Грэм Макнилл - Я, Менгск Страница 17

— Ты плохо кончишь, Менгск, — сказал Стигман, протягивая свиток. — Я всегда это говорю плохим студентам, а ты худший из многих.

Арктур взял заслуженный диплом в левую руку, а правую протянул Стигману. Директора передернуло, но, не желая выглядеть невежливым перед родителями и бывшими студентами, он все-таки ответил на рукопожатие.

— Спасибо, — сказал Арктур. — Надеюсь, вам понравится ваша новая резиденция.

На лице Стигмана отразилось смятение, но он быстро совладал с собой и дал знак юноше покинуть помост. Арктур быстро обошел по кругу сидящих студентов, подняв диплом и улыбаясь, чтобы видели мама и папа.

Жюлиана встала, хлопая и глядя на него с восторженным обожанием, и Арктур подарил ей улыбку. Юноша вернулся на свое место и быстренько выудил из кармана консоль удаленного доступа.

Это устройство было немногим серьезнее, чем обычный коммуникатор с оптическим считывателем, тем не менее, оно имело интерфейс, позволяющий удаленно подключаться к компьютерным сетям. При условии наличия у тебя ключа подключения и кодов авторизации, практически в любую сеть можно было проникнуть без особых проблем.

Арктур быстро ввел коды консоли Стигмана. Юноша запомнил их еще тогда, когда его вызывали к директору в кабинет, и Арктур мог видеть их в зеркале за столом этого идиота.

Несколько секунд на экране мелькали цифры и буквы, пока не появился квадратик и под ним текст.

«Требуется подтверждение ДНК».

Арктур приложил палец к оптическому считывателю, и экран вспыхнул зеленым цветом.

«Личность подтверждена: Айзек Стигман».

Арктур положил консоль на колени и снял тоненькое, прозрачное покрытие с правой руки, которое нанес перед тем, как идти получать диплом. Односторонний биомиметический гель достаточно просто изготовлялся в лаборатории химии академии, и имел свойство под воздействием солнечного света распадаться на летучие молекулы. Поэтому буквально через несколько секунд после снятия — пленка исчезла.

Арктур снова взял консоль и открыл личные папки Стигмана. Используя лингвистический алгоритм, состоявший из нескольких грамотно подобранных ключевых слов, он быстро обнаружил файлы, которые знал, что найдет.

— Боже мой, он даже не пытался их спрятать, — засмеялся Арктур.

— Че там за ботва? — спросил Тоби Меркурио, уже вернувшись с дипломом, и садясь на свое место.

— Увидишь, — улыбаясь, ответил Арктур. — Погоди немного.

Быстро и методично, он выделил каждый обнаруженный алгоритмом файл, затем настроил консоль на сканирование окружающей территории на смартфоны и другие персональные консоли. На экране отобразились сотни названий, среди которых также были устройства отца Арктура и начальника полиции. Юноша выделил найденный файлы для операции пересылки на все обнаруженные в сети устройства.

Палец Арктура завис над иконкой «Отправить». Юноша помедлил какую-то долю секунды, наслаждаясь моментом.

— Трофеи достаются победителю, — прошептал он и запустил рассылку.

* * *

Ангус облокотился на перила балкона Небесного Шпиля, вглядываясь в огни ночного Стирлинга. В дневное время вид впечатлял, но ночью это было нечто воистину захватывающее. Океан света струился по улицам города, убегая к подножию гор; раскинувшаяся паутина разнообразных цветов сияла, окрашивая облака в теплое, золотое свечение.

Несмотря на беспорядки, поглощающие Корхал, бомбежки, тревогу и силовое воздействие конфедератов, пребывание ночью здесь, наверху, всегда умиротворяло Ангуса. При созерцании окрестностей города к Ангусу возвращалась способность адекватно оценивать ситуацию, чего ему так часто не хватало, когда он с головой уходил в решение многочисленных вопросов, касающихся дела всей его жизни.

Иногда полезно абстрагироваться от того, что делаешь, и в целом взглянуть на складывающуюся картину. Да, сейчас тяжело, но с каждым ударом по тирании Конфедерации, их позиции на Корхале постепенно укрепляются.

Ангус почесал старый шрам на предплечье. Он получил его, когда был с отцом на охоте, в восточной провинции Кереш. Отец сказал тогда, что нет зверя опасней, чем зверь, загнанный в угол. Эктон Фелд называл Корхал жемчужиной в короне Конфедерации, и это было очень точное сравнение. Поэтому ни Совет, ни Старые Семьи не собирались отдавать его без боя.

Ну что ж, пусть узнают, насколько сильно люди Корхала хотят, чтобы они исчезли из их жизни.

Ангус стал прокручивать в голове все несправедливости в отношении людей сектора Копрулу и почувствовал, как гнев закипает в нем.

На Тирадоре-9, например, Конфедерация проводила незаконные финансовые операции, что стало причиной обвала всей планетарной экономики и привело к массовой безработице. Люди избежали голодной смерти только благодаря гигантским ссудам (под разорительные проценты) и экономической перестройке, которая фактически передала всю планетарную систему в руки Старых Семей.

Одной из их излюбленных тактик был демпинг[25] в мирах на Периферии, где влияние монополий Старых Семей было не таким сильным. Этим методом они уничтожали всех местных конкурентов, а потом устанавливали грабительские цены на товары первой необходимости.

Однако, не смотря на то, что грязные экономические хитрости были обычным «modus operandi»[26] для Конфедерации, Старые Семьи не стеснялись применять и силу, чтобы отстаивать свои интересы.

Команда изыскателей Кел-Морийского Синдиката, изучавшая Пояс Паладино, (поле астероидов с высоким содержанием минеральных руд внутри больших камней), была уничтожена силами ДВК во время операции по захвату их лидера. Человека, который, как считали, был в розыске за убийство на Тарсонисе. Гибель группы списали на несчастный случай. А через несколько дней шахтерская команда Конфедерации уже разрабатывала поле, имея в комплекте целый гарнизон десантников и поддержку линейного крейсера.

Сотни подобных историй стали визитной карточкой Конфедерации. Истории о жадности, взяточничестве, коррупции, блате, поведанные за бокалом вина, и сопровождаемые пожиманием плечами и покачиванием головой. Несправедливость всего этого буквально кричала, чтобы кто-нибудь взялся за решение проблемы. Но размер этой проблемы в масштабах Конфедерации был таков, что никто ничего не мог сделать. Такое положение вещей люди стали считать нормой.

Ангус Менгск решил доказать, что это не так.

Он был не в восторге от того, что принес насилие на улицы и в дома Корхала. Но Ангус знал, что это единственный способ заставить людей очнуться и увидеть то, что творится вокруг них.

Все уже начинало меняться. Ангус выносил факты злоупотребления Конфедерацией властью на всеобщее обозрение, и люди, наконец, открывали свои глаза.

И им не нравилось то, что они видели.

Когда смотришь сказку о властолюбивых злодеях по СНВ, все это кажется далеким и быстро забывается. Но когда беда приходит в родной дом, это сложно игнорировать.

Даже самый безучастный зритель готовится к бою, когда злоупотребление властью начинает угрожать его жизни и будущему его семьи.

Ангус не мечтал о личной власти. У него не было желания сменить безликую и бездушную тиранию Совета собственным управлением. Нет. Когда Конфедерация падет, он приложит все усилия, чтобы создать демократическое правительство. Которое будет ратовать за благо всего человечества, и уж никак не будет служить воле одного человека.

Он ощутил присутствие позади себя и улыбнулся, поскольку уловил божественный аромат духов супруги. Ангус развернулся и увидел Кэтрин. Жена стояла перед ним в зеленом платье из переливающейся тафты, с лифом оттенка морской волны. Это платье она одевала на выпускной Арктура.

— Ты выглядишь восхитительно, Кэт, — сказал Ангус, принимая фужер из рук любимой.

— Ты мне уже говорил об этом сегодня, но продолжай в том же духе, — улыбнулась Кэтрин.

— Непременно, — ответил Ангус. — Как же мне удалось убедить тебя выйти за меня замуж?

— Ты этого и не делал. Я упрашивала тебя, помнишь?

Ангус пригубил вино.

— Я поставил тебя в такое положение, что у тебя не осталось выбора.

— Это ты так считаешь.

Это была обычная пантомима, которую Ангус и Кэтрин часто разыгрывали, когда выдавалась возможность побыть несколько минут наедине. Вдали от любопытных глаз, проблем бизнеса и революции. Для двух пылких, независимых личностей, не терпящих находиться в тени, бурный флирт воспринимался как нечто само собой разумеющееся.

Но, не смотря ни на что, они чувствовали, что нужны друг другу. И признавали, что быть половинкой целого не более обременительно, как и быть независимым.

Их свадьба стала самым счастливым днем в жизни Ангуса. На протяжении всей супружеской жизни они были опорой для друг для друга. Они делили, и радости, и горе, и никогда не сомневались в своей любви.