Когда ответственность на тебе, да еще в таких обстоятельствах, нервные клетки очень быстро сгорают.

И еще журнал этот, дежурный связист с его «тук-туком» - тоже спокойствия не добавили. Почитаю позже, решил я, и убрал тетрадь в рюкзак.

Нечего потворствовать своим страхам, ясно, что кроме нас троих в подвале больше никого. И никаких этих тайных ходов здесь нет, мы же в обычной воинской части, а не в средневековом замке.

Тогда почему я стул переставил?

Плюнув, я поднялся, взял его и вернул на место. Сел спиной к двери. Вот так, а то параноиком стану.

Забыв про решение не прикасаться к оружию, положил винтовку перед собой, разъединил модули и занялся чисткой. Подумал - надо бы и Лабусу пулемет почистить. Потом другая мысль пришла: а ведь мы закрывали наружные двери, это я точно помню. Поворотный механизм сам проверял. Получается, Тук-Тук живет на лестнице, на небольшой площадке перед второй дверью? Или он как-то проникает ночью через верхние двери… но тогда почему не добирается до коридора? А паренек-связист все-таки вышел тогда - в туалет, надо думать. Ведущая на лестницу бронированная дверь ведь была приоткрыта. Значит, познакомился с Тук-Туком…

Кто-то коснулся плеча, и я чуть не заорал с перепуга.

В горле встал ком, дыхание перехватило, сердце скакнуло куда-то под подбородок. Рванул винтовку - а она ж разобрана! - крутанулся на стуле. Больно стукнулся локтем о спинку, выдрал из кобуры пистолет.

Она стояла за спиной. Красивая, стройная… голая. С распущенными каштановыми волосами и темными тонкими бровями. Светлая кожа, едва различимые веснушки, миловидное лицо.

- Ты что?! - прохрипел я, отклоняясь назад. Девушка стояла почти вплотную ко мне.

Она сверху вниз смотрела на меня. Я отодвинулся так, что спиной уперся в край стола, и все равно ее грудь была прямо перед моими глазами. Что это с ней? - ничего не стесняется, не боится… Я сглотнул и сунул «файв-севен» обратно в кобуру.