Анатолий Матвиенко - Верхняя Москва. Русский блицкриг Страница 17

– А вот теперь все. Заткну пробоины и чуть-чуть помагичу.

– Лезешь ко мне в башку?

– Матрица медицинского заклинания Русской княжеской армии. Примитивно, но эффективно. Замри.

Через десять минут пациента охватил озноб.

– Так надо?

– Конечно. Регенерация ускорилась, раны заживляются. Потом заболит челюсть. Извини, зубы тоже вырастут. Уходим.

В соседней комнате Дмитрий попросил всех заткнуться и соорудил такое же заклинание на Баграме. Вышла Ангин, волоча огромный баул.

– И один чемодан. Я собралась. Мартик, что тебе взять?

– Расстрою вас. Для бегства дозволителен один рюкзак или сумка на плече.

– Но там мои самые необходимые вещи!

– Комплект одежды на себе, белье, гигиена. Золото, деньги. Кроме них везем оружие, перед Кызыл-Арватом выбросим и его. Пять минут.

Вдова Ерджаника, волком глядящая на Дмитрия, хотя курок спустил не он, категорически отказалась куда-либо ехать. Вторая ранее поселившаяся пара – тоже.

– Садык-джан, кто людей на дороге похоронит?

Ну да, правоверные мусульмане. Погребение до ближайшего захода солнца.

– Извини, Баграм. Придется тебе. Договаривайся с водителями свезти женщин в монастырь, и на обратном пути хотя бы забросаешь тела камнями. Мы не можем задержаться ни на минуту.

– Ладно. Куда их повезешь, Садык?

– Обратно в порт и удирать из страны. Они вряд ли ожидают от нас такой наглости – ехать в сторону Кызыл-Су. Ты – куда знаешь. За одним гоняться не должны.

– Вот и распалась семья, – горько вздохнула вдова Аграма. – Дети, вы знаете адреса и телефоны наших родственников в Эривани. Обязательно дайте о себе знать, как устроитесь!

Во дворе Дмитрий вытащил труп из-под машины, чтобы не размазать его колесами. Ангин вздрогнула, увидев тело. Уже в кабине, сжавшись на переднем сиденье между братом и водителем, промолвила:

– Садык, ты спрашивал об армянских именах. Ерджаник означает «счастливый».

Она нервно рассмеялась, потом разразилась рыданиями. Мартик обнял ее здоровой левой рукой.

Ганлы-Кала остался позади. Ангин чуть успокоилась и спросила, зачем Садыку нужна возня с беглецами.

– Не хотел говорить. Последние слова твоего отца – позаботиться о тебе.

– И ты обещал?

– Нет. Но забочусь же.

К месту побоища выкатились под первыми лучами утреннего солнца. Вряд ли здесь кто-то был.

– Мартик, собери револьверные патроны. От АК-103 скоро избавимся. Я дозаправлю грузовик.

Он остановил машину около такого же грузовика и перелил часть топлива ведром. Мартик, нагребший оружия и боеприпасов, не рвался помочь. Когда тронулись, спросил о цистерне.

– Зачем ее поджег? Нас слепило, трудно целиться.

– В бою я натворил массу глупостей. Эта – не главная. Когда приблизился к автобусу, мог парализовать людей Мурзы магией. Вместо этого затеял ковбойские игры, вами рисковал и сам погибнуть мог. Опыта не хватает.

– Неужели? Я думала, ты – профессиональный воин.

– Смеешься? Мне шестнадцать, как и тебе. У автобуса убил впервые в жизни, чуть не обгадился. До сих пор мутит. Умею кое-что, но у меня не наработаны рефлексы применять боевую магию. За рулем сидел только с инструктором, скажите спасибо, если не сорвусь в кювет. Считайте, что нам повезло.

– Но не папе. И братьям. – Ангин задала трудный для нее вопрос. – Зачем ты только что выстрелил в троих лежащих у бензовоза?

– Они выжили после магической атаки. За ночь начали приходить в себя. Могли рассказать что-то ненужное. Ладно, мелюзга. Слушайте. Я соврал при вдове Ерджаника. Ее могут пытать сегодня днем или завтра. На самом деле сверну не налево к порту, а вправо. Наша задача добраться до русского консульства в Бухаре. А лучше до посольства в Самарканде. Оттуда летает самолет в Москву. – Обернувшись к пассажирам, он ответил на невысказанный вопрос: – Только на Руси могу обеспечить безопасность, хоть и не обещал вашему отцу. В крайнем случае переправлю наверх. Там живите как хотите.

Повисло молчание. Его осторожно прервала Ангин.

– Садык-джан, кто ты на самом деле?

– По документам Дмитрий Федоров, подданный Русского княжества. Дальнейших догадок не нужно. Не поймете. Или доверяйте, или высаживайтесь.

Глава седьмая

Километров через тридцать Дмитрий почувствовал, что никакими силами не может удержаться от скатывания в сон. Увидев правый поворот, свернул, отмахал километр и прижал машину к склону холма.

– Мартик, автомат держать можешь?

– С трудом.

– Я тридцать минут отдыхаю. Иначе съеду с дороги в обрыв. Кстати, Ангин, ты водить умеешь?

– Только легковую, электрическую.

– Ясно. Подменить меня некому. Тогда сплю. Через полчаса растолкайте.

Он отключился как в омут нырнул. Очнулся от тряски за плечо. К удивлению попутчиков, не завел мотор, а вылез, бросил молитвенный коврик на землю. Брат и сестра изумились. Их спутник из языческой страны со славянским именем помолился Аллаху, потом застыл недвижно. Вернувшись за руль, выглядел на удивление бодро, будто ночь провел в постели.

– Есть надежда выскочить на трассу незамеченными. – Дмитрий запустил двигатель и вывел машину на дорогу к переезду. – Аллах не оставит в беде. Свернем направо, до следующей станции топлива хватит. Надеюсь, есть прямой поезд до Самарканда.

Переезд миновали без задержек. Даже полицейский пост не стриг купоны с водителей. На главной трассе машин прибавилось. Водители с откровенным любопытством разглядывали экзотический для этих мест грузовик с внутренним сгоранием, тащившийся не быстрее паровика. Дмитрию по неопытности казалось, что каждая встречная несется в лоб. Потом он пристроился к прицепу-тендеру и катил за ним не быстрее тридцати километров в час, глотая пыль и угольный дым, которые оседали на лобовом стекле, щедро увлажненном паром с той же машины, а щетки размазывали этот чудный коктейль.

Мотор заглох километрах в двух от полустанка Бехерден.

– Высаживаемся. Сверток с автоматами выбросим чуть поодаль. – Дмитрий с иронией глянул на девушку, мечтавшую увезти сумку и чемодан. – Раненый! Давай рюкзак.

Мартик упрямо мотнул головой и зашагал вперед.

Ехать выпало с пересадкой. Остановившийся в этой дыре поезд оказался местным. Ангин замотала лицо до глаз и спряталась за очками.

В прямом вагоне до Самарканда они выкупили целое купе. Точнее, покупал билеты и прочее Дмитрий, немного освоивший местный диалект от Касыма. Армяне говорили как явные иностранцы, на смеси тюркского и староармянского.

– Ну, попутчики, – обрадовал он их, когда прошла ночь и страх преследования несколько развеялся. – Спокойная полоса скоро закончится. Скорее всего – как переедем Амуль, то есть к ночи. Меня вряд ли хватятся. Смею надеяться, Мустафа забыл про мои шалости в порту. А вас ищут.

– Что ты предлагаешь? – тут же спросила Ангин.

– Почему именно я должен предлагать? А сами? Я тоже никогда не был в Средней Азии. Не жил в исламской стране. Готовился к абсолютно иным занятиям, сюда попал в известной мере случайно.

– Может быть. Но владеешь ситуацией куда лучше брата, которому восемнадцать.

Они попробовали сцепиться по многолетней привычке.

– Бросьте! В Москве подеретесь. Сейчас у нас только один вариант – радикально менять внешность.

– Это обязательно? – Ангин свела и без того почти сросшиеся брови. Не удивительно, своей наружностью она дорожила как самым главным капиталом.

– Абреки Мустафы наверняка нашли брошенный грузовик у Бехердена. Не надо быть великим сыщиком, чтобы догадаться о том, что часть семьи Саакянов удирает на восток. В эту сторону два пути – через Термез или Бухару. Если ваши друзья сами туда не успели, запросто могли связаться с нужными людьми. Думаем, как обмануть комитет по встрече. – Дмитрий с иронией во взгляде добавил риторический вопрос: – Или есть другие предложения?

Состав замедлил ход.

– Станция Мерв. Стоянка поезда сорок минут, – донесся из-за двери голос проводника.

Мысли Ангин с чисто женской последовательностью перескочили на другое.

– Надеюсь, до Москвы мы доберемся. А дальше?

– Как минимум останетесь живы. Тебя я поручу тетке Ляле, она правоверная мусульманка. Что касается Мартика, попрошу кое-кого. Подучится, может поступить на военную службу. Понятно, что обоим имеет смысл принять русское подданство. Но вы большие уже. Денег вам отец оставил достаточно. С отправкой в Москву моя опека закончится.

– Спасибо! – Узкая девичья рука легла сверху на пальцы Дмитрия, против воли его взволновав. Мартик нахмурился – по исламским обычаям сестра ведет себя неприлично. – Отец доверил нас тебе, ты исполняешь его посмертную волю. Аллах все видит, он непременно воздаст. Скажи, а твои родители – мусульмане?

– Мама. Но они умерли.

Это сообщение шокировало их. Причем отнюдь не ранняя смерть родителей.

– Твоя мать вышла замуж за неверного? Твой отец – не мусульманин?