Арт Богданов - S-T-I-K-S. Сердца трех. Страница 17

   Ей то хорошо. Она теперь в нирване. А что ему делать? В руках боевой тесак, которым только деревья валить и террористов резать. Да что там резать? Их таким куском стали рубить можно.

  Так. Похоже, не только Лиса приняла дозу. Из  прибрежных камышей показалась стройная фигура в тельняшке и голубом берете. Улыбчивая физиономия лучилась доброжелательством и искренним сочувствием. И Стрелок узнал его. Никогда ранее не видел, но узнал. Серёга  Шафран. Младший сержант. Родом из маленького села из-под Перми. За ним шёл серьёзный татарин из Томска. Ринат Ватхуртдинов. Самый серьёзный парень во взводе и вечная точка прикола для остальных. Ну, любили они его поддевать. Нравилась им его реакция. То, как он хватается за нож, как становится в стойку, как его и без того узкие глаза, становятся злобными щёлочками. И его смех, когда он отходит. Искренний. Восточный. Натуральный. Без спеси и хамства. За татарином шёл Боря Шульга – одессит и весельчак. Любитель девушек во всем их разнообразии и тот  ещё Казанова, несмотря на свой животик и плоскую мордашку. Тарзан вышагивал величественно, держа на ремне ПК, как обычный «калаш». Гигант и силач. Перечить ему боялись даже полковники из штаба. Он не отличался особым интеллектом, но досконально знал маркировку «свой - чужой». И стоило взводному сказать «чужой», Тарзана остановить могла только смерть. Сирота из Львова, он видел жизнь без прикрас, и мир делил на два лагеря – свои и чужие.  И ещё, и ещё…. Двадцать восемь человек с разными судьбами и местом рождения вышли на берег.  Окружили парня. Его уже не пугали их полупрозрачные фигуры и  потрёпанная амуниция. У многих виднелись бинты на руках и ногах, но лица лучились задором и добротой.  И все были при оружии. В тельняшках и голубых беретах. Десантура.

  К Стрелку подошёл Айболит. Сухонький ботаник из Новосибирска. Доходяга с руками пианиста, ставившего в тупик профессуру из Склифа и Мечникова. Его прикосновение к плечу навевало спокойствие. Именно он был символом Бессмертных в Афгане. Он вытягивал ребят из тех далей, когда костлявая уже щелкала зубами. Его спокойствие легло и на Стрелка. Парня уже не смущали фигуры полупрозрачных парней вокруг. Он знал, что вытянет Лису из лап смерти. Чего бы ему это не стоило. И брата. И Крис. Они живы. Он знает. Чтобы не говорила Лиса.

  Последним из зарослей камыша показался Кречет. Откуда Стрелок о них все знает, он даже не задумывался. Он просто знал. И Кречета узнал сразу. Тот полз по земле. Одна нога отсутствовала до колена, вторая почти полностью. Левая рука оканчивалась культей. Половина лица испещрена шрамами от шрапнели или чего-то похожего и взбугрилась уродливыми язвами. Но вот глаза. Глаза пугали больше, чем туши элитников. Глаза человека, который не остановится, даже если умрёт. Он все равно дотянется до твоего горла. И эти глаза говорили, что он так же бросится на пулемёт или гранату, прикрывая тех, кто не должен умирать.  Он так и сделал…  дважды.

  Стрелок глянул на нож в своих руках. Руки дрожали и не от страха. Было плохо. Энергия вытекала из тела, теряясь где-то вдали. Но он должен…

  Да. Должен! Кречет кивнул, подтягивая культи ног под себя. И никак иначе. На плечо легла полупрозрачная рука Айболита, на его плечо легла рука Тарзана. Мгновением позже все Бессмертные стали цепочкой. И последним, за уцелевшую руку татарин Ватхуртдинов взял своего взводного Кречета.

  Он должен. Он сможет. Бессмертные с ним. Они смогли. И Лисёнок их боевая сестра. Бессмертные умирают, но своих не бросают. Никогда. Так было, так есть, так будет.

                                                                  **** Крис****

  Мутик поедал глазами их добычу. У него давно не хватало споранов на хорошую девочку. Все, что он мог себе позволить, это крокодила, кое-как прикрытого тряпочками и замазанного толстым слоем штукатурки. Мутик считал себя крутым рейнджером, грозой всех мёртвых и живых. И что с того, что он состоял в банде отморозков и всеми ненавидимых ренегатов? Они никому ничего не должны. Они хозяева жизни и берут то, что хотят. Они хищники в этой пищевой цепочке. Они… додумать он не успел. Грузовик тряхнуло на ухабах стаба. Асфальт в таких местах совсем никакой, потому в кузове тентового КРАЗа подкидывало, как на пиндосских горках, не жалея потрохов честных людей. Тело их добычи так же подкинуло и с глухим стуком приложило о доски кузова. Но девчонка даже не вздохнула. О том, что она жива, говорил лишь редкий пульс и бешеная температура. Ее регулярно поливали водой и даже поставили капельницу из живчика и ещё какой-то мути. Мутик плохо разбирался в этой медицинской мути. А все, что он не понимает, это такая муть. За что его так и прозвали. Мути было вокруг столько, что Мутик только и мог, что возмущаться ее количеству.

  - Привал. – Раздался снаружи голос Спид-дозы. – Выгружайтесь, олени. Обед.

Спид-доза та ещё сука. И ни грамма не уважает крутых рейдеров. Мутик поморщился. Убил бы суку. После такой тряски есть не хотелось. Желудок побывал как в районе пяток, так и где-то в затылке. Его больше волновала девушка, лежащая на полу кузова. Красивая.

  - Брок, а давай ее того… ну это. – Предложил Мутик, воровато оглядываясь.

 - Да ну! Спидди узнает - яйца оторвёт. Она такая.

  - А ей не похрен, кого продавать? Там анализы делать не будут и штангенциркулем замерять диаметры тоже. А мы по-быстрому. Ну, ведь красивая девка, да?! Худая, это да. Да и сиськи можно было бы побольше. Но ведь личико, глянь, какое! Моделька! А?! Ты таких даже на том свете не имел. А тут, за такую фифу, жемчугом платить нужно. Горошин не хватит. – Мутик откровенно очковал. Хотел – да. Но самому было стремно. А вот если с кем-нибудь. Тогда да. Толпой и батю бить легче.

  - Ну… - Брок замялся. Его прозвали Брокером как раз за дикий тупизм. Он тормозил по любому поводу. Но вот стрелял как истинный Ворошилов. С пулемётом обращался, как со снайперской винтовкой. Именно он покрошил дятлов в лодке. С двухсот метров. Короткой очередью в десять патронов. А патроны в этом мире это деньги. Потому он и Брокер. Пусть тупой как утюг, но деньги экономить вкладчикам умеет. – Хорошо. Давай.

  Мутик обрадовано осклабился и оседлал деваху. Его руки разорвали и без того пострадавшую футболку. Ветровка ему совсем не мешала. Руки зашарили по молодому  телу. Заминка вышла на пряжке ремня на узких джинсах. Мутику до сих пор никогда в жизни не приходилось раздевать девушек.

  Оскаленная физиономия уже закатила глаза, нащупав потаённые места, когда из раскрытого рта с похотливо вытянутым языком, выскочил инородный предмет. Кончик острого ножа.

  Брокер взвизгнул по-бабьи и замотал головой. Дескать, он тут совсем не при делах и ничего такого не хотел. Спид-дозу боялись в отряде все, до желудочных колик.

  - Будьте добры покинуть кузов машины. – Услышал Брокер. Звучало это до жути нелитературное и намного короче, но он решил не заострять на этом внимания. Даже его трёх извилин хватало на то, чтобы понять, как близко от него прошлась старуха с косой.

  Спидди брезгливо стряхнула капли крови с ножа. Человеческий мусор. Она окинула обнажённое тело девушки и слегка вздрогнула. Но она не та тварь, которая валяется рядом с девушкой. Да и толку? Мужики… у них все проще. Твари недостойные. Зубы Спидди сами собой заскрежетали, а время вокруг неё вдруг замерло. Замерли звуки смеха остальных рейдеров, перестал хлопать брезентом ветер и играть черными локонами бессознательного тела девушки на полу кузова. Усилием воли Спидди вернула все обратно. Звуки вернулись к своему ритму, как и ветер к своей работе. А вот Спидди замерла, не сводя глаз с прелестей девушки. Заворожённо, словно, змея в глаза факира.

   Она никогда не была красивой. Рыхлая кожа, поражённая паразитом, с которым не могли справится косметологи, дряблое,  нелепое тело, без тени намёка на грацию. Идеальная мишень для насмешек от парней и девчонок. А дети так жестоки. Куда там мафиози с их плоскогубцами и лаковыми туфлями. А потом, ее такую никчёмную, изнасиловала толпа пьяных уродов. Было темно и им было абсолютно плевать, как она выглядит. Ей было семнадцать. Она даже хотела вскрыться, до того момента, как узнала что заражена СПИДом. Один из ублюдков, пустивших ее по кругу, был смертельно болен. Кого-то, наверное, это бы привело в ужас, но только не ее. Она тогда впервые улыбнулась. Очень нехорошо улыбнулась. Она ликовала. Она убила их. Толпа насиловала ее в лесополосе долго и вдумчиво, сменяясь и наслаждаясь своей властью над беззащитной жертвой. И тут жертва стала палачом. Другого, она не могла и желать. Медленная смерть от иммунодефицита, что может быть страшнее? Один к двенадцати - красивый размен.  А потом она попала сюда. И даже не пыталась выжить. Когда ее и тут поймала банда муров и стала насиловать, она только улыбалась, чем сильно их озадачила. Тогда она назвалась Спидди. И в глаза сказала ублюдкам, что они покойники. Какой же был у неё шок, когда они стали смеяться над ней. И пояснили, что в этом мире нет больше страшных болезней и то, что она снова стала подстилкой. И будет такой теперь всегда. Пока не надоест своим хозяевам-благодетелям. Что случилось потом, Спидди помнила плохо. Ярость и ненависть затмила все остальные мысли. И вдруг насмешники замерли, словно мухи в янтаре. Спидди ухватила в руку пригоршню гальки из ручья, куда ее отправили отмыть себя, для второго круга любви, как это называли ублюдки. Все что она могла это швырнуть в них хоть что-то и умереть, о чем давно мечтала.