Алексей Кацай - Ад Страница 18

Бабий облегченно прислонился спиной к раме окна:

— Как я и думал, ваши логические построения шиты белыми нитками.

— Но…

— Ребята! Девчата! Сейчас начинаем, — зычно произнесла пресс-секретарша, и после непродолжительной суеты газетчики, телевизионщики и другой информационный люд потянулись в зал.

Дмитрий быстрым движением пристроил на плечо видеокамеру и начал делать планы. Лялька (в одной руке — микрофон, в другой — кофр Бабия) быстрой походкой пошла в зал заседаний. Я поспешил за ней:

— Лариса, пожалуйста, скажи мне хотя бы одно: документы надежно спрятаны?

Она кивнула головой и повернулась ко мне. Я увидел, что нижняя губа у нее закушена. Почти до крови.

— Роман, я сегодня перед работой съездила на нашу квартиру. Попугая надо было покормить, — тихой скороговоркой прошелестела она. — Дмитрий пошел на студию и пока ничего не знает. Я ему не говорила.

— Про что не говорила?

— У нас кто-то был и что-то искал.

Я резко остановился, и симпатичная пресс-леди, шедшая сзади, натолкнулась на меня.

— Извините, — ойкнула она. — Извините, — повторила еще раз, вглядываясь в мое лицо, — но я вас не знаю. Вы из какой газеты?

— «Аргументы», Киев.

— А-а-а, понятно. Олег Сидорович говорил о вас. Вы у него интервью брать будете?

— Да, — мрачно ответил я, наблюдая за тем, как Лялька, не отпуская закушенную губу, ставит микрофон на блестящий стол, напоминающий собой огромную коричневую льдину.

Из двери, расположенной напротив той, через которую мы вошли в зал, выкатился низенький и толстенький Паламаренко. Отерши гигантским белым платком свою трубоподобную шею, он устроился на стуле, который был явно высок для него, и веселым взглядом окинул аудиторию:

— Ну что, архаровцы, начнем?

«Архаровцы» одобрительно загудели, но мэр остановил их поднятой рукой.

— Спокойно. Сейчас я в двух словах обрисую ситуацию, а потом вы будете задавать свои вопросы. Согласны?

— Согласны, согласны, — послышалось с мест.

— Итак. Собрал я вас ради того, чтобы положить конец всяким сплетням, которые уже распространяются по городу. Дошло до того, что говорят следующее: мэр, мол, проигрывает ситуацию с отключением электроэнергии во время подсчета голосов на предстоящих выборах. А вызвано все это, как вы понимаете, вчерашним временным прекращением энергоснабжения города. Поэтому я прошу присутствующих очень внимательно отнестись к моим словам и напечатать их на страницах ваших газет без искажений. Только голые факты!..

Мэр обвел присутствующих строгим взглядом. Словно учитель набедокуривших учеников.

— А факты выглядят следующим образом… Вчерашнее событие вызвано тем, что частота тока в электросети упала до критической отметки. Поэтому в действие вступил ГАО — график аварийного отключения. Поскольку Гременец запитан с российской стороны, то процессы, происходящие в этой сети, нам не подвластны. И вообще, ими руководит главный диспетчер, имеющий в аварийной ситуации больше полномочий, чем президент страны. А мы сейчас составляем график плановых отключений районов города с целью разгрузки электросети, потому что вдобавок к экономическому кризису всех нас, кажется, ожидает и кризис энергетический. Этот график плановых — я подчеркиваю это! — отключений будет доведен до ведома всех гременчан и станет осуществляться со следующего месяца. То есть уже после выборов. Я же со своей стороны, как действующий мэр, твердо обещаю, что никаких эксцессов во время голосования и подсчета голосов не допущу. Было бы очень хорошо, если бы такое же слово дал и мой оппонент. Такая вот преамбула. А сейчас перейдем к амбуле…

И Паламаренко начал разъяснять технические тонкости вчерашней аварийной ситуации, используя мудреные профессиональные термины и выражения. Чувствовался опытный инженер-энергетик, которым Олег Сидорович был как по образованию, так и по призванию. Из-за того, наверное, что и человеком он был довольно энергичным.

Лялька сидела почти рядом сними что-то записывала в толстенном блокноте, но было видно, что войти в рабочий ритм ей очень трудно. Дмитрий вел съемку, старательно отводя объектив от моей фигуры. Пишущая братия нетерпеливо пережидала «амбульное» состояние мэра, готовясь перейти к более интересным вопросам. Этот момент наступил минут через пятнадцать.

Первой наступление начала Гречаник, опоздавшая на пресс-конференцию и громко извинившаяся за это таким тоном, словно сейчас должна была начаться ее последняя речь перед сожжением на костре. Впрочем, как я понял из дальнейшего, сжечь она хотела-таки Паламаренка.

— Олег Сидорович, — ввинчивала Тамара Митрофановна слова в мэра, — в Гременце уже был прецедент, когда городские электросети находились на грани полного уничтожения. Тогда это было связано с экспериментами, проводившимися на полигоне автомобильного завода научно-производственным объединением «Луч». — Краем глаза я заметил, как Лялька чуть вздрогнула. Гречаник продолжала: — Но, как стало известно нашей редакции, странным образом и благодаря одному из работников «Луча», находящемуся в родственных отношениях с одним из представителей городской власти, а также с подачи некоторых журналистов, особо приближенных к телу, эти горе-исследования были представлены едва не приземлением летающих тарелок. То есть серьезная проблема была хитро мистифицирована для среднего обывателя…

— Тамара Митрофановна, — вздохнул Паламаренко, — разрешу себе напомнить вам о том, что пресс-конференцию сегодня провожу я, а не вы. Вы уж извините за это. У вас есть какой-то конкретный вопрос?

— У меня накопилось очень много конкретных вопросов к городской власти, — блеснула черными глазами Гречаник. — Перечисляю. Почему после первого аварийного случая не была, прекращена деятельность НПО «Луч» или хотя бы не взята под соответствующий контроль? И почему одновременно с этим была внезапно прекращена проверка их самодеятельности соответствующими органами? Не сыграли ли в этом свою роль вышеупомянутые родственные связи? Почему, когда такую проверку пытался провести народный депутат Украины Григорий Мельниченко, ему препятствовали всяческими средствами? Что, в конце концов, действительно, — Гречаник подчеркнула это слово, — произошло вчера? Поскольку ваши, Олег Сидорович, объяснения не выдерживают никакой критики. Ведь, как мне известно, правобережная часть города запитана не от российской, а именно от украинской системы энергоснабжения. Спасибо.

Гречаник села с победоносным видом. Наступила короткая пауза, во время которой Паламаренко, опустив глаза, изучал вопросы, на быструю руку записанные им на листке бумаги. Журналисты навострили уши.

Через минуту мэр добыл из кармана платок и снова обтер им шею, а потом бросил взгляд на редактора «Информ-Акции»:

— Вам, Тамара Митрофановна, доставляет какое-то сексуальное удовольствие вставлять шпильки городской власти. — Наиболее молодая часть «прессового цеха» тихонько захихикала. Гречаник оскорбленно выпрямилась. Мне стало грустно. — Но я отвечу почти на все ваши вопросы, хотя, согласитесь, они как-то выпадают из контекста этой пресс-конференции. Итак, во-первых…

Внезапно Паламаренко замер. Впрочем, большинство из находящихся в зале тоже. Графин с водой, стоящий перед мэром, чуть-чуть зазвенел. Закачались люстры из поддельного хрусталя. Сначала легонько, а потом — с большей и большей амплитудой. Да и все предметы немного завибрировали, и на какой-то миг вечная, неосознанная вера в несокрушимость этой земли внезапно растворилась в ощущении свободного падения, заструившегося через каждую клеточку тела. Но через несколько секунд все встало на свои места. Земля снова надежно застыла, крепко удерживая на себе все, на ней находящееся, и не позволяя ничему и никуда с нее падать. Все немного ошеломленно переглядывались между собой.

— Что это?..

— А черт его знает!..

— Землетрясение, ребята!..

— У тебя что, крыша поехала? Землетрясение в Центральной Украине?!

— Да не и Украине! Помнишь, как Румынию тряхнуло? Тогда даже в Москве это ощущалось, а у нас и подавно.

Среди этого негромкого гомона Паламаренко спокойным жестом подозвал к себе пресс-секретаря и что-то прошептал ей на ухо. Она кивнула головой в ответ и быстрой походкой вышла из зала.

Мэр постучал шариковой ручкой по столу:

— Эй, господа-товарищи, прошу потише. Сейчас все выяснится. А пока разрешите мне ответить на вопрос уважаемой Тамары Митрофановны.

И мэр начал с плохо замаскированной горячностью отвечать именно Тамаре, поскольку атмосфера в зале изменилась и большинство уже не интересовалось очередной словесной перепалкой власти с прессой. Ведь за стенами горисполкома что-то стряслось и затряслось… К тому же не в местном, а, возможно, в мировом масштабе!..